Маршал Баграмян

Карпов Владимир Васильевич

Неподалеку, тоже на берегу реки, виднелся огромный серый дом, так называемый правительственный, в котором слева расположился кинотеатр «Ударник», справа — Театр эстрады. В нем Ивану Христофоровичу выделили большую удобную квартиру. После работы — пять минут на машине по набережной, но Каменному мосту через реку, и вот серый дом, где ждут его Тамара Амаяковна, дочка Маргарита и сын Мовсес.

Прежде чем войти в дом, Баграмян некоторое время постоял на лестнице, полюбовался красивым сочетанием домов, Москвы-реки, зелени парка и голубым небом над этой прелестью. Пишу так подробно о здании, в котором предстояло работать Ивану Христофоровичу, потому что в те дни я приходил сюда каждый день.

Управление войсковой разведки, в котором я служил, перевели в правое крыло в 1952 году, сразу после окончания внутренней отделки. В этот дом переехали многие управления и отделы Министерства обороны из разбросанных по Москве военных учреждений.

Так что все время пребывания Баграмяна в должности главного инспектора я находился рядом, только на другом этаже этого огромного лабиринта коридоров, кабинетов начальства, служебных комнат подчиненных, залов для заседаний, холлов, экспедиций, секретных комнат и даже торговых киосков разного назначения.

В общем, эго был целый город, и не случайно его прозвали «Пентагон». Кстати, в Пентагоне США я бывал. Он действительно настоящий подземный и надземный город. Мне там рассказывали о его грандиозных размерах пару анекдотов.

Один лейтенант прибыл из провинции с донесением и так долго ходил по кабинетам и начальникам запутанного Пентагона, что вышел из него только через три месяца, но уже в звании подполковника.

А одна посетительница вдруг начала рожать в одном из холлов. Ее упрекали: «Мадам, как вы решились в таком положении прийти в Пентагон?» Она оправдывалась: «Господа, когда я пришла сюда, я еще не была беременна!»

Наш «Пентагон» был, конечно, поменьше, хотя я не знаю, что у него скрывается в подземной части.

В общем, в те годы я не только работал рядом с Иваном Христофоровичем, но даже участвовал в инспекторских выездах в военные округа. В штате инспекции были специалисты всех родов войск: общевойсковики, летчики, моряки, ракетчики, артиллеристы, танкисты. Но не было отдела, который проверял бы подготовку разведывательных частей и подразделений. А инспектировать их надо, как всех. Из этого затруднения выходили, включая офицеров нашего разведуправления в группы проверяющих при выезде в войска. Я бывал в таких группах до приезда Баграмяна неоднократно. Но с ним выезжать в войска мне не пришлось, в 1954-м, в год его прибытия в инспекцию, я убыл в Ташкент, получив назначение на должность заместителя начальника Военного училища им. Ленина, в котором учился в 1939–1940 годах и был арестован перед выпуском в апреле 1941 года (надеюсь, читателям известны моя тюремная, лагерная и штрафная эпопеи).

Но вернемся к приезду Баграмяна в Москву. Иван Христофорович со свойственной ему добросовестностью при исполнении любых приказов и поручений стал основательно готовиться к новым должностным обязанностям. Как командующий округом, он проводил инспекторские проверки в своих войсках, знал тонкости строевых смотров, контрольных стрельб, боевых тревог, учений и прочие детали инспектирования.

Однако теперь предстояло проводить инспекции на всеармейском, можно сказать, государственном уровне и поэтому следовало разобраться во всех особенностях этой ответственной службы. Баграмян поручил подготовить для него литературу по истории службы инспекции не только в советские годы, но и в дореволюционные времена, Положение о работе инспекции, утвержденное министерством, и несколько актов об инспекторских проверках войск за последние годы.

Все это Иван Христофорович детально проштудировал с карандашом в руке, сделал необходимые выписки.

Кое о чем расспросил старых работников инспекции. И через некоторое время имел полное представление о том, чем и как ему предстояло заниматься

на новом месте службы.

Я не располагаю записями Ивана Христофоровича, но, зная, что он читал и с чем знакомился, могу предположить, какой объем информации он для себя освоил. И поскольку нам предстоит вникать в работу Баграмяна как главного инспектора, считаю необходимым и полезным познакомить читателей, хотя бы коротко, с тем, что он познал об истории инспекции.

В Российской армии, в военном министерстве в 1721 году были учреждены должности генерала-инспектора и двух инспекторов, которые должны были два раза в год, весной и осенью, инспектировать войска. Генерал-инспектор подчинялся непосредственно военному министру. Должность эта просуществовала до 1917 года.

В РККА с апреля 1918 года создана Высшая военная инспекция. Были разработаны и утверждены ВЦИК Положение, штаты и функции инспекции. С января 1922 года она стала называться Инспекцией Красной Армии и Красного флота. В апреле 1924 года преобразована в Инспекторат РККА. В годы Великой Отечественной войны она не функционировала. В 1946 году образована Главная инспекция Вооруженных сил СССР во главе с заместителем министра, главным инспектором.

До Баграмяна главными инспекторами были: Маршал Советского Союза Л.А. Говоров (1946–1950 и 1953–1954); Маршал Советского Союза И.С. Конев (1950–1951); генерал-полковник М.С. Малинин (1951–1952); генерал армии М.В. Захаров (1952–1953).

По инструкциям и актам предыдущих проверок Иван Христофорович определил порядок и объем работы во время выездов в войска. Общая цель — контроль за поддержанием органов управления объединений (округов), соединений (армий, корпусов, дивизий) и частей (полков, кораблей) в их готовности к выполнению задач в соответствии с предназначением. Инспектирование проводится по следующим элементам: состояние боевой и мобилизационной готовности; несение боевого дежурства и боевой службы; уровень оперативной и командирской подготовки; качество полевой, воздушной, морской выучки; состояние учебной материально-технической базы; воинская дисциплина и морально-психологическое состояние личного состава; организация службы войск (караулы, патрулирование); наличие и сохранность вооружения и боевой техники; работа с кадрами; состояние тыла и обеспеченность повседневными и неприкосновенными запасами; бытовое обустройство частей и гарнизонов. Командиры проверяемых частей извещаются за 8—10 суток, но могут проверяться и внезапно, без предупреждения.

Инспектирование обычно начинается со строевого смотра, в ходе которого проводится инспекторский опрос военнослужащих с целью выявить и разрешить их жалобы, заявления и предложения. Уровень боевой и мобилизационной готовности проверяется подъемом частей по учебно-боевой тревоге и выходом их в запланированные или назначенные проверяющими районы с последующим проведением с ними учений (боевых стрельб, пусков ракет, бомбометания). По результатам проверки составляется акт, который с докладом Главного инспектора представляется министру обороны. Обычно ему предлагается и проект приказа по результатам проверки («Кому пышки, кому шишки»).

Первый инспекторский выезд Баграмян проводил в Дальневосточный военный округ, которым командовал маршал Малиновский Родион Яковлевич. Прибыв в штаб округа, Баграмян представил группу инспекторов командующему и объявил, какие соединения намечаются для инспектирования.

Родион Яковлевич встретил гостей радушно, сказал:

— Войска готовы держать высокий экзамен.

Группы инспектирующих в сопровождении офицеров штаба округа поехали в назначенные гарнизоны незамедлительно, потому что территория округа огромна и в некоторые части придется добираться не один день.