Марсианин
Шрифт:
— Я имел в виду Вьетнам.
— ?! Ну так там вся война закончилась изгнанием французов…
— Ах вот оно что… — собеседник на секунду замолчал, но потом продолжил расспросы несколько в иной области, — А вообще с помощью малоразвитым странам как у вас тут дело обстояло? Много средств в них вложили?
— Достаточно много. В основном вкладывали средства в укрепление экономик тех стран, которые хотели получить независимость от Запада вообще. А так как независимость можно получить только выломившись из общей системы
— Вы хотите сказать, что они перешли на социализм?
— Не все. Но нечто социализмоподобное построили все. Почему и получили независимость.
— Но ради чего это делали? От себя отрывали и дарили этим странам…
— Не дарили. Вкладывали. Вкладывали и кредитовали тем самым отрывая эти страны от паразитов. Мы, оказывая помощь, тем самым включали эти страны в свою экономическую систему взаимопомощи и взаиморазвития. И лишали Запад источников для дальнейшего паразитирования. Ослабляли его.
— А обойтись без этого «кормления слабых» разве невозможно было?
— Конечно! Ведь если не бороться за освобождение стран третьего мира, то тем самым мы оставляем их под разграбление Западу. А это означало ослаблять себя и усиливать противника. Ведь они продолжая кормиться грабежом этих стран направляли средства не только на своё потребление, но и на развитие противостояния с нами. Военное противостояние. А так — мы уменьшаем их возможности и тем самым уменьшаем угрозу уничтожения страны Западом. Уменьшаем вообще возможности развития и возникновения новой Мировой войны.
— Но ведь если они поймут, что всё, их системе кирдык, не ударят ли они всей своей мощью?
— По ту сторону не самоубийцы. Им тоже жить хочется.
— А «синдром загнанной крысы»? — хитро ухмыльнулся собеседник.
— Ты хочешь сказать, что Запад поняв, что их система гибнет пойдёт на все тяжкие чтобы сохранить её?
— Да.
— Так если прямо перед носом есть реальная АЛЬТЕРНАТИВА, альтернатива лучшей жизни, причём активно предлагаемая, будет ли у народов этих стран стимул «погибнуть но, не сдаться»? В том числе и у элиты? Ведь и элите предлагается эта самая лучшая альтернатива!
— Пожалуй нет.
— Вот потому мы и помогаем всем не жалея средств. В том числе и воюя, защищая своих от агрессии извне.
— Чтобы предотвратить Большую Войну?
— Конечно!
— Да уж. Этого объяснения «на пальцах» нам у себя очень сильно не хватало! А то часто слышались вопли разных дебилов, что мы полмира ДАРОМ кормили.
— У вас там очень много было предателей Родины… — печально полувопросила психолог.
— Предатели? — удивился парень.
— А как ещё назвать человека, сознательно распространяющего басни вражьей пропаганды, ЗАВЕДОМО ложные.
— А почему сразу «заведомо ложные»? Ведь пропаганда далеко не всегда бывает состоящей из одной неправды.
— Резонно. Но своя голова на плечах-то должна иметься! Чтобы просто подумать и самому решить для чего ИМЕННО эта самая помощь оказывается.
— Но у нас она распространялась весьма значительным количеством людей. Причём имела смысл «тайной правды». Типа: «от нас это скрывают».
— Вот-вот! Типичная позиция типичного ренегата, — кивнула женщина, — они все принимают своих за полных идиотов и конченных мерзавцев, но зато врагов — за гениев и правдолюбцев. У них это как-то «априори».
— А у вас такие есть?
— Ренегаты?
— Да.
Психолог пожала плечами.
— Есть… но я их не встречала. Мало их очень. Это у вас они были весьма значительной массой и силой.
— А если я их встречу, что мне делать? — задал провокационный вопрос собеседник.
— Выслушать и послать! — с усмешкой сказала психолог.
— А в КГБ сообщать разве не надо?
— Зачем? Лучше уж сразу врачу-психиатру. Это больше по их части клиенты.
— Какие у вас тут все «правильные»! — с сомнением и ёрнически заметил парень.
— Просто дураков и мерзавцев само общество правит. Очень эффективно. Привыкай.
— Чё, им морды бьют?
— Не без этого… — ухмыльнулась психолог.
— Что-то мне кажется, что это один из тех, кто в ту катастрофу в наш мир попал. Из «КапРоссии», — заметил Палыч, когда они отошли, наконец от площади с экраном и пара со странной беседой затерялась позади.
— Правильно кажется. Я его несколько раз видел. И видел в тот день, когда ту группу целиком отловили в наших лесах.
— Получается, его наши психологи решили адаптировать к нашему обществу. Заметил ранг? — Палыч красноречиво похлопал себя по плечу, намекая на нарукавную нашивку психолога, что была у женщины.
— Угу. И вообще весьма интересно было бы его самого так поводить. Про наш мирок и про их очень много чего интересного узнаешь. Сравнением…
— А тебе что, того, что наши на Полигоне тогда рассказали было недостаточно? — Палыч вопросительно посмотрел на Василия, — Про тех подростков оттуда? Весьма омерзительная картина.
— Да. Омерзительная. Но этот похож на человека. Потому и интересно.
— Думаю, что стоит тебе слегка обождать и информация ОТТУДА польётся широким потоком. Стоит только «Врата» туда настроить.
— Сильно сомневаюсь, что это будет скоро.
— Скоро-нескоро, но перспектива с последними экспериментами, особенно после эксперимента в первой группе, и настройки наших датчиков тут даёт очень много.
Василий с сомнением пожал плечами.
— Кстати о «Прыгуне». Я тут для чего тебя вызванивал — тут где-то Митя из первой. Обещался подойти. У него какие-то новости по Первой Части Проекта.