Марсианин
Шрифт:
— «Оракул» указывал эту точку… — выдал руководитель полностью проигнорировав восклицание оператора.
— Сделайте инфракрасный снимок и просканируйте, — отдал распоряжение генерал.
— Уже сделано. Было заложено в программе с утра. Так что скоро придёт результат.
Будто отвечая на его реплику один за другим появились и обещанные снимки, и данные.
Несколько минут просто разглядывали полученное. Молча, жадно. Без комментариев.
— Мда… вот как! — генерал стиснул зубы, оторвавшись наконец от
— Значит нашли… — руководитель программы откинулся на спинку кресла и вытер пот со лба.
— Нашли, — эхом повторил генерал.
Снова повисла тишина.
— Теперь для экспедиции всё определено полностью. Все цели и задачи, — удовлетворённо заметил генерал.
— Сколько отсюда до плато? — спросил руководитель у оператора.
— По прямой восемь с четвертью километров, — ответил оператор взглянув на фотокарту выведенную на монитор.
— А местность там как? — поинтересовался генерал.
— Относительно ровная. За пол дня добежит, — ответил оператор-водитель.
— Выводите на плато аппарат, — сказал генерал и поднялся из-за стола, — шифрование сигнала не снимать до конца. До вывода в «точку маяка».
Оператор вопросительно посмотрел на шефа. Тот кивнул.
Через сорок минут на далёкой красной планете «Марсоход 4» ожил, скрежетнул всеми своими шестью конусообразными колёсами по застывшей сотни миллионов лет назад лаве и покатил вперёд. Зонтик антенны всё также цепко держал спутник связи на ареостационаре.
Теперь аппарат совершал просто выбег лихо огибая крупные валуны и переползая через мелкие булыжники разогнавшись почти до крейсерской своей скорости в пять километров в час.
Блестя панелями солнечных батарей.
По красному песку и бурым камням.
Под почти чёрным небом.
Под двумя лунами.
Часть 1. ЗЕМЛЯ, ЯНВАРЬ 1996
Попытка к бегству
С лыжами и туго набитым рюкзаком, Владимир стоял посреди совершенно безлюдной предстанционной площади.
Пушистый снег тихо падал с серого неба.
Ветра нет. Тишина.
Даже обычные звуки села, расположенного неподалёку от станции, тихо и незаметно тонули в этом пушистом белом мареве, беззвучно и неотвратимо спускающегося на землю. Лишь изредка сквозь пелену прорывался лай дворняг честно отрабатывавших пред хозяевами своё пропитание.
Скоро и лес, стеной стоящий в полукилометре от станции также тихо и незаметно растаял в белизне, оставив железнодорожную станцию казалось бы один на один со Вселенной. Только заваленные снегом ели вдоль тротуара и станция. Далее только снежная пыль, сыпящаяся с небес.
Владимир глубоко вдохнул острый морозный воздух пробуя его на вкус.
Пахло снегом и елью.
Правильно говорят поэты и писатели, — подумал Владимир, — что этот воздух можно пить как вино. Ни с чем не сравнимое ощущение. В этом воздухе и снег, и станция, и село, и лес, и весь мир, утопающий в снежном пуху. И непонятно что это — игра воображения или действительно до предела обострившиеся чувства, попавшие в среду родной природы, выдают то, что некогда было привычно доступным нашим предкам.
Люди, утонувшие в нашей технотронной цивилизации часто с превеликим удивлением обнаруживают эту грань мира, доселе надёжно упрятанную за искусственным интерьером городов, за его запахами, звуками, постоянным «белым шумом».
Владимир резко выдохнул. Облачко пара пронизываемое снежинками, поплыло быстро тая в воздухе, по направлению к станции.
Видно было, что тротуар и площадь перед станцией постоянно разгребали и мели от снега. Слой снега под башмаками было совсем тонюсенький.
Шаг — тихий хруст свежего снега под ногой.
Тихий, едва различимый, шелест снега, оседающего на окружающие предметы, на куртку. Тоже своеобразная музыка для уха, стосковавшегося по самому обычному за время долгого сидения посреди бескрайней ржавой пустыни.
Владимир подошёл к лестнице ведущей к парадному входу железнодорожной станции. Скептически осмотрев каждую ступеньку до самого верха, он, взялся за железные перила, и аккуратно ступая, степенно преодолел подъём.
«Уже год как здесь, а всё равно не могу отделаться от этого „давящего“ ощущения — думал Владимир, — да, тяжела длань матушки Земли! Там, мог спокойно с места прыгнуть выше головы, а здесь, даже через две ступеньки перепрыгнуть с тем, что за плечами — проблема».
Двери станции оказались стеклянными и сквозь их двойное стекло было видно, что зал пуст.
«Наверное, ещё никто не прибыл», — подумал Владимир, переминаясь у порога. Обтряхнув с себя снег, он шагнул в дверь. Пройдя внутрь станции и зайдя в достаточно просторный угол, он свалил всю свою ношу там на пол.
Когда он обернулся, за спиной стоял среднего роста, с грубоватыми чертами лица, человек, в лыжном костюме, с накинутой на плечи пуховкой и улыбался.
— Ну ты прям секунда в секунду! Привет Володя!
— Привет Миша!
Они крепко пожали друг другу руки и обнялись.
— А где твои хабари?
— Там, — Михаил махнул в сторону противоположного угла зала, где за шкафами камер хранения в аналогичном углу лежал рюкзак и стояли лыжи.
От парадного входа это место видно не было, к тому же Михаил по привычке явно лежал всё это время, как на диване, на своём рюкзаке. Этот также скрыло его за рядом кресел для ожидающих.
— А группа вот-вот должна подъехать — добавил Михаил упреждая следующий вопрос, — электричка по расписанию сюда в 7-05 прибывает.