Марсианский бестиарий
Шрифт:
Взгляд Винтерса принял необычно дикое выражение.
— Я хочу вернуться назад, Кор Хал. Настолько далеко, насколько Шанга в состоянии это сделать!
— Иногда путь очень долог, — сказал марсианин.
— Мне все равно.
Кор Хал смотрел на него в упор.
— Для некоторых нет возврата…
— Мне незачем возвращаться.
— К тому же все не так просто, Винтерс. Шанга — настоящая Шанга, бледная копия которой воплотилась в этом солярии и излучателях, — была запрещена столетия назад городами-государствами Марса.
— У меня есть деньги. — Внезапно Винтерс вскочил, начиная терять терпение. — Идите вы к дьяволу со всеми вашими доводами! В любом случае, это все сплошное лицемерие. Вы прекрасно знаете, что людям надо от Шанги. И не морочьте мне голову, стоит людям дать вам денег, вы им дадите все, что угодно!
И он швырнул на стол чековую книжку. В первом чеке сумма не была проставлена, но он был подписан.
— Я предпочитаю наличные, — сказал Кор Хал, возвращая книжку Винтерсу. — И всю сумму авансом.
Берк Винтерс ответил только одним словом:
— Когда?
— Сегодня вечером, если угодно. Где вы остановились?
— В «Трех Планетах».
— Ужинайте там, как обычно. Потом оставайтесь в баре. В определенный момент за вами зайдет наш человек.
— Буду ждать, — сказал Винтерс и ушел.
Кор Хал улыбнулся. Зубы у него были очень белые и очень острые. Как будто клыки голодного хищника.
Наконец-то, когда взошел Фобос, Берку Винтерсу удалось установить местонахождение, и он догадался, в каком направлении они летят.
Они потихоньку выскользнули из Кагоры, он и молодой марсианин, который незаметно зашел за ним в бар «Трех Планет». В чьем-то частном владении их уже ждал глайдер. В нем сидели Кор Хал и еще один мужчина, похожий на одного из тех варваров, которые жили на курганах к северу от города Кеш. Управлял аппаратом Кор Хал.
Теперь Винтерс был уверен, что они направляются к Нижним Каналам. Это были древние водные пути со старинными городами всеобщего разгула на берегах, так и не подчинявшиеся законам городов-государств: Джеккара, Валкие, Барракеш. Воплощение рынков преступников, рабов и любых пороков. Землянам советовали держаться от них подальше.
Путь казался бесконечным. Видневшаяся внизу безжизненная пустыня действовала Винтерсу на нервы. Молчание в кабине аппарата становилось невыносимым. В нем было что-то угрожающее. Казалось, Кор Хала, великана Кеши и худощавого юношу объединяет какая-то тайная мысль, которая придает их молчанию особый криминальный характер. Ее отблеск можно было заметить в выражении их лиц. Наконец Винтерс решил заговорить.
— Здесь, что ли, ваш генштаб?
Никакого ответа.
— Чего уж тут скрытничать, — продолжал он с раздражением. — В конце концов, сейчас я один из вас!
— А разве животные говорят со своими хозяевами? — заметил худощавый молодой человек резким тоном.
Винтерс уже собирался взорваться, когда варвар поднес руку к рукоятке небольшого острого кинжала у себя на поясе. Тогда Кор Хал сказал ледяным тоном:
— Вы захотели попробовать настоящую Шангу, капитан Винтерс. За это вы и заплатили. Вам будет предоставлена такая возможность. Все остальное не имеет значения.
Винтерс пожал плечами с угрюмым видом. Он продолжал курить свою успокоительную сигарету и больше не произнес ни слова.
Через несколько часов, казалось, безбрежная пустыня стала меняться. Невысокие голые холмы стали появляться из песка и вскоре, становясь все выше, постепенно перешли в горную цепь.
Отроги гор спускались к дну исчезнувшего моря. В свете луны было видно, что оно постепенно понижается, превращаясь в бездонную пропасть. Тут и там блестели прожилки мела и кораллов. Они выпирали из мха, как кости из высохшей кожи давно умершего человека.
Винтерс увидел город, расположенный у подножия гор на берегу бывшего моря.
Было заметно, что город спускался вниз вслед за отступающим морем. С высоты полета Винтерс мог различить остатки пяти портов, покинутых один за другим по мере того, как море отступало. Еще сохранились просторные набережные. Дома сначала строились, а потом их тоже покидали, чтобы спуститься на следующий уровень. Теперь дома выстроились вдоль почти пересохшего канала, и именно здесь еще теплилась жизнь. Было нечто бесконечно грустное в этой еще живой темной ниточке все, что оставалось от когда-то голубого бурного океана.
Глайдер описал круг и сел. Кеши очень быстро сказал что-то на своем диалекте. Винтерс понял только одно слово: Валкие. Кор Хал ответил ему на том же языке. Потом он повернулся к Винтерсу и сказал:
— Нам уже недалеко. Держитесь рядом со мной.
Все четверо вышли из аппарата. Винтерс чувствовал, что его охраняют, и не только для того, чтобы защитить от неведомой опасности…
Дул сухой ветер, перехватывавший дыхание. Их ноги поднимали тучи пыли. Валкие лежал перед ними. Сплошная масса мрачных развалин поднималась к скалам, холодная и равнодушная в безжиненном свете двух лун. На самой вершине холма Винтерс различил полуразрушенные башни древнего дворца.
Они шли по выщербленным сандалиями бессчетных поколений мостовым, и у их ног еле слышно плескалась черная вода. Даже в этот поздний час Валкие не спал. Желтый свет факелов небезуспешно боролся с мраком ночи. Кое-где слышалась тихая музыка излюбленной на Марсе двойной арфы. Улицы, переулки, дворики, плоские крыши домов были полны жизни.
Не говоря ни слова, худощавые мужчины и женщины с вкрадчивыми манерами, глаза которых излучали странный блеск, наблюдали за чужаками. И в то же время Винтерс различал звуки, характерные для жизни городов Нижних Каналов: возбуждающий шепот и игривый звон колокольчиков, вплетенных в косы из темных волос, свободно падающих на шеи.