Маруся

Волошина Полина

Маруся бросилась к двери и посмотрела на лабораторию, которая теперь выглядела маленьким белым квадратом в конце тоннеля.

— О, Господи! — зашептала Маруся. — Он видит предметы.

Профессор кивнул.

— Я вижу его! Вижу, как мы убегаем от него, а он… — Маруся показала пальцем в сторону лаборатории, — остается там!

— Он видит активные предметы. Сколько их на самом деле — никому не известно. Многие, возможно, лежат где-нибудь в земле…

Вагон тряхнуло на повороте, и Маруся сжала кольца еще крепче, чтобы не уронить. Перед глазами опять

возникло поле со светящимися точками, оно было настолько объемным, что сразу же закружилась голова. Картинка была подвижной, она то приближалась, то отдалялась, вращалась по какой-то траектории, выхватывала отдельные участки и выделяла их, как если бы совершала поиск… Вот еще один предмет, совсем рядом… он становится ближе, а вот еще — он тоже двигается, и оба они светятся ярче остальных, будто маленькое созвездие…

— Тут еще два…

— Так, все, хватит…

Маруся открыла глаза.

— Что это за предметы?

— Ты еще не умеешь пользоваться поиском и можешь потерять сознание от всей этой круговерти…

Голова и правда была не на месте, словно после двухчасового катания на карусели.

Бунин протянул руку, и Маруся вернула ему спрута.

— Ну, так что это?

— Один из них — твой.

— А второй?

— А второй идет за ним.

Снова мороз по коже…

— Охотники?

— Думаю, да.

— И что, они тоже видят предметы?

Бунин повесил цепочку на шею и пожал плечами.

— Думаю, нет…

— Тогда откуда они знают?

— Хотел бы я знать.

Вагон резко остановился и раскрыл двери.

— Бежим!

Профессор снова схватил Марусю за руку и потащил за собой.

— Подождите!

Маруся согнула ноги в коленях, чтобы затормозить бег, но из-за резкой остановки только упала на землю и ободрала коленки. Профессор остановился, схватил ее под мышки и потянул вверх.

— Вставай!

— Зачем мы бежим к ним, если они могут нас убить?!

— Так надо!

— Но мне не надо!

Маруся услышала столько отчаяния в своем голосе; ей показалось, она сейчас расплачется от ужаса…

— У тебя просто нет выбора!

— Почему?

— Потому что теперь ты с нами, и ты будешь делать то же самое, что и мы! — воскликнул профессор.

— Я даже не понимаю кто вы! И я не понимаю, что вы делаете!

Бунин обхватил девушку за плечи и больно встряхнул ее то ли от злости, то ли пытаясь привести в сознание.

— Мы. Спасаем. Мир, — громко и с расстановкой произнес он.

— А я не хочу спасать мир! — выкрикнула в ответ Маруся.

Казалось, будто профессора окатили ледяной водой. Он даже отпустил Марусю и сделал шаг назад.

— Какой смысл спасать мир, если я могу умереть? Зачем мне то, чем я не смогу уже воспользоваться?

Несколько секунд Бунин переваривал информацию, потом опять взял Марусю за руку и потащил за собой.

— Отпустите меня.

— Ты эгоистка.

— Я знаю. Вы отпустите меня?

Бунин отпустил Марусину руку, отошел куда-то в сторону и вернулся уже с лестницей.

— Я лезу первым, ты за мной.

— Я останусь здесь.

— Ты

пойдешь со мной, быстро найдешь предмет, отдашь его и после этого проваливай ко всем чертям!

Он приставил лестницу к стене и полез вверх. Маруся полезла следом. От собственной истерики было тошно и немного стыдно. И, да, наверное, это был не самый красивый поступок в ее жизни, но еще никогда она не была настолько искренна в своих словах… Поток мыслей перебила вспышка и, когда глаза привыкли к свету, Маруся поняла, что они вылезли из-под пола прямо на их белоснежной кухне.

Бунин закрыл крышку люка и осмотрелся.

— Где твоя саламандра?

— Кто?

— Ну, ящерка. Хотя вообще-то это саламандра.

— Я спрятала ее в тапки.

Бунин показал в сторону комнат: «Пошли». Маруся вздохнула и взбежала по ступенькам на второй этаж. Пнула дверь ногой, залезла под кровать, вытащила тапки и вытряхнула ящерку-саламандру на ладонь. В этот момент какая-то неведомая сила подняла все, что было в комнате, в воздух и вышвырнула в окно.

4

Маруся очнулась и выплюнула песок. В ушах шумело. Дом был разрушен, стены горели, а в небо валил черный дым. Маруся вытерла губы и огляделась. Среди какого-то строительного мусора лежал Бунин. Лицо его было сильно изранено.

Маруся обессиленно закрыла глаза. Что это было? Взрыв? Очевидно, что взрыв, но почему? На вопрос «почему» ответа не было, поэтому на его месте сразу же возник вопрос «что делать?». Лежать здесь дальше или все-таки встать и идти за помощью? В порядке ли Бунин? Может быть, она спасет ему жизнь? А может, у него оторваны ноги?

Маруся открыла глаза, чтобы проверить, что осталось от Бунина, и закричала — прямо перед ней было лицо прозрачного человека. Это лицо было так близко, что Маруся видела каждую венку, каждый сосудик, каждую жилочку под прозрачной кожей. Они были похожи на ярко-голубые молнии, ветвистые и пульсирующие, похожие на страшную роспись. Глаза с маленькими зрачками-точками были почти белыми. Маруся чувствовала, как надрываются ее голосовые связки, но крика не было. Наверно, потому что она оглохла. Но сейчас ей казалось, будто это существо поглощает все звуки, поглощает вообще все.

Отключилась и включилась снова. Осторожно открыла глаза. Существо пропало, но вместо него так же близко, глаза в глаза, нависало лицо Бунина. Маруся дернулась и попыталась отползти в сторону, однако что-то мешало движению, словно тело приклеилось к земле. Маруся опустила глаза и увидела…

— Ты видишь?

Как описать, что чувствуешь, когда видишь себя пронзенной насквозь куском арматуры? Разодранное платье, много крови и железяка с кривыми краями, торчащая прямо из груди. Маруся не нашлась, что ответить. Она даже не нашла в себе правильные чувства и ощущения. Не поняла, что делать дальше. Что делать после того, как тебя проткнет где-то в области солнечного сплетения? Умирать? Это было логично, но умирать не получалось. Не было даже никакого намека на смерть.