Шрифт:
1
Когда выпускник школы Радар О’Рэйли покинул Оттумву, штат Айова и поступил на военную службу, его единственной целью было сделать карьеру в Сигнальном Корпусе Армии США [1]. Роста в Радаре было всего пять футов и три дюйма, но при этом у него была длиннющая шея и огромные уши, ответвляющиеся от головы под совершенно прямым углом. Кроме того, при благоприятных атмосферных и метаболических условиях, усиленно сосредоточась, и призвав на помощь уникальные экстрасенсорные
Имея такое веское преимущество, Радар был уверен, что органически впишется в армейские службы связи. Поэтому сразу по окончанию школы он решил добровольно пойти служить Родине, отвергнув целую кучу весьма лестных, и даже пару вполне законных карьерных предложений. До того как его забрали в армию, он еженощно спал и видел целый парад сменяющихся рангов и званий, где полосы на рукаве перевоплощались в нашивки на плече, а те уж постепенно превращались в четыре звезды на его погонах, под сенью которых он руководил важными заседаниями в Пентагоне, посещал торжественные ужины в Белом Доме, и гордо проносил себя через толпу к самым завидным столикам популярнейших ночных клубов Нью-Йорка.
В середине ноября 1951 года Нашей Эры, Радар О’Рэйли — капрал Медицинского Корпуса Армии Соединенных Штатов, обнаружил себя сидящим практически верхом на 38 параллели Южной Кореи в Покерной Доброго Поляка, которая была одновременно и Зубоврачебным кабинетом 4077-го Передвижного Армейского Хирургического Госпиталя, мучительно пытающимся собрать стрит-флэш. Осознав, что шансы добиться благосклонного отношения Фортуны равны 72192 к 1, он на самом деле стал прислушиваться к телефонному разговору.
Разговор этот проходил в условиях отвратительной телефонной связи между бригадным генералом Хамильтоном Хартингом Хаммондом — Важным Медицинским Генералом из Сеула — сорока пятью милями южнее, и лейтенант-полковником Генри Брэймором Блэйком, сидящим в офисе командующего 4077 м МЭШэм в сорока пяти ярдах восточней Радара О’Рэйли.
— Слушайте…, — сказал Радар О’Рэйли, медленно двигая головой взад-вперед в привычном сканирующем движении.
— Чё слушать-то? — спросил Капитан Уолтер Коскиуско Валдовски — офицер-дантист (он же — Добрый Поляк).
— Генри…, — ответил Радар О’Рэйли. — Он пытается выклянчить нам двух новых потрошителей
— Я на полном серьезе! Мне нужны еще двое, — полковник Блэйк кричал в аппарат так, что Радар всё прекрасно слышал.
— Ты что себе там воображаешь? — кричал генерал Хаммонд. И его Радар так же прекрасно слышал. — Что у тебя — Клиника Уолтера Рида?
— Да послушайте же меня! — говорил полковник Блэйк.
— Успокойся, Генри, — говорил Генерал Хаммонд.
— Не буду! — кричал полковник Блэйк. — Если мне сейчас же не пришлют двух…
— Ладно! Чёрт с тобой! — орал генерал Хаммонд. — Пошлю я тебе двух отличных парней.
— Вот я надеюсь, что лучших? — услышал полковника Блэйка Радар, — Иначе я…
— Я же сказал — лучших из всех кто у меня есть, — уловил ответ Радар.
— Вот и хорошо! — донеслись до Радара слова Полковника Блэйка. — И шлите их сюда сию же минуту!
Уши Радара излучали розовое сияние после такой огромной нагрузки
— А Генри, — сказал он, — нам-таки двух хирургов только что выпросил!
— Пусть он им скажет, чтобы по пути все бабки не растратили, — посоветовал капитан Валдовски. — Тебе сколько сдавать?
Таким образом, персонал 4077-го МЭШа узнал о скором изменении как своего количества, так и, вполне возможно, качества.
И таким образом, в серое, сырое утро десять дней спустя в 325-м Эвакуационном Госпитале в Йонг-Донг-По, что через реку Хан от Сеула из противоположных концов Общежития транзитных офицеров вышли капитаны Агустус Бедфорд Форрест и Бенджамин Франклин Пирс. Они взвалили на плечи по сундуку и, волоча по земле вещмешки, потащились в сторону выделенного для их нужд джипа.
Капитан Пирс был двадцати восьми лет отроду. В нем было чуть больше шести футов росту. Плечи его были покатыми. Он носил очки, а его коричневые волосы сильно нуждались в ножницах.
Капитан Форрест был на год старше. Он немного не дорос до шести футов, и был более плотным. На его черепе топорщился рыжий «ёжик», а под светло-голубыми глазами извивался нос, не вполне вернувшийся в своё естественное состояние после контакта с чем-то более твердым, чем он сам.
— Это ты в 4077-й собрался? — спросил капитан Пирс капитана Форреста, когда они встретились возле джипа.
— Ну, я, — ответил капитан Форрест.
— Тогда забирайся, — сказал капитан Пирс.
— Кто рулить будет? — спросил капитан Форрест.
— Ща посмотрим, — сказал капитан Пирс и полез внутрь вещмешка. Пошарив немного, он извлёк небольшую бейсбольную биту Луизвилльского Слаггера Стэна Хэка.
— Бросай! — сказал он, протянув ее капитану Форресту.
Капитан Форрест подбросил биту вертикально в воздух. Пока она летела вниз, Пирс мастерски схватил её левой рукой прямо за перебинтованное основание. Капитан Форрест схватился за биту левой рукой выше руки Пирса. Капитан Пирс перехватил биту правой ладонью, и капитану Форресту осталось только хватать правой рукой воздух над закончившимся деревом.
— Намотай на ус, — сказал капитан Пирс. — Всегда играй собственной битой.
Больше он ничего не сказал. Они залезли в джип, и не разговаривали миль пять, пока, наконец, капитан Форрест не нарушил молчание.
— Ты-ы… энто, как…, — спросил капитан Форрест, растягивая слова в сильном южном акценте. — Нормальный будешь, или придурок какой?
— Вполне возможно, — ответил капитан Пирс.
— Меня Дюком Форрестом кличут. Тебяя… энто, как называть?
— Ястреб Пирс