Маша и её друзья
Шрифт:
Он прошёл сквозь ряд зевак, остановился напротив девушки, требуя её внимания. Притянул к себе за подбородок и с каким-то диким выражением лица, что уже не скрывало недовольства, что-то шепнул ей на ухо. В ответ Маша только широко улыбнулась, одним резким движением Сергея оттолкнула, дерзко подмигнула, и совершенно по-детски высунула язык, дразня его, заставляя выйти из себя. И Сергей ревновал. Тим руку был готов отдать на отсечение, он был уверен в том, что это именно ревность. Странная, необъяснимая, ведь тот сам недавно не был против, чтобы у Маши сложились отношения с мужчиной, но при этом не упускает возможности предъявить на неё свои права. Странно, неоправданно, необъяснимо, но это факт.
Под конец танца её уже было не остановить. Яркие, ритмичные движения затмили саму мелодию, энергия жизни
Тягучая ревность переходила в тихое бешенство. На губах, то и дело, расходилась ленивая, но, как понимал сам Тим, угрожающая полуулыбка. Особенно острым стал момент, когда мелодия смолкла и Маша повисла на мощной шее блондина, на идеально накачанных плечах. Он сцепил челюсти, окидывая взглядом собравшихся, для которых, по-видимому, подобные представления редкостью не были. И откуда только это скопление жеребцов на сравнительно небольшой жилплощади? Тим себя уродом внешне не считал, но и к красавцам не относил. Бодренький середнячок, с привлекательной внешностью, средним ростом и ухоженным телом. Не семи пядей во лбу, но вполне успешный деловой человек с приличным капиталом, который компенсировал буквально любой его недостаток. Сейчас же самооценка нещадно ползла вниз.
Блондин чмокнул Машу в щёку, сильнее прижал к полуголому торсу, приподнял над землёй и что-то шепнул на ухо. Глухое раздражение царапало сознание, как вдруг её взгляд… Плавный, мягкий, но брошенный вскользь: она его изучала. Изучала, наблюдала, приноравливалась, но не разговаривала и не шутила, как с остальными. Дразнила, манила, возбуждала, чтобы тут же обдать ледяной водой равнодушного взгляда. В другом бы случае махнул на всё рукой и ушёл, а здесь… словно держит кто, словно запутался в липкой паутине собственных желаний. Секс. Ему от неё нужен только секс. Пропустить между пальцев длинные волосы, шептать на ухо милые пошлости… Чёткие картинки одна за другой мелькали в голове, и Тимофей пропустил момент, когда поймал взгляд её глаз. Долгий, завораживающий, так она ещё не смотрела… С трепетом, с волнением, с нерешительностью. И мозг уловил знакомую мелодию. «Студентка» Круга. Именно эта песня. Её нельзя не узнать. И показалось, что Маша сделала шаг навстречу.
Всё как по заезженному сценарию: она нашла взглядом его глаза, все вокруг расступились и они слились в страстном поцелуе. Вот только здесь нет сценария. Здесь есть чувства и эмоции реальных людей, один из которых явно не знает, что делать дальше. Остановившись от Тимофея в паре шагов, Маша вдруг судорожно оглянулась по сторонам, нервно закусила губу, и убежала под нерешительный смешок кого-то из друзей. Вот тебе и сценарий! Тим и сам посмеяться успел над странным розыгрышем, пока Маша не вернулась. А прибежала она в босоножках на высокой шпильке. Да. Теперь девочка чувствовала себя более чем уверенно. Сама себя хотела, и оттого он захотел её с большей силой. Сделала шутливый реверанс, приглашая на танец, и, не дождавшись должной реакции, сама взяла его за руки и потянула к центру комнаты.
Милая. Если в прежнем танце она была дикой и сексуальной, самостоятельной, пробуждающей желание женщиной, то сейчас казалась ему именно той самой студенткой, которая научит мечтать, которая украдёт его сердце и заставит совершать глупости и необдуманные поступки. Нежная, добрая, ласковая. Она смотрела так, словно отвечает «да» на любой его вопрос. Только ему ничего не удавалось сказать, он не мог нарушить волшебство момента. Прижимал её к себе не так, как мечтал, а аккуратно, осторожно боясь сделать больно или показаться грубым. Вдруг задумался, каким он был с другими женщинами? Был собой, и этим всё сказано. Не подстраиваясь, не примеряясь, не отдавая эмоции. Только брал и получал всё, что хотел. Он умел рассчитать максимальную выгоду, умел этой выгоды добиться. За что его и любили. За эту уверенность в себе, за его возможности, за статус, что возносил непозволительно высоко… Но вот так, не отрывая взгляда и практически не моргая, на него не смотрел никто. Ей-богу, был бы сейчас в десятом классе, точно бы поверил в любовь, столько тепла таилось в её глазах.
Но волшебство закончилось вместе с музыкой, оставляя после себя непроглядную пропасть.
– Спасибо. – Глаза вспыхнули странным блеском.
– Тебе спасибо.
Сказал и только тогда понял, какую глупость сморозил. Нужно было продолжить разговор, предложить уединиться, что угодно, но не опускать вот так. Чувствовал себя полным неудачником. Ведь пришёл сюда с определённой целью: получить удовольствие и, по возможности, доставить взаимное, а на деле получался какой-то бульварный роман. Следующий танец снова был медленным и Маша танцевала его с другим. И этому другому так же улыбалась, и смотрела теми же по-детски наивными глазами. Захотелось курить. Впервые за последние лет пять, как бросил. По сторонам осмотрелся, пытаясь отвлечься, а потом и вовсе в кухню вышел. Глаза закрыл, растирая лицо сухими ладонями, отдышался у открытой форточки. С мыслями собрался, признавая, что затея была более чем нелепой. Речь подготовил, которой собирался прикрыть позорное отступление, только вошёл не в тот момент. Первое, что отметил, так это всеобщее молчание и только потом глаза закатил, презрительно хмыкая, глядя, как Сергей стоит посреди комнаты с огромным букетом наперевес. И при этом что?.. Объяснялся Маше… в любви?! Так, кажется, называются подобные речи?.. Вторя чужим словам, раздражённо кивал, прикрывая ладонью саркастически изогнутые губы.
– Машунь, ты самая замечательная, самая настоящая. Ты словно лучик света в моём бренном существовании. Сияешь и внушаешь надежду на лучшее. Я не представляю жизни без твоей улыбки и в этот день…
– Как и всегда. – Заметил блондин, за что удостоился от Серёги сурового взгляда.
– Да, – отчаянно кивнул тот, – и в этот день, как и всегда, – всё же рассмеялся чужому замечанию Серёга, – я желаю тебе большого счастья, любви и исполнения заветных желаний. С днём рождения, дорогая, ты лучшая.
– Поддерживаем! – Прокричал кто-то под громкий поздравительный гул.
А Маша стояла и сияла, пожимая плечами, всем своим видом показывая, как ей неловко от этого всеобщего внимания, к которому она никак не может привыкнуть. И хотя этот букет так и оставался традицией все четырнадцать лет, каждый, без исключения, становился неожиданностью, заставляющей с волнительным трепетом биться её маленькое сердечко. Оно стучало часто-часто, от понимания того, что тебя любят, что ты кому-то нужен. И ради этих настоящих эмоций хотелось жить. Ради них стоило пройти через все испытания, ради них нужно было научиться терять и прощать.
Привычные поздравления и поцелуи заставили на какой-то короткий миг потеряться. Волнение зашкаливало, дыхание сбивалось с привычного ритма, а в тот момент, когда увидела Тимофея на входе в комнату, сердце и вовсе замерло в сладостном предвкушении. Ему улыбаться хотелось особенно. И узнать хотелось, прочувствовать. Весь вечер достучаться не могла. Всё пыталась, пробовала… Заглядывала в глаза, привлекала внимание, не гнушалась откровенным призывом и говорящими сами за себя приёмами соблазнения, но он оставался непреступен. Вроде и интерес взаимный и… вообще… А что, собственно, вообще?! Это у неё приступ сексуальной активности. И если сказать честно, то, кроме Самсонова, это первый мужчина, на которого обратила внимание. Именно она обратила. Первая. Сама. Заинтересовалась, захотела произвести впечатление, на какой-то миг даже вздумала показаться лучше, чем есть. И этот глупый эпизод с босоножками… Только слепой не понял, что она запала на мужика.
Ждала той песни, чтобы потанцевать с ним, искала его глаза, улавливала внимание, а когда взгляды скрестились, растерялась, как школьница, не знала, как подойти. А потом и вовсе не поняла, что произошло… Повторился эпизод с момента знакомства: когда она протянула руку, а он этот жест проигнорировал. И сейчас стоит особняком, наблюдает, как её поздравляют, а сам не подходит. Оглянулась по сторонам, понимая, что задержала взгляд на новом знакомом, а это неприлично! Это совершенно непозволительно маленьким леди! Только вот, какая из неё леди?.. Губы поджала, призывая себя опомниться, и сделала попытку улыбнуться.