Маша и Медведь
Шрифт:
Нам все надо обсудить, Маш, заявил серьезно.
Прямо сейчас? захныкала она.
Думаю, да. Если займемся сексом, то потом заснем, и будет уже не до разговоров.
Можно подумать, эти разговоры куда-то убегут, заворчала Крылова.
Однако она слишком хорошо изучила Мишкину занудную натуру. Уж если ему что-то пришло в голову, он будет это обсуждать, пока не выдохнется. И даже сексом его не уломаешь заткнуться. Разве что после недельной разлуки он плохо соображал и поддавался самым примитивным женским манипуляциям. Но сейчас Симонов
Не дожидаясь от нее лучшего одобрения на начало беседы, Миша сразу начал с главного:
Я не хочу жить в этой квартире, он много думал и пришел именно к этому выводу, Знаю, ты купила ее у брата. Он вроде как не имеет отношения и благотворительности не проявлял. Но все равно, не хочу быть ему обязанным. Это твое жилье. Только твое.
Но Маша захлопала глазами, что же мне делать с этой квартирой? Куда я ее дену?
Продашь, без запинки продолжил Симонов, У меня есть накопления все собирался в Москве своим жильем обзавестись. Нам вполне хватит на отличную трешку в новостройке. А может и дом? Признаться, всю жизнь мечтаю о доме. Собака, дети, свежий воздух пригорода, свой зал в гараже
Воу-воу, Миш! Собака? Дети? Дом? Сбережения? перечисляла Маша, Куда тебя понесло?
Прямиком в долго и счастливо, развел руками Мишка, хитро улыбаясь, А что ты имеешь против? Собак не любишь?
Люблю собак, откликнулась эхом Маша, Но ты все так обрисовал, а мы еще даже не жили вместе. Вдруг
Что вдруг, Маш? Как мы не жили? Я тут на твоем диване провожу половину жизни. В машинке лежат мои трусы, а в шкафу стоит протеин. И то, что у меня в Москве остались шмотки на квартире и работа, которая, признаться, последнее время только тяготит, не отменяет того, что я живу здесь, с тобой. Уже полгода.
Серьёзно что ли? хихикнула она, Шустрый какой. Я и не заметила, как ты пустил корень.
Сама хороша, фыркнул Симонов, на московской хате сразу трусы свои оставила.
Маша не спорила. Рыльце у нее было в пуху. Однако быстро стряхнула пудру с мозгов, возвращаясь к насущному.
Дети, Миш. Ты детей хочешь?
Конечно. А ты разве нет?
Да, но Это как-то быстро.
Нам скоро тридцать, Маш. Куда тянуть?
Он сразу увидел, как на ее лице отразилась паника, и быстро свернул свой блицкриг.
Нет, нет, родная. Не надо нервничать. Я не давлю.
Ты не давишь?! Ах, ты не давишь? нервно посмеивалась Маша.
Мы же не обязаны прямо сейчас детей делать. Давай поживем вдвоем. Признаться, я тобой еще не очень готов делиться, он убавил голос до соблазнительного шепота, Но я бы очень хотел сделать тебя своей женой как можно скорее.
Миш, она приняла его сладкий поцелуй, понимая, что так он уговаривает ее согласиться, Ты что, делаешь мне предложение?
Да. Выйдешь за меня?
Выйду, не раздумывала ни секунды.
И не страшно? поддразнил Симонов, Вдруг не уживемся?
Проверим, прагматично заявила Маша, Ты же на меня не давишь со сроками?
Не давлю, но
Симонов!
Ладно-ладно, уговорился он, Я тебя к маме весной отвезу. Вот она не давит, а ставит перед фактом. И никуда не денешься.
Хитрец.
Маша засмеялась, полагая, что вряд ли выдержит осаду со стороны Елены Сергеевны. А уж если и ее родители включатся
Хочу летом выступить сольно на соревнованиях, заявила на Мишке, А в сентябре можно и пожениться.
Симонов вздернул бровь недоверчиво.
Не смотри так, ущипнула его за щеку Маша.
Как?
Как будто я тебя собралась прокатить.
С тебя станется.
Ну а ты сделай так, чтобы не прокатила.
Ох, девочка, я всю жизнь буду это делать. Мне никогда не надоест.
И он уложил ее на диван, чтобы в очередной раз развеять все сомнения и доказать, что счастливы они могут быть только вдвоем. Маша давно уже в этом убедилась, но продолжала прикрываться маской сомнений. Уж слишком хорош был ее Медведь в чувственных уговорах, горячих заверениях и вечных клятвах.
Эпилог
Лето Миша встретил со смешанными чувствами. Он был счастлив и доволен. В ЗАГСе его родного города лежало их с Машей заявление. Решили пожениться в августе, поддавшись уговорам родителей, что осенью слякоть и нет смысла тянуть. В общем, Миша был готов расписаться в любой день, но предки требовали формальностей. Особенно настаивал Машин папа, удивляя этим даже свою дочь.
Раз женитесь, давайте нормально. С цыганами и медведями, требовал Виктор.
Медведь один точно будет, обещал Мишка, охая от незамедлительного тычка локтем в бок от невесты.
На самом деле никаких лишних гуляний не планировали. Роспись решили назначить после обеда, чтобы потом сразу поехать в ресторан. Гостей звали немного, но со всех окрестных городов. Родственники, разумеется, друзья из Москвы и Тулы. Мишка еще думал о Геллерах. Хотел видеть дядю Сашу и Настю, но было как-то неудобно при этом игнорировать Глеба.
Это твоя свадьба, Миш, твои гости, уверяла его Маша, Все удобно. Ты не обязан Глеба звать, если не хочешь.
Да-да, кивал Симонов, соглашаясь.
Маша, безусловно, была права. Но загвоздка в том, что Мишка сам не знал, чего хочет. Он уже давно не злился на старого друга, и смутно представлял свою свадьбу без Глебыча. Однако и звонить ему рука не поднималась. Сколько они не общались? Два года почти. Миша понятия не имел, чем живет и дышит Геллер сегодня. Знал только от общих знаковых, что он обосновался в Идоле.
Поэтому Миша испытывал неуютное волнение, узнав, что Глеб записался на соревнования в Туле. Его имя появилось в списке в последний момент. Как знал, что это первая движуха, которая полностью легла на плечи Симонова по организации. Тульский, как и обещал, наделил его полномочиями управляющего, отошел в сторону и теперь позиционировал себя, как обычного атлета. Миша ушел от Джедая. Расстались мирно, друзьями. Андрей все понял и благословил.