Машенька и опер Медведев
Шрифт:
– Помню.
– Забудь... Не надо оно тебе. Женщину нужно держать в дефиците. Чтобы она сама к тебе тянулась и инициативу проявляла. Забей на свой Бумеранг пока не поздно.
Так, поздно уже!...
– У нас и так работа нервная, если еще и женщина нервы делает, можно совсем с катушек слететь.
– Марьяна... а фамилия как? Айдарова?
– закидываю жвачку в рот. Перегаром от нас несет от обоих. Протягиваю ему жвачку.
– Или на девичью обратно поменяла?
– Иди нахрен, а?
–
– Просто ты всё время говоришь про неё. Даже если про Марью мою...
– Нахрен - это там, Медведь!
Закатываю глаза. Найти её что ли самому? Прёт же его до сих пор как Тузика.
– Только попробуй... - словно читая мои мысли.
– Руки не подам.
– Дурень...
Скидываем куртки, оставляя у Льва в машине, чтобы не мешали двигаться, если вдруг какой замес.
– Квартира-то какая?
– Одиннадцатая.
Уперевшись рукой в косяк, рывком дергаю на себя дверь подъезда. Магнитный замок не выдерживает. Шутливо показываю Лёве внутрь.
– Прошу!
Поднимаемся по лестнице.
– Слушай, мы как НКВДшники, с утра забираем, пока "жертва" не проснулась.
– Завтра может уже испариться. Добрые люди подскажут, что ориентировка на него ходит.
– Это - да.
Где-то уже на третьем этаже сверху слышится шум. Басы музыки.
Переглядываемся. Поднимаемся выше. Останавливаемся у одиннадцатый квартиры. Дверь чуть-чуть приоткрыта.
– "Жертва", по ходу, еще и не ложилась. И неплохо проводит время.
Достаём стволы, снимаем с предохранителя...
Медленно приоткрываю. Женский хохот, звон бокалов... женские голоса перекрикивают музыку. Проходим дальше. Останавливаемся в арке.
Застолье, тёлки, ёлка, гирлянды, мишура...
Во народ гуляет! Нам бы так.
– Тук-тук...
– стучу стволом по косяку.
Одна из них делает музыку тише.
– Вау!
– начинают щебетать пьяненькие дамочки.
– А вот и наши мальчики!
Кто-то делает звук тише.
– В каком это смысле - ваши?
– дергает бровью Айдаров.
– А хозяйка где?
– обвожу их взглядом.
– А хозяйка сегодня я, - вальяжно плюхается в кресло блондинка с малиновыми губами лет так тридцати пяти. Закидывает ногу на ногу и взмахивает нам бокалом: - Арестовывайте! Девочки включите им музыку...
– Та-да-да-да... да-да-дам!
– провокационно напевают "девочки" известный стриптиз-музон, кружась вокруг нас. Одна из них, глядя мне в глаза обматывает вокруг моей шеи пышную розовую мишуру. От неожиданности теряюсь.
– Какой, а!... Мяу...
– делает кистью кошачью лапку, ведет коготками по моей груди.
– Огромный мальчик!
Перевожу шокированный взгляд на Айдарова. Над ним другая мадам взрывает хлопушку, и ему на голову и погоны летят золотинки
– Феерия!...
– ползут вверх его брови.
Чувствую, как в мою щеку впечатываются чьи-то губы. Вспышка камеры. Еще одна...
Эээ!...
– Так, дамы!
– рявкаю я, отстраняясь от той, что повисла на моей шее. Выдергиваю из кармана удостоверение, открываю. Сую в нос ближайшей.
– Ой, да роскошный, роскошный...
Пьяно целится губами в фотку. Едва успеваю отдёрнуть!
– Снимай уже штаны...
– дергает за ремень.
– А я хочу с пистолетами сфотаться!
– тянет руки к стволу Айдарова та, что атаковала его.
– Лёва... Надо валить.
Нам явно не сюда! Завтра мы будем во всех соцсетях. Они же не в адеквате...
Матерясь, Лев выдергивает из цепких лапок ствол, поднимая его над головой. А я застегиваю уже внезапно расстегнутую ширинку, чувствуя, как чьи-то руки обвивают меня сзади по талии
Я представляю себе эту объяснительную об изнасилование оперов, если фотки всплывут! Поинтересней, чем с Каретниковым выйдет. А мне в КВН вот вообще не хочется!
Но не стрелять же, чтобы этих пьяных кошек в адекват привести. Прячу ствол в кобуру.
Подхватываю за запястья первую попавшуюся и делаю подножку, заваливая на пол. Придерживая укладываю. Сверху укладываю еще одну под возмущённый гомон. Айдаров ухмыляясь дополняет живую горку следующей.
Вырываю у сидящей в кресле телефон. Захожу в галерею, удаляя все фото, где отсветили мы, под её возмущенные причитания.
– Капитан Айдаров, полиция, - рычит Лев.
– Хозяйка квартиры кто?!
Под этот хаос, коротко звякнув в дверь, вваливаются вызванные ими стриптизёры. И дамы наконец-то догоняют, что немного попутали. Одна закатывается от хохота на диване. Сложенные нами в штабеля уже расползлись и тоже тихо ржут.
Смешно, да…
– Простите...
– прячет лицо в ладонях "хозяйка".
– Господи, как неудобно!
Пока я подчищаю телефон еще одной папарацци, Айдаров показывает ориентировку.
Знают. Видели. Живет в сто одиннадцатой.
Да, мля...
– Уходим.
– Руки там оторви, кто информацию записывал.
– Крольков...
– Вот бесполезная скотинка! Хоть раз бы не накосячил!
В сто одиннадцатой естественно закрыто и тихо. Разбудив соседку из нижней квартиры, мы, светя корочками, просим ее постучать в квартиру под предлогом, что ее топят.
Соседка подозрительно нас разглядывает. Несколько раз присматривается к фотографиям на корочках.
Айдаров сдергивает с меня розовую мишуру, пряча её за спину.
Ну треш...
Вздохнув, женщина соглашается и идет по лестнице вверх. Стучит, зовёт соседа по имени, но никто не отзывается.