Машина Любви
Шрифт:
— Не знала, что у вас с этим проблемы. Вот, оказывается, где ваше слабое место. Робин улыбнулся.
— С вами — да.
— Наверное, потому Аманда и бросила вас ради Айка Райана. Великий Робин Стоун, само обаяние и красноречие, ни к чему не способен в постели! Она обманывала вас даже с Крисом.
Он перестал танцевать и взял ее за руку.
— Нам лучше вернуться за столик.
Этель криво улыбнулась и не двинулась с места.
— Я, кажется, попала в ваше больное место, мистер Стоун?
— Нет, крошка, меня вы не задели.
Он еще раз попытался уйти, но она снова заставила его танцевать.
— Робин, дайте мне шанс! Испытайте меня хоть один раз! Без обязательств! Я примчусь, как только вы щелкнете пальцами. И потом, я надежный человек. Вы будете удовлетворены и никогда не потеряете голову из-за такой девушки, как Аманда.
Он посмотрел на нее со странной улыбкой.
— Держу пари, что у вас лошадиное здоровье.
— Да, я никогда в жизни не болела. Робин покачал головой.
— Оно и видно.
Этель спокойно взглянула ему в глаза.
— Ну так как? Робин вздохнул.
— Этель, возвращайтесь в свой тандем с Крисом.
— Я не могу, — она тряхнула головой, — это не зависит от меня. Я получила приказ порвать с Крисом.
Робин, казалось, искренне заинтересовался.
— От кого?
— От Дантона Миллера. Сегодня после обеда он заявил, что я должна отказаться от Криса, иначе меня вышвырнут с работы. Похоже, вокруг нас слишком много шумихи, а я не подхожу для кумира всех семей, каким его представляют.
— И что вы намерены делать?
— А что я могу сделать? — спросила она, глядя на Робина глазами побитой собаки.
— Этель, вы меня не разжалобите, играя в Ширли Тэмпл. Если вы шлюха, то и ведите себя как шлюха. Не разыгрывайте из себя бедную девочку, выклянчивающую симпатию. — Он иронически взглянул на нее. — Вы играете в мужские игры, как настоящий мужчина. Я поддержу вас против Дантона Миллера в любой момент. Она с любопытством посмотрела на него.
— Вы считаете, что я должна сражаться с Даном? У меня же нет ни малейшего шанса, если только вы не дадите мне какую-нибудь работу в вашей передаче. Я буду печатать на машинке, я буду делать все, что захотите.
— Нет.
— Но почему? — спросила она умоляющим тоном.
— Потому что я не подаю милостыню ни из жалости, ни из симпатии.
— А по-дружески?
— Мы не друзья.
— Я стану вам другом. Я сделаю ради вас все что угодно. Скажите только, что?
— Так вот, в данный момент я больше всего на свете желаю покончить с этим танцем.
Этель отстранилась и с ненавистью посмотрела на него.
— Робин Стоун, надеюсь, что вы сгниете в аду! Он от души расхохотался и, взяв ее под руку, увел с танцевальной площадки.
— Браво, малышка! Такой вы мне больше всего нравитесь.
Они вернулись к столику, и он с любезной улыбкой поблагодарил ее за танец.
Вечер был длинным и скучным. Робин получил приз за лучшую информационную программу.
Этель уставилась на два пустых стула. Кто он такой, в конце концов, чтобы позволить себе вот так уйти?! Даже Дантон Миллер остался смотреть этот скучный спектакль. И Крис не отважился уйти, хотя был поважнее Робина Стоуна. А если подумать, так и поважнее Дана Миллера. И как она позволила Дану угрожать ей? Пока Крис будет с ней, она будет сильнее и Дана и Робина. Вдруг Этель поняла, что Крис — ее единственный козырь. Ей тридцать один год, и не может же она вечно путаться с заезжими знаменитостями. Через несколько лет она никому не будет нужна.
Сидя в темноте зрительного зала и не обращая внимания на вежливый смех публики, Этель обдумывала новую идею.
Зачем бросать Криса? Спать с ним — это одно, но стать миссис Кристи Лэйн — совсем другое! От дерзости задуманного ей стало немного не по себе. Борьба будет долгой и трудной. Ей придется постепенно подвести Криса к этой мысли. А затем она всех их пошлет подальше: Дана, Робина, всех!
Было три часа ночи, когда они возвращались в «Асторию», и Крис предложил отвезти ее домой.
— Я должен быть завтра в одиннадцать на репетиции, куколка.
— Разреши мне переночевать у тебя. Нам не обязательно спать вместе. Я хочу остаться с тобой, Крис.
Его открытое лицо расползлось в улыбке.
— Ну конечно, киска. Я думал, что тебе будет удобнее у себя, чтобы переодеться и все такое, потому что завтра утром тебе тоже нужно быть на репетиции.
— В том-то и дело, что меня там не будет. Он резко повернулся к ней.
— Что ты болтаешь?
— Я скажу об этом попозже.
Она молча разделась и скользнула к нему в постель. Он читал газету, лежа на кровати в трусах, из которых выпирал огромный живот. В зубах у него торчала сигарета. Жестом он показал ей на соседнюю кровать.
— Ложись туда, цыпочка. Сегодня никакого концерта не будет.
— Я только хочу прижаться к тебе, Крис. Она обвила руками его дряблое тело. Крис внимательно посмотрел на нее.
— В чем дело? Ты так странно себя ведешь.
Этель расплакалась, сама удивляясь тому, как легко ей дались эти слезы, которые было не остановить.
— Боже! Цыпочка, что происходит? Я сделал что-нибудь не так?
— О нет, Крис! Просто это последняя ночь для нас с тобой!
Этель уже рыдала по-настоящему, вспоминая все случаи, когда ее отталкивали, всех мужчин, с которыми она спала всего одну ночь, думая о любви, которой у нее никогда не было.
— Боже! Что ты говоришь?
Крис обхватил Этель руками и неловко попытался погладить ей щеку. Господи, ей был противен даже запах его дешевого одеколона, смешанного с потом. Но она подумала о Робине на танцевальной площадке, о молодой немке, которую, возможно, в эти минуты он сжимал в объятиях, и разрыдалась еще сильнее.