Машина мышления. Заставь себя думать
Шрифт:
В этом процессе мы, скорее всего, обнаружим своего рода зазоры:
• так, например, есть мои действия, которые осуждаются какими-то социальными группами (конкретными людьми) или, наоборот, поддерживаются ими,
• ровно так же есть мои мысли, которые созвучны мнению определённых групп (или конкретных людей), а есть те, которые отличны от них.
Таким образом, если мы говорим о «фактах», то есть два способа их получения: инвентаризация действий и соотнесение их с представлениями различных групп (или конкретных людей), а также формализация наших мыслей,
Именно таким образом мы получим пространство фактов, в котором нам следует прокладывать свои маршруты.
«ТРЕУГОЛЬНИК ФРЕГЕ» И СМЫСЛ
В 1892 году уже немолодой экстраординарный профессор математики в Йенском университете Готлиб Фреге публикует статью «Смысл и значение»96, значение которой для философии языка поймут далеко не сразу. Впрочем, такова судьба большинства работ этого выдающего мыслителя — для современников он со своим логицизмом был слишком сложен.
Если бы не последующие исследования Бертрана Рассела с Альфредом Уайтхердом, Людвига Витгенштейна и Рудольфа Карнапа, ещё неизвестно, сохранился ли бы в науке «треугольник Фреге», который он, впрочем, никогда не рисовал.
И в самом деле, его работа «Смысл и значение» не содержит треугольника, однако же он наглядно воспроизводит те отношения между знаком (словом), его значением и смыслом, которые эта статья устанавливает (рис. 54).
Рис. 54. «Треугольник Фреге».
Семантическая модель Готлиба Фреге говорит следующее: мы имеем в языке некие знаки (фонетические слова), которые обозначают (называют) определённые предметы (вещи), но это ещё не всё, есть ещё и смысл, выражаемый этим словом.
Слово принадлежит к лингвистической картине мира и обозначает вещи (предметы, явления), существующие в реальности, а смысл зависит от контекста и определяет суть ситуации.
Допустим, я говорю — «собака». Все мы с вами, я думаю, понимаем, о чём идёт речь: есть определённый тип живых существ, которых мы называем собаками. А теперь представьте, что я произношу это же слово, но в ситуации, когда мы с вами перелезли через соседский забор и воруем там яблоки…
Речь идёт о той же «собаке», но вот смысл моего высказывания другой — «бежим», «берегись», «опасность», «оглянись», «нам конец».
Мы можем использовать разные слова, обозначая одни и те же вещи (например, на разных языках), мы можем обозначать предметы, которых не существует (например, эфир в физике), но смысл всегда один: это то, что я хочу сказать, неважно как.
Почему это важно понимать? Потому что эта «механика языка» определяется специфической активностью мозга.
В самом простом варианте речь идёт об отношении воспринимаемого нами, первосигнального,
И то, каким будет этот «выход», зависит не от формальной связи образа вещи, ощущаемого мною, и знака, который я использую для его обозначения, а от того положения вещей, от той ситуации, в которой я нахожусь.
Может быть, я умилюсь, если слово «собака» впервые произносит мой годовалый ребёнок, а может быть, отмахнусь от него, если он говорил это уже сотню раз и я на него сейчас сердит, или начислю балл в игре за «слово на букву С», или же перепрыгну обратно через забор в нашем недавнем примере.
Смысл «собаки» может быть разный.
Конечно, у Фреге вы этого «психологизма», против которого он яростно выступал, не найдёте. Но поскольку мы тут занимаемся не лингвистикой и не логикой, а работой мозга, то данное понимание «смысла» — как того, что мы намереваемся сообщить своим высказыванием, — является для нас чрезвычайно важным.
По сути, «смысл» — это то, что рождается на стыке двух отражений «правого» и «левого» зеркала, а латерализация мышления, превращающая наш правый мозг в неязыковой, нужна нам именно для понимания «смыслов», состоящих из знаков (слов), вещей (их значений) и действий, которые совершает или порывается совершить наше правое полушарие, воспринимающее контекст происходящего — саму ситуацию, актуальное положение вещей.
И если в рамках «оси желания» мы, по сути, спрашиваем себя, почему, с какой целью кто-то говорит то, что говорит, а в рамках «оси времени» мы узнаём, кто на самом деле это говорит, то здесь — в рамках «оси фактов» — мы видим, что именно он говорит.
Распаковка смыслов
В то время как можно не колеблясь говорить о смысле, говоря о представлении, нужно указывать, кому оно принадлежит и к какому времени относится. Готлиб Фреге
Изучение механизмов мозга — не самоцель, а возможность создания инструментов мышления, позволяющих нам решать практические задачи. И говоря о «зеркалах мозга», конечно, я имею в виду сохраняющийся дефицит таких инструментов.
«Факт-карты» — это инструмент, позволяющий нам находить дальнейшие шаги в ситуациях, которые воспринимаются нами как своего рода тупики.
В этом смысле полезно провести дефиницию:
• «задачи» — это вопросы, для ответа на которые существуют конкретные алгоритмы, обеспечивающие достижение необходимого результата (пример: алгебраическая задача, задача определения маршрута из пункта А в пункт Б с помощью карты того или иного типа, задача возведения типового сооружения и т. д.),