Машина смерти
Шрифт:
– Почему? – отхлебнув так называемого кофе, хмыкнул Клисс. – Это же эмоционально неуравновешенный тип с неустойчивой психикой, хватит легкого направляющего толчка, чтобы он совершил преступление.
– Саймон, раскрой глаза! – Бишон выразительно вздохнул. – У него сверхустойчивая психика – он же «сканер», его сознание ежедневно выдерживает такие нагрузки, какие нам и не снились. Ты видел «сканеров» Пергу? Там, где другие гарантированно сходят с ума, он всего лишь проявляет неуравновешенность! По данным из его личного дела, он невосприимчив к гипнозу и не склонен поддаваться чужому влиянию.
– Я эксцессер, я справлюсь, – заверил Саймон, про себя добавив: «Ради будущего фильма о вашей тусовке».
Глава 14
Тину всегда манили большие города. Началось это еще в детстве, в манокарском захолустье, и не проходило всю жизнь. Чтобы где-то нашелся мегаполис, который оставит ее равнодушной, – это казалось невозможным. Раньше казалось, до Усонуша.
Было решено, что Лиргисо выберет город, противоположная сторона – район в этом городе, и Лиргисо – здание, где состоится встреча. Лиргисо остановился на Усонуше, объяснив свой выбор тем, что при беглом просмотре извлеченных из кутаканской Сети картинок он производит впечатление более чистого и цивилизованного, чем другие. Сие не означает, добавил Живущий-в-Прохладе, что Усонуш и в самом деле чист и цивилизован, просто все относительно и другие здешние города еще хуже.
Обе яхты совершили посадку на дне океана. Устроить переговоры вначале собирались на природе, но потом решили, что лучше все-таки в городе. На Кутакане шла затяжная гражданская война: несколько политических группировок боролось за власть, этим пользовалось множество крупных и мелких банд, да в придачу регулярно происходили стычки между группами кутаканцев, которые разговаривали на разных диалектах и придерживались разных обычаев. Поль сказал, что для таких групп есть специальный термин – «национальности». Вдобавок на Кутакане базировались пираты, за которыми охотился Космопол. Повсюду рыскали патрули, оснащенные поисковым оборудованием, так что самое безопасное – провести переговоры в одном из больших городов, где обстановка более-менее стабильная.
Усонуш с его грязными обветшалыми зданиями, рынками под открытым небом, обшарпанным транспортом и смерзшимися кучами мусора посреди улиц представлял собой нескончаемые трущобы. По обледенелым тротуарам мела поземка, тусклые покатые крыши еле виднелись сквозь пелену метели, как тающие кубики сахара в стакане с чаем. Большинство горожан ходили в длинных шубах из искусственного меха, чаще потрепанных, чем новых, а женщины, кроме того, носили вязаные полумаски, закрывающие лоб, нос и верхнюю часть щек.
Стив телепортировался в Усонуш и купил на рынке пять кутаканских шуб и три маски. Ни он, ни Тина в защите от холода не нуждались, но чем меньше внимания привлечет их компания, тем лучше. Заодно Стив выбрал район, а потом Лиргисо вышел на связь и сообщил, что ждет их в гости.
Несмотря на метель, на улицах было довольно много народа, но внезапное появление еще одной группы никого не заинтересовало: мало ли что померещится в такую
– Посторонись.
– Разве он не уступил бы дорогу? – удивилась девушка, когда облезлый, тронутый ржавчиной механизм со скрипом прошествовал мимо.
– Он не в порядке, – объяснил Стив. – Мы не на Ниаре, это Кутакан.
– Спасибо, – повернувшись к Полю, тихо поблагодарила Лейла.
Тот не ответил. Отношения между ними были натянутые: Поль избегал общаться с ней без необходимости, и Лейла тоже соблюдала дистанцию, как будто чувствовала себя виноватой.
За углом, на куче мусора, лежал скрюченный человек в драной шубе. Стив шагнул к нему, но Поль сказал:
– Не надо, он мертвый.
На первом этаже дома, вдоль которого они шли, часть окон была разбита, и по заброшенным помещениям гулял ветер, а кое-где оконные проемы были прикрыты щитами из грязного потрескавшегося пластика, и на них белели листовки – все они призывали кого-то бить и против кого-то бороться. Щиты дребезжали под напором метели. Тина подумала, что Кутакан – бесконечно унылый мир, несмотря на свою непрекращающуюся «борьбу», и те кутаканцы, которые по примеру Вероникиной семьи отсюда сбегают, поступают умно.
– Это наш дом, – сказал Стив. – Златодержавный проспект, номер двести тридцать.
Свернули в арку. Необитаемы были только нижние этажи двести тридцатого дома, что для Усонуша типично: видимо, во время уличных беспорядков они страдают в первую очередь. Проходной двор оказался оживленным местом, его то и дело кто-нибудь пересекал, посередине стояло несколько торговых палаток, и вокруг них толпились покупатели в мохнатых шубах.
– И куда теперь? – пробормотала Тина. – Он собирается встречать нас или нет?
– Можно, я посмотрю, что там? – Ивена показала на палатку, где виднелось за прозрачной стенкой что-то цветное и переливчатое.
– Дешевая кутаканская бижутерия, – пренебрежительно заметила Лейла. – Но посмотреть любопытно.
Не сговариваясь, они повернули к палатке. Стив окинул взглядом двор и пошел за ними.
– Сукин сын сообщил только номер дома, – добавила Тина. – Как мы будем его искать?
– Если Хинар тоже здесь, попробую засечь его местоположение, – отозвался Поль. – Только сначала бы согреться, холодно все-таки… Надо было надеть полярный термокостюм, он греет лучше, чем эта чертова шуба.
– Шуба практичней, нам не стоит выделяться. По-моему, вон те окна на третьем этаже – кафе, сейчас пойдем туда.
– Извините, вы кого-то ищете? – К ним подошла высокая блондинка в черной с серебристым отливом шубе, такой же шапочке и расшитой бисером полумаске. – Наверное, я смогу вам помочь?
– Да нет, спасибо.
Тина смерила девицу испытующим взглядом: возможно, дорогая проститутка и по совместительству осведомительница какой-нибудь из здешних противоборствующих сторон.
– У вас произношение, как у инопланетян, – не отставала блондинка. – А этот очаровательный юноша совсем замерз, бедняжка…