Маска одержимости-2
Шрифт:
— Да нет, он будет балериной, — кричит другой.
И все ржут и веселятся.
Смейтесь, смейтесь, думаю. Смеётся тот, кто смеётся последний. Доживём до Хэллоуина. А там посмотрим, кто будет смеяться.
— Я… — говорю. — Я буду бродягой. Вы меня сразу узнаете. В лохмотьях. С грязной физиономией. Бродяга, он и есть бродяга.
— А ты и есть бродяга. На себя посмотри! — засмеялся кто-то из моей команды.
И все снова ржут и веселятся. Снова толкаются, таскают друг друга за волосы, катаются в обнимку
К счастью, их быстро разобрали родители и няньки. Я смотрел, как они расходятся по домам, и улыбался. Потом подхватил свой ранец и дунул домой. Всю дорогу я бежал. Мне не терпелось взглянуть на свою маску.
Когда я пробегал мимо дома Чака, он вышел мне навстречу.
— Эй, Стив… ты чего это несёшься, как ошпаренный? Постой!
— Не могу, — кричу и бегу дальше. — Попозже увидимся.
Некогда мне тут торчать с Чаком. Мне на маску хочется поскорей взглянуть. Так не терпится ещё раз убедиться, какая она жуткая.
Я пулей влетел в дом, поскакал по лестнице аж через три ступени. Промчался по длинному коридору. Влетел в свою комнату, швырнул ранец на кровать и к комоду. Открываю ящик.
— Что за дела?
Смотрю и глазам своим не верю. Разгрёб груду носков. Маски нет.
14
— Не-е-ет!
Я стал бешено рыться в ящике. Я перевернул всё вверх дном. Выкинул все носки на пол.
Маски не было. Исчезла.
Клубки носков скакали по полу. Сердце моё тоже скакало в груди.
И тут я вспомнил, что переложил маску. Перед самым уходом в школу. Я испугался, вдруг мама затеет стирку и сунется в ящик за носками. И найдёт там маску. Вот я и перепрятал её в дальний угол стенного шкафа, за свёрнутый спальный мешок.
Словно гора с плеч. Облегчённо вздохнув, я опустился на четвереньки, собрал все свёрнутые в клубки носки и запихнул их обратно в ящик. Потом открыл дверцу стенного шкафа и извлёк с верхней полки, где лежал спальный мешок, маску.
Стив, старина, приди в себя, говорил я себе. В конце концов, это всего лишь хэллоуинская маска. Нельзя же всё принимать так близко к сердцу. Чего ты себя пугаешь?
Иногда полезно так пожурить себя, дать полезный совет самому себе.
Я немного успокоился. Потрогал прямые патлы моей маски, погладил её морщинистую бугристую кожу.
Коричневатые губы, словно скалились мне. Я сунул мизинец в отвратительное дупло в клыке. Потрогал пауков в ушных раковинах.
— Клёво, что и говорить! — воскликнул я.
Я не мог ждать до Хэллоуина. Меня так и подмывало показать свою маску кому-нибудь. Надо кого-нибудь напугать.
Первым в голову пришёл Чак. Я так и видел его изумлённую физиономию. Чак —
Ух, ну и хорош он будет! Чак ведь уверен, что с этого склада я выбежал с пустыми руками. Если я прошмыгну к нему в дом и предстану перед ним в этой маске — ого! — он отпадёт.
Смотрю на часы. До ужина ещё час. Мамы с папой ещё даже дома нет. Успею всё это проделать, решил я.
— Хе-хе-хе-хе, — хихикаю я, входя в роль мерзкого старикашки. — Хе-хе-хе-хе. — Аж самому страшно.
Обеими руками берусь за морщинистую шею маски. Подхожу к зеркалу и поднимаю маску на уровень лица. И начинаю натягивать её сверху вниз.
Она легко скользит по волосам. Идёт как по маслу. Я чувствую её мягкое тёплое прикосновение. Натягиваю на уши. На щёки. Ниже. Ниже. Верхняя часть маски села на голову Я верчу её туда-сюда, пока щелки глаз не совпадают с моими глазами, и я могу видеть.
Довольный, я опускаю руки и отступаю на шаг от зеркала, чтобы полюбоваться своим новым видом.
Так тепло. Даже слишком. Резиновая маска плотно обхватывает щёки и лоб. Уже не тепло, а горячо.
— Эй!.. — кричу я, чувствуя, как лицо под маской начинает гореть.
Жарко невмочь… Трудно дышать. Эй… да что это со мной?
15
Маска плотно обхватывает лицо.
Щёки пылают. Я с трудом дышу от какого-то резкого запаха. Запах нестерпимый.
Я задыхаюсь. Я судорожно хватаю воздух ртом, но маска так плотно облегает меня, что мне ни охнуть, ни вздохнуть.
Хватаю маску за уши и тяну изо всех сил. Внешняя сторона маски тёплая и даже приятная на ощупь. Но внутри она вся горит!
Пытаюсь сдёрнуть маску. Не тут-то было. Она не поддаётся. Раскалённая резина приварилась к коже.
Отвратительный запах кружит мне голову. Я нечленораздельно мычу что-то.
Тащу ещё сильней. Маска ни на миллиметр не поддаётся.
Я чувствую себя как рыба, выброшенная на песок.
Вцепившись в чёртовы патлы, тяну, как могу. Пытаюсь поддеть маску снизу, под подбородком.
— О-о-о! — мычу я, слабея. Руки безвольно висят вдоль тела.
Я вдруг чувствую такую усталость, словно на мне воду возили. Я пальцем не могу пошевельнуть. Каждый вздох даётся неимоверным усилием. Я сгибаюсь в три погибели. Меня всего колотит.
И такая слабость. Я чувствую себя древним стариком. Старым как мир. Неужели старики так себя чувствуют?
Спокойно, Стив, спокойно, уговариваю я себя. Подумаешь, резиновая маска. Ну, жмёт малость, всё бывает. Прилипла. Ну и что. Сейчас снимешь и забудешь о ней.