Маска зверя

Метельский Николай Александрович

– Жизнь без родителей, великие цели, огромные запросы, - развёл я руками, ухмыльнувшись.

– И это, получается, за семь лет?

– Я талантливый мальчик, - продолжал я улыбаться.

– Получается, твоя жизнь переполнена битвами, - прикрыла она глаза.

– Не стоит меня жалеть, Атарашики-сан, - произнёс я мягко.
– Меня это не напрягает, правда. Жалеть надо тех, кому было плохо. В той или иной степени. Для меня же это норма.

– Боги...
– пробормотала она.

– Хорош, старая, в самом деле! Еще лет двести назад, да даже сто пятьдесят, такое было повсеместно, и ничего, жили же как-то. Страну вон подняли на мировой уровень. А что во Вторую мировую творилось - вообще словами сложно передать.

– Но сейчас-то не война!
– рявкнула она.

– И слава богам. Вам, женщинам, такое противопоказано, но я-то мужчина.

– Ох...
– вздохнула она, покачав головой.

– Такова жизнь, что уж там. Мы - смерть, вы, женщины - жизнь. Мы убиваем и умираем, вы рожаете и воспитываете. Так было всегда, и что-то мне подсказывает, так будет и впредь.

Помолчали.

– Извини, - произнесла она.
– Извини за мою жалость. Ты прав, у каждого своя судьба.

– Да что уж там, - приподнял я ладонь, вроде как махнул ею.
– Это мне вас жалеть надо. У нас-то, у мужиков, всё просто, а вам остаётся сидеть, ждать и надеяться.

– Закончим с обоюдной жалостью, - собралась старуха.
– Это всё, что ты хотел мне рассказать?

– Да вроде всё, - пожал я плечами.

– Тогда...
– задумалась она.
– Твоё патриаршество мы раскроем. Не сейчас, понятное дело, после Малайзии. Роду пойдёт на пользу такая известность.

– А нас не прижмут?
– решил я уточнить.

– Император не позволит действовать силой, иначе в стране может начаться крупномасштабная война. Ведь если это сделал один, то почему бы не сделать и другим? А если противник силён, то можно и альянс собрать. И так повсеместно. Понятно, что никто такого не хочет, но, как правило, подобное случается само собой.

Получается, как с гильдиями Гарагарахэби. Пока у них тихая возня, всё нормально, но стоит им только начать большую бучу, их тут же прижмут. Отчего у них и сложились некоторые правила. Например, не нападать на другую гильдию, когда там идут внутренние разборки.

– Понятно...
– пробормотал я.
– А Император?

– Он часть системы, - пожала она плечами, правильно меня поняв.
– Более того, он гарант системы. Нарушит он - бросятся нарушать все остальные. К тому же, императорская семья не поднимет на нас руку. Да им это и не нужно.

– Ну да, попробуй откажи просьбе Императора переспать с его ставленницей.

– Вам, мужикам, это ничего не стоит, - хмыкнула Атарашики.
– Заблокировать камонтоку временно, и вперёд, получать удовольствие.

И можно не беспокоиться о детях - уж аристократы-то о них позаботятся.

– А наша репутация в минус не уйдёт, если мы будем детей раздавать?

– С чего бы это?
– удивилась она.
– Ты как-то странно на ситуацию смотришь. Ты мужчина с сильной кровью, к которому будет выстраиваться очередь из благородных девиц. Это им надо стыдиться, а не тебе. И уж тем более не Роду, которому принадлежит такой человек. Ведь он именно у нас, а не у них, и это они дерутся за право подложить под него свою родственницу.

– А если бы я был не членом Рода, а Слугой?
– вспомнил я о Казуки.

– Это хуже. Тут уже чистая торговля, а она не даёт столько репутации, как...
– задумалась она.
– Как одолжение члена Рода. Если подумать, я и не помню, чтобы какой-нибудь Патриарх был Слугой. Их всегда вводили в Род. В известной истории, по крайней мере.

– Тем лучше, - кивнул я сам себе.
– Я...

– Если это всё, то давай посмотрим, подойдёт ли наше кольцо к артефакту Древних. Ты что-то хотел добавить?

– Это терпит, давай попробуем, - кивнул я на лежащий перед нами куб.

В конце концов, о Казуки я ещё успею сказать.

– Шанс один к двум, как я понимаю?
– произнесла она, прикладывая кольцо к выемке в кубе.
– Оу.

Еле видимый синий свет, вырвавшийся из куба, раскрыл над нами самый настоящий голографический глобус. Разве что немного странный.

– Береговые линии не такие, как у нас, - произнёс я.

– Скорее, не такие, как сейчас, - поправила меня Атарашики, задрав голову и разглядывая синий шарик Земли.

– И... Это всё?
– спросил я.
– Вот ради этого Токугава фактически исчезли?

– И правда...
– произнесла старуха.
– Но они ведь и не могли знать, что там внутри. Похоже кто-то наплёл им с три короба, а они и поверили. Но... Это даже раздражает, - поджала она губы.
– Не только Токугава, еще и Род Аматэру почти исчез из-за этой ерунды. Бред какой-то, - бросила она на пол куб.

Голограмма была чётко привязана к одной из сторон артефакта, так что кувыркнувшись по полу, он остановился рядом со мной, а голограмма теперь наполовину уходила в пол слева от меня.

– Что ни делается, всё к лучшему. Зато у нас теперь есть подавитель Токугава.

– С паршивой овцы...
– процедила она.
– Ладно. Если это всё, пора возвращаться домой. Завтра утром тебя ждёт спарринг с Каджо, хочу удостовериться в твоей силе, потом будем разбираться с финансами Рода, а вечером приём у Отомо.

И, так и не посмотрев на по-прежнему активированный артефакт, поднялась с колен на ноги. До сих пор поражаюсь способности некоторых японцев часами сидеть на коленях. Вслед за старухой поднялся и я, не забыв подобрать куб, протянул его старухе и дождался, когда она ещё раз приложит кольцо к выемке на артефакте. Чем хороши устройства Древних, так это тем, что они следуют простой человеческой логике. Раз кольцо активировало артефакт, оно же и деактивирует. Подумал я об этом уже после того, как голограмма потухла, а ведь я и знать не знал, что всё получится, просто действовал, исходя из собственной логики. "Вкл-выкл" должен быть одинаков, а то включение - прыжок, а выключение - пение как-то бредово выглядит.

– Кстати, - вспомнил я, когда мы уже вышли из Храма и подходили к машине.
– Я ж тебе ещё одну важную вещь забыл сказать.

– Видимо, не такая уж и важная, раз забыл, - произнесла старуха не останавливаясь.

– Ну, это с какой стороны посмотреть, - пожал я плечами.
– Сато Казуки, паренёк, которого я принял в Слуги. Если со мной что-то случится, он следующий кандидат для принятия в Род.

– Что?
– остановилась она, повернув ко мне голову.

– Он такой же, как я. Патриарх.