Маска
Шрифт:
— Вендель Фюгер бежал из городской тюрьмы Эсслингена.
— Что? — Де Брюсу с большим трудом удалось подавить желание схватить фон Закингена за грудки и хорошенько встряхнуть. — Как это могло случиться? — Он тяжело дышал, слова давались ему нелегко. — Я думал, что за Шелькопфской тюрьмой наблюдают день и ночь! Я думал, этим занимается ваш лучший человек!
— Мне пока неизвестны подробности. — Фон Закинген опять опустил голову. — Я только что сам узнал. Судя по всему, купцу помогли. Помог человек, которому и предстояло отправить его в мир иной.
— Ему помог сбежать палач? Вы сами-то понимаете, что говорите? В этом замешан проклятый рыжий пес?
Фон Закинген украдкой перекрестился. Де Брюса это разозлило. Неужели его капитан стал жалким святошей?
— Если ваш осведомитель все знал, почему он их не остановил?!
Де Брюс схватил со стола кувшин с вином и швырнул в стену. Глиняные осколки разлетелись во все стороны, красное вино потекло по каменной стене, точно кровь.
Граф подошел к фон Закингену, одной рукой схватил его за зеленый шелковый плащ-сюрко, вторую же опустил на рукоять меча.
— Я доверял вам, фон Закинген, — прошептал он, с наслаждением наблюдая, как лоб капитана покрывается каплями пота. — Вы дали мне слово чести.
Фон Закинген не сопротивлялся.
— Я привезу вам купца, граф, — пробормотал он. — Дайте мне неделю, и я найду его. На этот раз я возьмусь за дело сам. Все будет в порядке. Клянусь жизнью, ему не уйти от меня.
— Сейчас ваша жизнь не так дорого стоит, чтобы ею клясться, — холодно возразил де Брюс.
Фон Закинген вдруг стал ему отвратителен. И что только заставило его сделать этого труса своим приближенным? Граф оттолкнул фон Закингена, и рыцарь чуть не упал.
— Собственно, я должен был бы казнить вас на месте.
Фон Закинген опустился на колено.
— Простите меня, господин. Я разочаровал вас. Прошу, позвольте мне доказать, что я достоин вашего доверия.
— Нет! — рявкнул де Брюс. — У вас была такая возможность, но вы ею не воспользовались. О купце я позабочусь сам. Такую задачу нельзя поручать слабаку, а вы слабак. Но я позволю вам спасти вашу жалкую жизнь. Принесите мне голову того человека, который должен был следить за тюрьмой!
Фон Закинген встал, и граф с омерзением заметил, что у рыцаря дрожат руки.
— Считайте, что ваш приказ уже выполнен, граф. Я принесу вам голову этого неудачника на серебряном блюде.
Де Брюс отвернулся. Ему еще нужен был фон Закинген, поэтому он сохранил капитану жизнь. К счастью, в замке было полно баб, на которых можно сорвать злость. Да и жена у него есть. При мысли об Отилии, ждавшей его в соседней комнате, в душе графа опять разгорелась злость. Молодая жена разочаровала его, разозлив не меньше, чем капитан.
У двери он оглянулся.
— Не смейте показываться мне на глаза без вашего подарка, фон Закинген. — Граф поморщился. — И на сей раз постарайтесь, чтобы это был тот человек.
Когда фон Закинген удивленно вскинул брови, де Брюс расхохотался.
— Мы оба знаем, что тогда вы привезли мне не ту девчонку. Мелисанда Вильгельмис до сих пор жива.
— Но…
— Попридержите свой лживый язык и убирайтесь вон, пока я не передумал. И если вы подведете меня еще раз, я объявлю вас вне закона.
***
Вендель был в дороге уже почти два часа, и все это время он оглядывался, прислушиваясь, но никто его не преследовал. Парня мучила жажда, и у ручья он спешился. Правда, Вендель сразу же пожалел об этом: ноги горели, точно раскаленные угли. Фюгер жадно напился, отдохнул немного, а потом подвел лошадь к поваленному дереву, с которого можно было забраться в седло. Это удалось Венделю не с первого раза. Какое счастье, что кобыла оказалась покладистой и позволяла так с собой обращаться.
Вендель измучился от усталости и непрекращающейся боли. Перед глазами все плыло, его преследовали странные видения: то на дороге перед ним вдруг возникал рыжий палач, то вблизи раздавался конский топот, хотя никого там не было.
«Если все это будет продолжаться, — подумал Вендель, — я просто сойду с ума. Или вывалюсь из седла от усталости и сломаю себе шею». Он углубился в лес, привязал кобылу к дереву, но остался в седле, только опустил голову на теплую мягкую шею лошади. Уснул Вендель мгновенно — и тут же, как ему показалось, проснулся. По положению солнца на небе он определил, что проспал часа три-четыре. Теперь юноша чувствовал себя заметно лучше, мысли прояснились. Но отдых стоил ему ценного времени, нужно было торопиться. Только в стенах родного города он будет в безопасности.
Вендель пришпорил коня и больше не останавливался, даже после того, как наступила ночь.
Когда в предутренних сумерках вдалеке показались знакомые очертания Ройтлингена, Вендель вначале подумал, что фантазия вновь сыграла с ним злую шутку.
Но городские стены и башни, возникшие перед его взором, не исчезли, не расплылись, превратившись в бесформенную серую массу. Они четко вырисовывались на фоне бледнеющего неба. На востоке вскоре встало солнце, его золотой свет залил церковную башню. Остановив коня, Вендель сложил руки в молитве.
— Господь наш Всемогущий! — произнес юноша. — Благодарю Тебя за то, что Ты послал мне помощь в лице нижайшего слуги Твоего, палача. С сегодняшнего дня я больше не буду обращать внимания на чины и сословия, ибо богатый знатный граф оказался грешником, а нечистый палач — орудием воли Господа. Прости меня, Боже, что я был слеп. Теперь же глаза мои открылись.
Подождав, пока солнце осветит подножие городской стены, Вендель поехал к воротам. Вход в город был еще закрыт, но юноша спешился. На душе вдруг сделалось легко, и даже боль в ногах, казалось, стала терпимее. Парень постучал в ворота.