Маскарад в городе грехов

Еленина Юлия

— Давайте тогда посмотрим, что там.

Ивановна придвинула ко мне альбом, и я начала переворачивать толстые страницы. Многие фотографии были совсем старыми, выцветшими, черно-белыми. Потом уже пошли цветные, на которых можно было узнать Таису.

И тут…

— Это же ты, — ткнула я пальцем в один снимок, сделанный издалека, но людей можно было узнать.

— Я, — кивнул отец. — Интересно, кто тогда фотографировал.

Так, отец, Малиновский, еще несколько мужчин — их было хорошо видно. На фото никто не позировал,

так что кто-то стоял в профиль, кто-то вообще спиной. Снимок сделали возле гостиницы — здание легко узнавалось.

— Лицо знакомое, — ткнула я еще в одного человека на фотографии.

— Дайте посмотреть, — сказала Таиса.

Она долго присматривалась, хмурясь, но через пару минут покачала головой:

— Не знаю. Да и плохо видно.

Лицо действительно было немного размыто, даже возраст не определить. Но определенно мужчина. Возможно, юноша. И я точно его где-то видела.

Надо будет спросить у Малиновского.

— Вы не против? — спросила я у Ивановны, достав телефон.

Она покачала головой, и я сделала фото. Качество получилось еще хуже, чем на оригинале, но работаем с тем, что имеем.

Глава 27

Ботаник мне позвонил через часа полтора. Я за это время успела наслушаться баек от Ивановны, еще немного выпить. Причем папа усердно подливал мне самогон, наверное, чтобы я отключилась и не донимала его вопросами.

И вот сработало же! Когда мой протеже объявился, я уже еле ворочала языком.

— Девушку нашли, она в больнице.

— Ага, — ответила я, мечтая добраться до гостиницы.

— Ты в стельку, что ли? — с подозрением спросил Ботаник.

— Ага. Забери нас.

— Дочь алкоголичка — горе в семье, — резюмировал отец.

Сам напоил, сам еще и обзывается. Но даже отвечать сил нет.

Таиса вышла с нами на улицу и попросила:

— А вы можете держать меня в курсе, если что-то узнаете насчет Вари?

— Конечно, — пообещал папа и посмотрел на меня: — Сама хоть в машину сядешь?

— Естественно, — открыла я заднюю дверь и почти упала на сидение.

Ботаник обернулся и присвистнул:

— Ничего ж себе.

— Давай, салага, двигай, — дал добро папуля, устроившись рядом с моим протеже.

Отключилась я сразу и даже не проснулась, когда меня перемещали в номер. Вряд ли папа из-за возраста выдержал такую ношу, а у Ботаника бы банально сил не хватило. Значит, Костик. Надо будет ему коньяка купить.

Свет в номере горел, но я была одна. Телефон лежал на тумбочке — какая забота. Я набрала Ботанику и спросила:

— Ты где?

— Внизу. Константин Иванович со мной.

— Скоро спущусь.

Душ привел меня в чувство окончательно, а желание пообщаться с папой увеличилось втрое.

В ресторане сегодня вечером было оживленнее. Половина столиков на террасе занята, и Мележ с компанией снова здесь, и Малиновский в одиночестве. А вот папа или в номере

сидит, или куда-то уехал.

Костик махнул мне рукой и, когда я подошла, заботливо спросил:

— Пивка похмелиться?

— Отстань, — скривилась я.

— Тогда кофе и ужин. Это я тебе как врач говорю.

— Надеюсь, ничего не случилось, пока я спала? — осмотрела я хмурого Ботаника.

Ну а кто знает? С нашим везением могли еще труп найти или отравить кого-то. Хоть бы Мележ сегодня не додумался закусить зеленым салатом.

— Зигмунд Давидович забрал машину, но не сказал, куда едет.

Можно выдохнуть, все-то папа в своем репертуаре.

— А что там с администратором? Где вы ее нашли? — вспомнила я. — И надо бы с ней поговорить.

— Там, где и предполагал Малиновский. В принципе почти там же, где и труп утром. Девушка сломала ногу и не могла самостоятельно выбраться. Конечно, на вопрос, какого черта в смену ее понесло в старую пещеру, Кристина не ответила.

— Интересно, — протянула я. — надо будет мне с ней поговорить.

Это можно отложить на завтра. А сейчас я достала телефон и показала фото, сделанное у Ивановны. Может, Ботаник или Костик вспомнят, где мы могли видеть так заинтересовавшего меня человека.

— Впервые вижу, — сразу же сказал мой протеже.

— А мне вот тоже кажется знакомым, — нахмурился Клементьев.

— Значит, — начала я думать уже протрезвевшей головой, — надо вспомнить, с кем мы общались, когда были только вдвоем.

Я бросила взгляд в сторону компании Мележа. Это точно не его спутники. Да и по возрасту не подходят. Андрей вроде бы ровесник Леши, двое за столиком примерно такого же возраста. Значит, двадцать семь лет назад они были еще милыми детьми, ну, если не отрезали котам хвосты.

Кстати, да, а если накинуть возраст на фото? Пусть размытое, но хоть что-то будет. И тут даже Эд не нужен, таких программ можно бесплатно накачать в телефон. Что я в принципе и сделала. И через десять минут был готов результат.

Я снова протянула телефон Костику. Он рассматривал фото и наконец-то сказал:

— А если добавить еще кило двадцать к весу?

— Повар, — осенило меня.

— И что? — не понял Ботаник. — Если он всю жизнь живет здесь, то неудивительно, что мог попасть в кадр, например, на каком-нибудь городском мероприятии.

Может, я действительно без причины зацепилась за фото. Но этот город… Да мне уже здесь любое совпадение кажется подозрительным и любой человек, оказавшийся не в том месте и не в то время.

— Может быть и такое, — все-таки согласилась я.

— А как насчет взлома с проникновением? — посмотрев теперь на экран своего телефона, спросил Костик.

Я чуть не подавилась своим ужином. А Клементьев, кажется, входит во вкус. Только обычно мы такими вещами не занимаемся — мы по другую сторону закона.