Маскарад
Шрифт:
Сибилла сидела возле кровати и листала журнал. Гейб нервно расхаживал по комнате, потом надолго застыл у окна. Отец куда-то вышел. Реми с нетерпением ждала, когда посетителей начнут выпроваживать. Ей хотелось поскорее избавиться от родных.
Как странно все переменилось в ее душе! Лежа в госпитале в Ницце, она умирала от тоски по близким. Теперь же, наоборот, жаждала поскорее остаться в одиночестве и спокойно обдумать свои дальнейшие действия.
«Не суйся не в свое дело, перестань задавать вопросы», – предупредил ее человек в маске.
Кому она встала поперек
В коридоре послышались тяжелые, уверенные шаги.
– В каком она состоянии? – спросил отец, заходя в палату.
– Спит. – Гейб отошел от окна и приблизился к двери.
– Это хорошо. Я поговорил с доктором Джоном. – Отец понизил голос до шепота. Реми с трудом разбирала его слова. – Он пообещал завтра отправить Реми на самолете в загородную клинику.
Девушка хотела возмутиться, но Гейб неожиданно встал на ее сторону.
– Реми будет страшно недовольна.
– Ее мнения никто не спрашивает. Она нас обманывает, Гейб, и меня это тревожит. Мы не можем контролировать каждый ее шаг. Поэтому надо отправить Реми туда, где за ней будет неусыпный надзор.
– Хорошо, я согласен, – тихо ответил Гейб, и Реми поняла, что ее положение безнадежно.
Но она не может уехать! Особенно сейчас! Это исключено, совершенно исключено… Мысли лихорадочно скакали и путались. Как помешать родным? Что их может остановить? Возражать бесполезно. Если рассказать про угрозу, будет еще хуже: ее тем более отправят от греха подальше. А если она начнет протестовать, доктор Джон недолго думая вкатит ей большую дозу снотворного, и она очнется только в клинике, где все будут считать ее буйнопомешанной.
Господи, как же быть? Надо что-то придумать. Нельзя допустить, чтобы ее увезли из города.
Перед глазами Реми вновь возникла маска свиньи с маленькими злобными глазками и грозными клыками. Бандит сделал ей последнее предупреждение. Если они еще хоть раз услышат, что она задает вопросы, то…
Реми содрогнулась, и тут же ее пронзила острая боль в боку.
– Реми, – словно издалека донесся до нее голос матери.
Девушка с трудом открыла глаза.
– Мы уходим, дорогая. – Сибилла ласково погладила дочь по руке. – До завтра!
Реми вяло кивнула и снова притворилась спящей.
Как тихо! Реми невольно затаила дыхание, прислушиваясь, не донесутся ли из коридора хоть какие-то звуки.
Похоже, все спокойно.
Реми с огромным трудом приподнялась на локтях и села. Включить ночник или не стоит? Пожалуй, не надо…
Пошарив по тумбочке, она на ощупь нашла телефон и поставила его себе на колени.
Света, проникавшего в окно, оказалось вполне достаточно, чтобы набрать номер.
– Это Реми, – тихо сказала девушка, не сводя глаз с двери. – Мне нужно где-нибудь переночевать, а я больше не знаю, к кому обратиться… Ты можешь за мной приехать? Я в Черити… Нет-нет, ничего серьезного, не волнуйся. Я тебе все расскажу, но потом. Заходить не надо. Жди меня на улице. Пока!
Вздохнув с облегчением – разумеется, мысленно: в действительности каждый глубокий вздох причинял ей адские муки, – Реми поставила телефон обратно на тумбочку и осторожно сползла с кровати на пол. Слава Богу, одежда оказалась на месте. На переодевание ушел, наверное, час. Реми и не подозревала, что это такое трудное дело…
Наконец, одевшись, Реми привалилась к стене и долго собиралась с силами. Из коридора по-прежнему не доносилось ни звука. Она осторожно приоткрыла дверь и выглянула в щелку. Никого… Реми посмотрела в другую сторону, где находился медицинский пост. Так и есть! Три медсестры тихонько болтают, пользуясь тем, что пациенты спокойно спят. Да, но, чтобы попасть к лифту, надо пройти мимо них… Как быть?
Реми чуть не заплакала от огорчения, но вдруг заметила рядом со своей дверью пожарную лестницу. Ей-Богу, окажись сейчас здесь архитектор, проектировавший здание больницы, она бы его расцеловала!
Была не была!
Сосчитав до трех, Реми выскользнула из палаты. Сестры даже головы не повернули в ее сторону. Обливаясь холодным потом, Реми доковыляла до пожарной лестницы и, стиснув зубы, принялась спускаться вниз.
Через пять минут она уже выходила на улицу к поджидавшей ее машине. Реми не сомневалась в правильности принятого решения. Ей было ясно: ночью в порту она видела что-то важное. И как только вспомнит, что это было, ее жизнь неминуемо окажется под угрозой.
26
Стук дверного молоточка сменился жутким грохотом. Человек, рвавшийся в дом, не выдержал и замолотил по двери кулаком, да так громко, что в этом грохоте потонули звуки колокола, созывавшего прихожан к обедне.
– Иду! Иду! – крикнул Коул, на ходу застегивая джинсы.
Однако стук не прекратился.
Едва Коул отодвинул задвижку, дверь распахнулась настежь, и в квартиру ворвались Гейб и Ланс.
– Где она? Отвечай, мерзавец! Где Реми? – дико вращая глазами, завопил Гейб.
– Реми? – опешил Коул. – С чего ты взял, что она здесь?
– Потому что она исчезла из больницы. Можно подумать, ты этого не знал! – Гейб смерил Коула уничтожающим взглядом и приказал: – Ты поищи на кухне, Ланс. А я обшарю комнаты.
– Погоди! – Коул схватил Гейба за руку. – Как она попала в больницу?
– А то ты не знаешь? – осклабился Гейб, пытаясь выдернуть руку.
Но пальцы Коула были как клещи.
– Послушай, ублюдок! – прорычал он, приблизив свое лицо к лицу Гейба. – Ты не сойдешь с этого места, пока не скажешь, где Реми. Что с ней стряслось?
Во взгляде Гейба впервые промелькнула неуверенность.
– На нее… на нее напали вчера вечером, – пробормотал он. – Какие-то парни в масках.
– Что? – Коул, оторопев, выпустил руку Гейба. – Но почему?
– Откуда мне знать, черт побери? Может, они одурели от наркотиков! – Оттолкнув Коула, Гейб ринулся в комнату.
В этот момент из кухни выскочил Ланс.
– Тут ее нет!
– Пошли со мной, поищем в спальне.
Коул им не мешал. Он отвернулся к окну. Между его бровей залегла тревожная складка.