Маски времени
Шрифт:
— Простите, каково население этого города? — спросил он.
— Включая пригороды, около тридцати миллионов, — ответил Хейман.
— И все они люди?
Вопрос слегка озадачил нас. После небольшой паузы Филдс сказал:
— Если вы имели в виду пришельцев из других миров, то таковых среди нас нет. На земле нет других разумных существ. Мы никогда не сталкивались с какими-либо разумными формами жизни в системе Галактики. А ответы со стороны звезд еще не получили.
— Нет, — возразил Вонан. — Я имел в виду не инопланетян. Я имел в виду землян. Сколько из тридцати миллионов полнокровных людей, и сколько приближенцев?
— Приближенцев? Вы говорите о роботах? — спросила Элен.
— В смысле синтетических живых форм — нет, — терпеливо отозвался Вонан. — Я имел в виду тех, кто с генетической точки зрения полностью не подходит под статус человека. Так у вас еще нет приближенцев? Я должен
Мы встревожено переглянулись. Практически это был первый разговор с Вонаном для каждого из нас. Я снова похолодел от ужаса, чувствуя, что рядом присутствует нечто инородное. Каждый скептически-рационально настроенный атом моего организма твердил, что Вонан всего лишь одаренный мошенник, но, когда он сказал о населении Земли, состоящем из людей и приближенцев, была какая-то несокрушимая сила в его попытках объяснить, что он имел в виду. Тем временем Гудзон, находившийся под нами, медленно вытекал в море. Постепенно зона города начала угасать, и показались черные островки общественного леса. Мы стали снижаться к частной взлетно-посадочной полосе Везли-Братона — сооружения, занимавшего сотни акров к северу от города. Говорят, что Братон приобрел огромный участок неразделанной земли, уходящий к востоку от Миссисипи. Я верю этому.
Дом просто излучал свет, находясь в четверти мили от места нашего приземления. Он возвышался прямо над рекой, сияя зелеными огнями, посылавшими свои лучи к звездам. Скользящая дорожка понесла нас вверх через причудливый сад, сделанный изо льда мастерской рукой. Приблизившись, мы смогли понять структурный замысел Нгамбви: концентрические полупрозрачные каркасы, поддерживавшие остроконечный павильон, превышали окружавшие его деревья. Восемь или девять перекрывавшихся сводов, образовывавших крышу, вращались таким образом, что форма здания А постоянно менялась. На высоте ста футов от самого высокого свода висел огромный маяк живого света. Это был огромный желтый шар, который поворачивался и кружился в водовороте на своем тонком пьедестале. Гирлянды крошечных громкоговорителей, украшавших ветки длинных монументальных деревьев, доносили до нас нежные, вибрирующие звуки музыки. Скользящая дорожка доставила нас к дому. Дверь открылась, подобно разинутому рту, приготовившемуся проглотить нас. Я на миг поймал свое отражение в зеркальной поверхности дверей. На меня смотрел серьезный, слегка полный человек, которому, судя по выражению лица, было явно не по себе.
Внутри дома царил полный хаос. Нгамбви, похоже, союзничал с сатаной: непостижимые углы; несоответствие линий. Из вестибюля, где мы находились, были видны десятки комнат, разветвлявшихся во все концы, так что было невозможно уловить рисунок, потому что сами комнаты находились в постоянном движении, меняя не только свои формы, но и положение друг относительно друга. Повсюду образовывались, исчезали и вновь возникали стены. Полы вдруг поднимались и становились потолками, в то время как под ними появлялись новые комнаты. Мне казалось, что в недрах земли скрипят и клацают огромные механизмы, но все это делалось плавно и беззвучно. Структура вестибюля была относительно стабильной, если не считать овальной ниши с розовыми, липкими стеклами из кожеподобного материала, которые резко пикировали и вновь поднимались прямо у нас за спиной. Они изгибались так, что цельнотянутая поверхность переходила в движущуюся полосу. Можно было идти по стене и, миновав поворотную точку, перейти из одной комнаты в другую, поскольку явного выхода не было. Я рассмеялся. Один сумасшедший спроектировал этот дом, другой — жил в нем, кто-то продолжает упорно гордиться этим перемещающимся искусством.
— Восхитительно! — прогудел Ллойд Колф. — Невероятно! Что вы думаете по поводу всего этого? — спросил он у Вонана.
Вонан слабо улыбнулся:
— Довольно занимательно. А терапевтическое обслуживание здесь хорошее?
— Терапевтическое обслуживание?
— Это же дом для умалишенных. Другими словами, бедлам.
— Этот дом одного из самых богатых людей, — сухо пояснил Хейман, Сделанный по проекту молодого талантливого архитектора Альбертса Нгамбви. Это считается вехой художественного исполнения.
— Очаровательно, — сокрушительно произнес Апокалипсист-19.
Вестибюль снова изменился, и мы стали двигаться по липкой поверхности, пока вдруг не оказались в другом помещении. Праздник был в полном разгаре. В ромбовидном зале огромных размеров и непостижимого объема собралось около сотни людей. Они создавали ужасающий шум, хотя, благодаря каким-то ухищрениям акустической инженерии, мы ничего не слышали, пока не миновали критическую
Из расположенного высоко в стене отверстия хлестал стремительный поток искрящегося красного вина, переходя в пенящуюся широкую реку, пересекавшую по диагонали зал, словно это была вода для свиней. Под ним стояла темноволосая девочка, одетая лишь в серебряные обручи, хохоча от удовольствия. Я попытался узнать ее имя.
— Диона Сотели, — сказала Элен. — Очень богатая наследница.
Двое симпатичных юношей в зеркальных смокингах дергали изo-всех сил за руки девушку, пытаясь вытащить, но она ускользнула от них, снова бросившись проказничать под винный поток. Спустя мгновение они присоединились к ней. Неподалеку радостно завизжала роскошная темнокожая женщина с украшенными драгоценными камнями ноздрями, когда огромная металлическая фигура прижала ее к своей груди. На полу лежал обритый наголо мужчина, на котором сидело сразу три девочки в возрасте около двадцати лет, пытаясь, как я понял, расстегнуть его брюки. Рядом на незнакомом мне языке хрипло пели четверо ученых с жидкими бородками. Колф бросился к ним, приветствуя их каким-то таинственными знаками. У подножия какой-то ужасной поворачивающейся конструкции из эбенового черного дерева, нефрита и латуни тихо плакала женщина с золотистой кожей. В прокуренном воздухе парили какие-то механические создания с клацающими крыльями и павлиньими хвостами. Они ужасно скрипели, сбрасывая помет на гостей. Пара человекообразных обезьян, связанных смыкающейся слоновой костью, весело спаривались на пересечении двух острых углов стены. Это была какая-то Ниневия. Это был Вавилон.
Я стоял потрясенный, чувствуя одновременно и отвращение, и удовольствие, подобное удовольствию, которое получает человек при виде любой всеобъемлющей наглости. Было ли это торжество типичным у Везли Братона? Или же все это было устроено в честь Вонана-19? Люди себя так не вели при обычных обстоятельствах. Хотя, все были абсолютно естественными. Стоило добавить немного грязи и сменить место действия, получилось бы неплохое выступление апокалипсистов, а не собрание элиты общества. Я заметил Кларика — он был в ужасе. Он стоял с одной стороны исчезнувшего прохода, большой и остроносый. Некрасивые черты его лица утратили былое очарование, изображая только испуг. Он собирался привести Вонана не в такое место.
Кстати, а где находился наш пришелец? Придя в шок, оказавшись в таком дурдоме, мы совершенно упустили его из виду. Вонан был прав, утверждая, что это бедлам.
И тут я заметил, что он стоял на берегу реки из вина. Девочка в серебряных обручах опустилась на колени, погрузив тело в малиновую жидкость и быстро провела рукой по своему телу. Подчиняясь мягкой команде, обручи разомкнулись и упали. Один обруч она протянула Вонану, швырнув остальные в воздух. Их подхватили механические птицы и начали пожирать. Богатая наследница, будучи теперь абсолютно голой, восторженно захлопала в ладоши. Один из молодых людей в зеркальных сюртуках, достал из кармана флягу и начал поливать грудь и лоно девушки. Она, в знак благодарности, сделала ему реверанс и снова повернулась к Вонану-19, предлагая ему выпить вина из ее ладоней. Он сделал глоток.
В это время левая часть зала конвульсивно задергалась, пол поднялся на двадцать футов, и откуда-то со стороны потолка появились новые участники торжества. При этом исчезли Кларик, Филдс и Астер. Я ре шил держаться поближе к Вонану, поскольку остальные члены комиссии позабыли о своих обязанностях. Вместе со своими бородатыми учеными Колф просто умирал от смеха. Ошарашенная Элен пыталась зафиксировать каждый нюанс происходящего. Хеймана куда-то утащила сладострастная брюнетка с ногтями, похожими на когти. Я стал пробираться сквозь толпу. Какой-то бесцветный молодой человек схватил мою руку и поцеловал ее. В шести дюймах от моих ботинок случился приступ рвоты с нетвердо стоявшей на ногах вдовой. Из пола сразу же возник золотистый жук, диаметром где-то в фут и, со звуком удовольствия, все слизал. Когда он уходил, я заметил размещенные под крыльями механизмы. Через мгновение я был возле Вонана.