Массажистка
Шрифт:
Вот о чем он сейчас подумал? Что ей настолько не по душе его вчерашнее предложение, и она не находит себе места? Дело совсем в другом, только как объяснить это ему, если и сама она запуталась.
— Все хорошо, просто немного грустно, — произнесла она и коснулась его руки, что лежала на рычаге скоростей. — Все-таки, скоро моя жизнь изменится. Наша жизнь… — улыбнулась от мысли, что словосочетание это не показалось ей неприятным или неправильным. Вот уже какое-то время не было ее жизни, и как-то сама появилась общая, одна на двоих с Антоном.
— Ты позвонила сестре? — посмотрел он на нее уже
— Нет еще, — тряхнула головой Даша.
Весь рабочий день она собиралась это сделать, но так и не решилась. Ей не хотелось слышать голос сестры, а особенно улавливать нотки радости от того, что собиралась сообщить. Да и даже на условиях Антона она считала, что полное списание долга несправедливо прежде всего по отношению к нему. И если уж быть до конца честной, то она хотела еще раз поговорить с ним на эту тему.
— Антон, ты не обязан так поступать, — не стала откладывать она разговор в долгий ящик.
— Как? Прощать долг твоей сестре? — сразу догадался он. Словно мог читать ее мысли. А может, он и сам думал о том же.
— Да. Можно увеличить срок погашения, уменьшить проценты… Именно об этом она и просит.
— Нет, Даша, — притянул он ее к себе и обхватил за шею. — Я так не хочу. Пусть ничего не останется между вами, может, тогда она оставит тебя в покое. И деньги эти для меня ничего не значат.
— Но для меня значат!..
— И для тебя они теперь тоже не значат ничего, — приблизился он к ее лицу вплотную, практически касаясь губ.
Даше вдруг так захотелось поцеловать его, но она не рискнула сделать это первая. И сразу же его губы накрыли ее, а язык скользнул ей в рот, переплетаясь с ее.
Столько нежности было в этом поцелуе! Антон ласкал ее губами и языком, а она отвечала ему открыто, с желанием. Оказывается, весь день ей не хватало именно этого — его поцелуев, рук на своей шее, дыхания на лице. Да просто его близости, к которой она уже успела привыкнуть. И хотелось слышать его голос, смотреть в эти невозможные глаза. И грусть ее родилась именно тогда, когда они так холодно простились утром.
— Я сам позвоню твоей сестре, — сообщил Антон, прервав один из самых прекрасных поцелуев. — Не волнуйся, ничего я ей не сделаю, — остановил он готовую заговорить ее. — Сообщу о наших планах только.
— Она с ума сойдет, когда узнает… — хихикнула Даша, а вот закончить фразу не рискнула. Сама она пока еще плохо верила во все.
— О том, что мы решили пожениться? Ты ведь не передумала?
— Нет, — посмотрела она в его глаза и поняла, что ответ для него важен.
— Тогда, поехали в ЗАГС, а потом купим тебе кольцо и платье, — улыбнулся он, и если бы Даша не была уверена, что такое невозможно, то подумала бы, что он счастлив.
Глава 12.2
Антон боялся, что Даша передумает. С утра его не покидало это чертово напряжение. С ночи, когда так неожиданно даже для самого себя сделал ей предложение, страх потерять ее только усилился. И он понимал, что штамп в паспорте вряд ли способен кого-нибудь удержать, но так хотел заполучить этот злосчастный штамп как можно скорее, что готов был рвать подметки на ходу.
Только когда заручился ее повторным согласием, немного успокоился. И вдруг захотелось выбрать и купить для нее самое неприлично-дорогое кольцо. Но сначала в ЗАГС…
Работница ЗАГСа оказалась на редкость покладистой и склонной к уговорам. Впрочем, не малую роль сыграла солидная пачка купюр, что предложил ей Антон, чтобы та назначила регистрацию на ближайшую субботу. Откладывать это дело в долгий ящик не планировал, да и страх продолжал теплится в душе, как он не гнал его.
— Как в субботу?! Так быстро? — удивилась Даша, когда Антон вышел из ЗАГСа к ней на крылечко, куда до этого отправил ее одну дожидаться его.
— А чего тянуть? — деланно-равнодушно пожал плечами, хоть и напрягся внутри неслабо. Это уже попахивает паранойей. В ее словах ему все время мерещится скрытый смысл. — За кольцом? — обнял он ее за талию и притянул к себе. Как же хотелось зацеловать ее до бессознательного состояния! Прямо тут, на глазах у прохожих. Но получилось взять себя в руки и ограничиться единственным поцелуем. Правда на дружеское касание его уже не хватило — язык сам ворвался к ней в рот и знатно похозяйничал там. А когда Антон посмотрел на ее раскрасневшееся личико, то к желанию целовать примешалось и более сильное и откровенное. И даже в этом случае ему было плевать на прохожих.
— На нас все смотрят, — прыснула она и спрятала лицо у него на груди.
Наверное, со стороны они выглядят влюбленной парочкой, что только что подали заявление на регистрацию и теперь будут добросовестно ждать положенные два месяца, подпитывая свою любовь этим ожиданием. На деле все обстояло несколько иначе, и из них двоих страстно, бесповоротно и даже немного маниакально влюблен был он. А ее он готов был приковать к себе цепями, чтобы только всегда была рядом и никуда от него не делась. Но Антон знал — стоит ему только ограничить свободу этой девушки, как она тут же отдалится от нее. А этого он хотел меньше всего, особенно учитывая тот намек на духовную близость, что совсем недавно зародился между ними.
— Поехали, — не переставая обнимать ее, направился он к машине.
В ювелирном салоне их встретили как близких родственников, разве что обниматься и целовать не кинулись. На лице у него, что ли, написано, что хочет купить для Даши самое дорогое кольцо?
Но и тут она повела себя неожиданно настойчиво. От всех предложений его и услужливой продавщицы наотрез отказалась. Выбрала скромное колечко с небольшим бриллиантиком (хоть на этом камне получилось настоять). На вопрос Антона, почему это, просто ответила:
— Дело же не в кольце, а в том, кто его и с каким настроением дарит, — и улыбнулась так, что второй раз за день он чуть не согрешил с ней прилюдно.
Чем ближе узнавал он эту девушку, тем больше поражался ее доброте и скрытой энергетике, которая притягивала к ней людей. Сейчас он даже мог бы оправдать ее желание угождать своим родственничкам всегда и во всем. Мог бы, но категорически не желал этого делать. В ситуации с ее семьей его бесило отношение именно к ней, которого она уж явно не заслужила. За это хотелось покарать, а то и растоптать. Но и этого он никогда не сделает из любви к ней. А если она попросит, то и примет ее родственников, хоть и вряд ли сможет простить их.