Мастер-арфист

Маккефри Энн

— Наверно, да, — пробормотал Робинтон. Ему никак не удавалось освоиться с тем, что его друг занимает столь высокое положение.

— Слушай, Роби, хватит на меня таращиться, а? — и Фалл онер дружески ткнул его в плечо.

* * *

Вернувшись домой, Робинтон рассказал обо всем матери.

— Я уже знаю, милый. Потому я и радовалась, что вы подружились. Фаллонер — добрый паренек и достаточно разумный, чтобы стремиться к знаниям. А мне кажется, что тебе было бы очень полезно побольше узнать об устройстве Вейра. Особенно теперь, когда у нас остался всего один.

Она застыла, глядя куда-то вдаль.

— Значит, в Балладе Вопросов поется об этом?

— Я

и не знала, что ты ее знаешь, — почти резко произнесла Мерелан и внимательно взглянула на сына. — Откуда ты о ней узнал?

— Нашел, когда копировал в архиве ноты, изъеденные червями. Мастер Оголли говорит, что я пишу аккуратно, ты же знаешь.

Робинтон горделиво приосанился.

— Знаю, радость моя. — Мерелан провела ладонью по густым темным волосам мальчика. — А музыку к этой песне ты тоже знаешь?

— Конечно, знаю, ма! — слегка обиделся Робинтон.

Уж мама-то могла бы знать, что, стоит ему раз услышать или прочесть с листа какую-нибудь мелодию, и он ее уже не забудет!

— Вот и замечательно, милый. — Она снова погладила его по голове. — Ну, тогда освежи ее в памяти. Возможно, сегодня вечером она окажется весьма уместной. А дискант придаст ей выразительности. Да, милый, повтори ее.

* * *

Робинтон думал, что Фаллонер сегодня сядет за главный стол. В конце концов, С'лонер — его отец. Но Карола матерью ему не была, и Фаллонер уселся на свое обычное место, рядом с Робинтоном, пробормотав невнятно, что, мол, не нравится мачехе С'лонеров молодняк…

— А разве молодняк — это не маленькие драконы? — Не только, — фыркнув, отозвался Фаллонер. — У нас, — пояснил он, ткнув себя большим пальцем в грудь, — принято так говорить о себе. А она может рожать только девчонок. Если вообще может.

Робинтон решил про себя, что сейчас, наверное, неподходящий момент для расспросов о Вейре. А кроме того, сегодняшний обед стал праздничным, поскольку из Нерата на драконах привезли краснофрукты и прочие деликатесы. Хватило даже нижнему столу.

Робинтон с благоговением следил, как драконы доставили всадников во двор холда, позволили разгрузить себя, а потом взмыли на вершину Бенденского утеса и расположились на уровне сигнальных вышек. Золотая королева Фейрит'а устроилась в центре, а остальные десять драконов, среди которых был и ее самец, расселись вокруг нее, словно стражи. Охранять ее было глупо: на всем Перне не было ни единого существа, которому могло бы прийти в голову напасть на королеву — а уж тем более на одиннадцать драконов сразу. Они казались Робинтону прекраснейшими созданиями на свете, их огромные прекрасные глаза искрились в лучах весеннего солнца. Робинтон и не думал, что бронза может иметь столько оттенков.

«Кортат'! Килминт'! Спакинт'!» — храбро позвал он.

Никто не откликнулся на его зов. Может, никого из его знакомых бронзовых здесь не было. Робинтон пока еще не научился толком отличать одного дракона от другого. А может, они не могли сейчас разговаривать с каким-то мальчишкой — ведь они охраняли королеву.

Вечернее празднество было даже более роскошным, чем предшествовавшее ему обеденное угощение. Кроме акробатов, прибыл еще и фокусник. Он заставлял разные вещи исчезать, а потом доставал их откуда-нибудь — то из-за уха Райда, то из рукава Майзеллы. Он превращал свой плащ в крохотную собачонку и извлекал из пустой шляпы маленькую тоннельную змейку.

Когда фокусник закончил свое представление и все расселись, Мерелан знаком велела группе певцов и музыкантов, с которыми она репетировала, занять свои места. Робинтон поспешно присоединился к ним. В честь таких гостей, как всадники, надлежало исполнить Балладу о Долге —

учебную Балладу, которую заучивали одной из первых. Насколько знал Робинтон, именно с нее начиналась каждая Встреча. Бросив быстрый взгляд на всадников, Робинтон понял, что они именно этого и ожидали. Неожиданностью для них стали прекрасный аккомпанемент и уровень подготовки солистов. Робинтон дождался сигнала матери и, запев первую строфу, поймал на себе изумленный взгляд С'лонера. Да и то сказать, ради таких редких слушателей Робинтон постарался на совесть.

На протяжении всей Баллады С'лонер широко улыбался и отстукивал ритм, а когда хор дошел до слов «Если Нити над тобой — всадники взлетают в бой!», он захлопал первым. Но и прочие слушатели не отставали с аплодисментами, и их энтузиазм был совершенно естественным.

Потом вперед вышла Майзелла. Робинтон услышал, как по рядам зрителей пробежал шорох — то ли смятения, то ли раздражения. Но Мерелан уже успела крепко обломать ученицу, и зрителей ожидал приятный сюрприз.

Если раньше девушка выходила к зрителям с вызывающим видом, словно говоря: «Я собираюсь петь, а кому не нравится меня слушать — тем хуже для него», — теперь она спокойно, как подобает профессионалу, выпрямилась и оглянулась на Мерелан, которая собиралась аккомпанировать ей на гитаре.

На лицах предводителя Вейра и Каролы отразился искренний испуг. Майзелла запела. И даже С'лонер посмотрел на девушку с одобрением. Он что-то негромко сказал Майдиру, тот кивнул в ответ и заулыбался.

Майзелла спела вместе с хором песню из четырех куплетов. Ей хлопали от души; девушка действительно добилась значительных успехов. Когда она вернулась на место, ее провожал одобрительный гул.

Мерелан дала сигнал хору, и они запели новую балладу, недавно сочиненную в цехе арфистов. Баллада оказалась настолько зажигательной, что к концу буквально все слушатели топали или хлопали, отбивая ритм.

Затем оркестр заиграл новую вещь. Робинтон заметил, что в нескольких местах они слегка сфальшивили; но он знал, с каким усердием трудились над этим произведением музыканты. Еще несколько репетиций, и им не стыдно будет выступить на любой Встрече. Но все-таки Робинтон радовался, что ему будет аккомпанировать мама. Их номер был следующим. Мерелан жестом подозвала сына к себе. В одной руке у нее была флейта, а второй она обняла сына за плечи. Певица обратилась к зрителям с кратким вступлением:

— Это очень старая песня. Она должна быть в репертуар каждого арфиста, но в последнее время ею прискорбнейшим образом пренебрегали. Ее нет даже в богатейшей библиотеке Бендена, а потому, я думаю, настало время вновь представить эту песню вашему вниманию. — Мерелан улыбнулась слушателям. — На следующей неделе ваши дети начнут учить ее, так что слушайте внимательно.

Она поднесла флейту к губам и кивнула Робинтону.

Ушли далеко, ушли без возврата.Пыльное эхо гаснет, как в вате.Мертвый, пустой ты стоишь, всем открытый ветрам,Обезлюдевший Вейр.Где вы, драконы? Ушли в одночасье.Ваши следы размывают в ненастьеЗлые дожди. Только брошена кукла в углу,И пролито вино.Быть может, иные миры беззащитныИ в страхе пред Нитями молят защиты?Может быть, надо спасти изнемогших в борьбе?Почему вы ушли?