Мастер боя (Мое имя - Воин)

Степанычев Виктор

– Кто на что учился, – подал голос Дед. – А Вадим всегда был хорошим учеником. Даже без мозгов сумел классно обыграть этих балбесов и сорвать операцию.

– Олег Петрович! – укоризненно протянул Сергей. – Скажете тоже, «без мозгов»… В общем, следствие по этому делу идет и у нас, и в Германии.

– Слуцкого жестко пристегнули к таллию? – поинтересовался Вадим. – Он хитрый лис и подставляться не имеет привычки. Его начальник охраны сказал, что улик против шефа нет.

– Ты, Вадим, даже не представляешь, какую волну поднял, сдав Роткевича с порошком немецкой полиции, – покачал головой Салтыков. – Потянули за ниточку…

– Это не волна, а полное цунами! – хитро прищурив глаза, хохотнул Олег Петрович. – С десятиэтажный дом!

– Контрабанда

таллия идет лишь одним из эпизодов по уголовному делу, возбужденному против Слуцкого. И я бы не стал утверждать, что это самое тяжкое преступление, которое вменяется отставному генералу. Практически есть признание Слуцкого в организации этой акции. Но посчитают ли в суде аудиозаписи существенными уликами? Мы в полном объеме представили следствию подслушку вашей разборки с Роткевичем в кабинете у Слуцкого. Мельников сумел воткнуть «жучок» в генеральские апартаменты во время приема поздравления по случаю победы на турнире. Но как пойдет следствие – одному богу известно. Или черту… Адвокаты налетят с криками, что прослушивание совершено незаконно, а потом вдруг кассета размагнитится – у нас все бывает.

– Все продается, все покупается, – кисло прокомментировал слова Сергея Олег Петрович. – Сволочи, одним словом!

– Главное в другом, – задумчиво сказал Салтыков. – Обвинение Слуцкого в пособничестве террористам сняло с него табу неприкосновенности. Слишком тяжелая статья и самая муссируемая и в России, и за рубежом. От генерала в один миг отвернулись все, кто его прикрывал во властных структурах. Слуцкий пользовался поддержкой старой кремлевской команды и сам ее поддерживал не словом, но делом. Поэтому его до поры до времени не трогали. Хотя зубы точили уже давно и на него, и на фонд.

– Поддерживал делом кремлевских? – удивился Вадим. – Президент какого-то фонда ветеранов?

– А дело-то пахло дензнаками, – наставительно поднял палец Олег Петрович. – Причем огромными. В обороте фонда ходили сотни миллионов долларов. По скромным прикидкам…

– А откуда он их брал? – изумился Вадим. – С боев без правил? Зарабатывал на тотализаторе?

– Если бы, – криво усмехнулся Сергей. – Ветеранский фонд, который возглавлял Слуцкий, по существу, являлся ментовским «общаком». В него сливался определенный процент с доходов милицейских чинов со всей России. Естественно, снимали его не с зарплат участковых и постовых, а с преступных денег, добытых, как правило, с крышевания бизнеса.

– А как это можно просчитать? – изумился Вадим. – Сколько должны были отстегивать в фонд, к примеру, с какой-нибудь Виленской губернии или полуострова Таймыр?

– Дело ставилось более десятка лет. Еще со времен, когда Слуцкий ходил при погонах и власти в должности заместителя министра внутренних дел. Сначала он подмял под себя Москву, а потом потихоньку и регионы. Высшие милицейские должности просто покупались или на них назначались те, кто клятвенно обещал рассчитаться за высокие посты. И это помимо дани, которой они облагались в соответствии с престижностью области и ее экономическим состоянием. В фонде Слуцкого был создан особый аналитический отдел. Специалисты просчитывали, какую сумму должен внести в фонд каждый регион. Собственно, к концу девяностых годов такие схемы были налажены во всех структурах власти. Оброчные деньги текли по отлаженным каналам от главы сельсовета, района и начальника районного ОБЭПа до соответствующих областных кабинетов и далее – в столицу.

– Реальная вертикаль власти, которую строят, да никак не построят, – хмуро подытожил Олег Петрович.

– Работала она по «фондовским» каналам до недавнего времени без перебоев. Но старая кремлевская команда стала потихоньку сдавать позиции, и кое-кто из вассалов почувствовал слабину. Некоторые цепочки переориентировали на новые кабинеты, и Слуцкий был не в силах помешать – уже не те возможности, не те люди у «вертушки». А кое-кто попытался спрыгнуть с паровоза. Их, правда, в назидание другим «слили» внутренней безопасности МВД. Дали

«добро» или «фас» – это кому какое определение больше нравится. Пресловутые муровские «оборотни в погонах» с генералом из МЧС как раз по этой теме и попали под каток. Платили свой процент долго и исправно, но потом почувствовали себя великими и перестали отстегивать в фонд. Итог хорошо известен. И новые «кремлевцы» не помешали в акте «справедливого» возмездия. Их урок – другим наука…

– На фонд Слуцкого давно точили зубы, но не знали, как к нему подступиться, – вмешался Олег Петрович. – А тут ты им подарок преподнес на блюдечке. Расстрельная статья – «пособничество терроризму». Уже сейчас за фонд такая драчка началась! К выборам загодя готовятся…

– Акела промахнулся, – задумчиво сказал Вадим. – Но зачем Слуцкому было ввязываться в операцию с таллием? Его фонд крутил такие огромные деньги.

– Нам трудно судить об этом, – пожал плечами Салтыков. – Возможно, генерала на это толкнула самая обычная жадность. Или шизофреническая потребность в бурной деятельности. На личных счетах Слуцкого, которые Генпрокуратура отыскала в Швейцарии и на Сейшелах, обнаружились порядка тридцати миллионов долларов. И это, возможно, не все его «трудовые» накопления. Попытка сбыть отравляющее вещество экстремистам не укладывается в рамки здравого смысла. Ни в плане морали, ни в желании заработать. Еще труднее, чем завязку с таллием, объяснить, зачем Слуцкому нужно было создавать синдикат наемных убийц. Вообще не укладывается в голове.

– Какой синдикат? – удивился Вадим.

– Генералу предъявлено обвинение в организации целого ряда заказных убийств. Задержанного в Германии раненого боевика из команды Роткевича опознали как убийцу крупного греческого бизнесмена. Парню терять было нечего. Ему по любому раскладу грозит пожизненное заключение в Германии. И он начал давать показания. Оказалось, что семь лет назад Слуцкий создал из бывших и действующих работников милиции команду наемных убийц. Практически все громкие заказные убийства последних лет в России и за рубежом – дело их рук. Негромкими также не брезговали. Зарабатывали не только на думских сидельцах и высоких чиновниках, но и на элементарной бытовухе. Где-нибудь в Мухосранске муж мог заказать жену или ларечник – соседа конкурента. Все выполнялось в срок и без проблем. Не менее качественные услуги предоставлялись и зарубежным клиентам. Достаточно было выйти в Интернет и дать заявку на адрес «Центуриона» – так называлась команда наемников. Кстати, последние три года ею руководил Роткевич. Показания задержанного киллера проверяются, но то, на что уже вышли, подтверждается полностью. В офисе Слуцкого нашли документы, свидетельствующие о том, что генерал является организатором синдиката наемных убийц и его куратором.

– Но вычислить адресат «в паутине» не представляет особого труда, – пожал плечами Вадим.

– Если тебя на заявке информируют об условиях из Интернет-кафе из Кейптауна, а подтверждают принятие заказа с Тайваня, обнаружить фигуранта очень даже непросто, – усмехнулся Мао. – В общем, сорвал ты, Вадим, ненароком прогуливаясь по соседству, проведение крупнейшего террористического акта, организовал крупный передел в черных финансовых потоках, кучу уголовных дел, раскрытие громких заказных висяков. Это не считая ряда самоубийств, как правило, с контрольными выстрелами в голову и срочных вояжей на загранкурорты с дальнейшим растворением в далях дальних.

– Выходит, что даже если Слуцкий открутится от дела с таллием, статья на него все равно найдется?

– У меня такое предчувствие, что до суда над генералом дело не дойдет, – покачал головой Салтыков. – Слуцкий сегодня политический труп. А завтра может превратиться в реального. Он по-черному подставил слишком серьезных людей. Такого не прощают. И на общее обсуждение стараются не выносить. Могу поспорить, что у генерала сердце слабое. Инфаркт или инсульт в камере ему обеспечен.

– А эти серьезные люди так же серьезно на Отдел не наедут? – поинтересовался Вадим.