Мастер иллюзий
Шрифт:
До десяти вечера, когда я решил закрыть своё заведение, в лавку заглядывало ещё три человека, и могу с гордостью сказать, ни один из них не ушёл без покупки. Таким образом, к окончанию первого рабочего дня, точнее, вечера, в денежном ящике старомодного кассового аппарата, установленного мною для антуража, лежало целых сорок три рубля, и это без учёта моей доли от нашего со Светланой совместного заработка! Это был очень успешный день.
Рогнеда Владимировна Багалей стояла у окна и смотрела во двор, где на старых качелях устроилась её дочь. Из похода к своему повёрнутому на естествознании другу и товарищу
Когда в жизни Светы появился этот странный мальчишка, дочь, наконец, начала выбираться из той раковины, в которую спряталась несколько лет назад, и Рогнеда искренне радовалась этим изменениям. Светик стала более общительной, улыбчивой, и пусть довольно случайно, преследуя совсем иную цель, но она обрела какой-то интерес к жизни и окружающим людям. Да чёрт возьми! Мать была совершенно уверена, что у дочери появился молодой человек! А потом… кажется, её дочка обидела этого мальчишку со странным именем, променяв его на неожиданно появившихся «подруг».
Женщина бросила взгляд на принесённый Светланой свёрток с покупками, вновь посмотрела на освещённый светом с веранды силуэт дочери и, вздохнув, отправилась в свою комнату. Может быть, девочка поняла что ошиблась, оттолкнув от себя человека, благодаря которому её жизнь вдруг заиграла совершенно новыми красками?
А Света сидела во дворе на старых скрипучих качелях, бездумно всматривалась в усыпанное звёздными блёстками небо и вспоминала встречу с Ерофеем. Таким насмешливым, довольным… и совершенно непонятным. Вспоминала лавку, наполненную настоящими чудесами, созданными этим… Нет, ну кто мог подумать, что двинутый на расчётах-конструктах-тренировках сухарь и ботаник способен творить такие вещи?!
Часть VII
Зебристость, как аспект жизни
Глава 1
Чудесное утро, замечательная летняя погода и хорошие новости… Я просто знал, что день, начавшийся так хорошо, не может так же хорошо закончиться. На очередной рабочей встрече с группой профессора, мы, наконец, смогли определиться со сроками, в которые, по идее, должна уложиться первая часть проекта, куда меня фактически затащили Грац и Остромиров. Честно говоря, я предполагал, что исследования Всеслава Мекленовича продлятся, как минимум, полгода. Но ошибся… чему был искренне рад.
— К концу сентября мы накопим достаточно первичного материала для исследований, и ты, наконец, сможешь отдохнуть от нашего навязчивого общества. Ты рад, Ерофей? Признавайся! — Провозгласил Свен, хлопнув меня по плечу. Этот помощник Граца, которому профессор прочит «великое будущее», был как всегда громогласен и вездесущ. Честно говоря, когда Всеслав Мекленович знакомил меня со своими аспирантами, я готов был принять этого рыжебородого гиганта за кого угодно, хоть грузчика, хоть телохранителя Граца, но, как оказалось, сей индивид был не кем иным, как восходящим светилом
— Рад, конечно. — Кивнул я в ответ на возглас этого викинга, под смешки его коллег, куда более щуплых и соответствующих каноничному образу кабинетного учёного. — Ведь это значит, что моё плечо, наконец, сможет себе позволить не испытывать боль от твоих приветствий.
— Хлюпик. — Фыркнул Свен.
— Амбал. — Не остался я в долгу. Рыжий замер, губы его задрожали, а на глаза навернулись слёзы. Актёрище!
— Ну вот, ты его обидел. — С деланным сожалением вздохнул Буривой, второй из трёх аспирантов, составлявших исследовательскую группу. — Теперь он будет страдать и ныть.
— Ныть? Я? — Вдруг взревел тот. — В круг, с-собака страшная!
— Что здесь происходит? — Голос, донёсшийся до нашей хихикающей компании от входа, быстро привёл аспирантов в чувство, да и мне пришлось сделать умную физиономию. Всеслав Мекленович, как выяснилось за время нашей совместной работы, крайне негативно относится к шуточкам в рабочее время.
— Ничего такого, профессор. — Прогудел Свен. — Работаем.
— Посерьёзнее, Рагнарсон. — Всё тем же ровным, меланхоличным тоном, произнёс Грац. — Мне бы не хотелось тратить время на переделки только из-за вашей безалаберности. Ерофей, вы подготовили отчёт по прямым воздействиям?
— Он у вас на столе, Всеслав Мекленович. — Отозвался я.
— Замечательно. — Кивнул он и, окинув взглядом замерших аспирантов, договорил, — работайте, господа. Работайте.
Профессор вышел из комнаты и, едва за ним закрылась дверь, наша компания дружно выдохнула.
— Свен, что ты говорил о сроках? — Тихо спросил я. Рыжий почесал свою шкиперскую бородку.
— Конец сентября. Скорее даже, двадцатые числа. — Так же тихо ответил он. — Потом полгода на обработку результатов и… в общем, в феврале-марте можешь ждать нас в гости снова.
— Это радует. Несомненно. — Искренне улыбнулся я. — Не видеть вас полгода, это будет настоящее счастье.
К себе я вернулся в пятом часу дня, немного уставшим, но довольным прошедшим рабочим днём. Не только аспиранты университета узнавали что-то новое, но и моя копилка пополнялась новыми знаниями, пусть, по большей части и связанных с классической школой естествознания. Но ведь и это уже немало.
Тихо звякнув колокольчиком, отворилась входная дверь, хлопнула перевёрнутая мною табличка, оповещающая прохожих о том, что «Вечерняя лавка» вновь открыта, и я, глубоко вздохнув, отправился за стойку. Чашку кофе в руку, учебник по объектным манипуляциям на колени… красота!
Жаль, что этот своеобразный отдых продлился так недолго. От чтения книги, выцыганенной у Тимура, третьего и самого молодого аспиранта в нашей компании, меня отвлёк резкий перезвон дверного колокольчика. Бросив взгляд в сторону вошедших посетителей, я нахмурился. Как-то не слишком они тянут на покупателей. Трое рослых детинушек, похожих, как однояйцевые близнецы, когда-то они, должно быть, могли похвастаться спортивным телосложением, но с тех пор прошло немало времени и фигуры визитёров изрядно заплыли жиром. Лица пустые и ничего не выражающие. Одинаковые короткие стрижки и тупая уверенность в своих пудовых кулаках, заменяющая им искру разума в глазах.