Мастер иллюзий
Шрифт:
— Вижу. — Усмехнулась она и кивнула. — Ладно уж, блокировку я убрать успела, а сейчас, смотри мне в глаза… и учись.
Учиться? Как? Чему? Я уставился на хозяйку дома и… удивился. У неё же, вроде бы, были серые глаза? А сейчас, сейчас они чёрные, словно зрачок закрыл всю радужку. Глубокие…
Я успел почувствовать, что проваливаюсь куда-то в темноту, и падаю, падаю, падаю… А потом вдруг резанул свет и я с раздражённым шипением принялся тереть глаза.
— Успокойся и убери руки от глаз. — Непререкаемым тоном заявила Ружана Немировна. — И прекрати материться, это было не так уж больно.
— Да ну? — Сарказма в моём голосе было не меньше, чем льда в тоне хозяйки дома.
— Именно так. — Поднявшись с лавки,
— Ужас какой. — Меня передёрнуло.
— Согласись, мой метод лучше. — На этот раз улыбка всё же коснулась взгляда тётки Ружаны. М-да уж. Действительно, лучше провести пару часов в забытьи и чуть помучиться от раздражения глаз, чем провести чёрт знает сколько времени в неподвижности и с кучей трубок в теле.
— Если всё действительно так, то… ваш метод нравится мне куда больше. — Признался я. — И что теперь?
— Теперь? — Хозяйка дома плавно повела рукой, и передо мной приземлился уже знакомый чурбачок. — Будешь осваиваться с открывшимися возможностями. Для начала, подними его. Как угодно, главное не трожь руками… вообще к нему не прикасайся.
Нормально. И как же его тогда подниму?
— Воля, желание. — Словно подслушав мои мысли, произнесла она. — Как это будет для тебя выглядеть, неважно. Главное — действие.
— Э-э…
— Ты слишком громко думал. — Пояснил моя учительница. — Мысли же читаются иначе, потом покажу. А сейчас, будь добр, подними эту деревяшку.
Значит, воля и желание, да? Попробуем. Сосредоточив внимание на лежащем у моих ног чурбачке, я глубоко вздохнул и пожелал, чтобы он взлетел. От души пожелал. Вотще. Лежит зараза и в ус не дует.
И начались мои мучения. Чего я только не перепробовал, от моих усилий, чурбак, кажется, даже опалился местами, но в воздух не поднялся ни на миллиметр. Как я не заставлял его, как ни уговаривал, как ни пытался визуализировать своё желание, чурбак с места не тронулся. И только часа через два, когда ушедшая в дом тётка Ружана загрохотала выставляемой на стол посудой, я что-то почувствовал. Между мной и проклятой деревяшкой словно образовалась незримая нить… нет, не так. Поток? Да, поток моего внимания «обнял» чурбак и тот, еле слышно хрустнув, наконец, взлетел. Вот так легко и просто, да. Если не считать литров пролитого мною пота и задеревеневшего от долгой неподвижности тела. Но я это СДЕЛАЛ! Ну что, кто последний в Чёрные Властелины? Никого? Тогда, я первый буду!
Часть II
Труд и отдых
Глава 1
Давненько я так не впахивал. Утренние тренировки сменялись помощью деду Богдану и его жене, после обеда начиналось время учёбы у Ружаны Немировны, а расправившись с ужином, я погружался в книги, освежая имеющиеся знания, а чаще изучая то, чего и не знал никогда. В результате, спал я, что называется, без задних ног. Но оно и к лучшему. Влиться в жизнь совершенно незнакомого мне СОСЛОВНОГО общества без знаний основополагающих вещей было бы невозможно. И я откровенно благодарен хозяйке дома за то, что она взяла на себя труд не только подтянуть меня в так называемом естествознании, но и взялась за ликвидацию пробелов в моём воспитании. Нет, речь шла не об этикете, хотя и его она частенько затрагивала в своих лекциях, но большая часть объяснений касалась взаимоотношений между представителями разных сословий. Пусть за последнюю сотню лет, с развитием общества,
Вообще, обучение у хозяйки дома было самой неоднозначной частью моей жизни на хуторе. И первой особенностью было само поведение и очень неожиданные знания Ружаны Немировны. Чем больше мы общались, тем отчётливее я понимал, что супруга Богдана Бранича Бийского совсем не так проста, как кажется на первый взгляд. А уж её знания… чего стоят только лекции о правилах общения, принятых в различных слоях общества! А лекции о старых семьях, чьё могущество строится не только на капиталах и политическом влиянии, но и на сохранённых древних знаниях в той области, что здесь именуют естествознанием, а иногда с пафосом зовут философией… И уж точно я не мог не заметить, что сведения по этому предмету, которыми со мной щедро делилась хозяйка дома, не очень-то похожи на то, что я вычитал в гимназических учебниках. У Ружаны Немировны был совсем иной подход к тому, что здесь именуют ментальными манипуляциями. Не классически формальный, а… чувственный, что ли? В учебниках чуть ли не на каждой странице написано о необходимости точного следования «формулам созидания», расписанным до последнего завитка, а Ружана Немировна, преподавая очередной урок, всегда делает упор на необходимость осознания смысла совершаемой манипуляции и волевом контроле. И честно говоря, этот подход мне нравится куда больше, чем плетение ментальных конструкций в соответствии с рекомендациями учебника.
— Это от того, что ты не воспринимаешь эти самые конструкции как осмысленное действие. — Пояснила она, когда я поделился своими размышлениями. — Не видишь смысла заложенного в тот или иной завиток или узел. Это нормально на данном этапе. Более того, многим ученикам, из тех, что не ставят себе целью развитие Дара, большего и знать не надо, ведь для того же облегчения быта совсем не нужно понимать КАК именно работает ментальный конструкт, достаточно заучить его наизусть. Тем же, кто не желает останавливаться в самом начале пути, такое формальное обучение началам, позволяет подойти к пониманию тонкостей ментального конструирования с уже наработанным, пусть и неосознанным набором шаблонов. Но я считаю, что желающий созидать, должен с самого начала чётко понимать, что именно и для чего он делает. Иначе, дальше ремесленника-копииста ему не уйти.
— А ваш метод…
— Строится на понимании, прежде всего. Чтобы добиться результата, ты осознаёшь каждый оттенок смысла желаемого действия, отсекаешь лишнее, ненужное, оставляя лишь чистый конструкт, лишённый паразитных наводок от неподходящих эмоций, колебаний и неопределённости, и своей волей воплощаешь его в реальность. Желание, осознание и воля, так называемый метод Большой Триады, и он оказался удивительно созвучен твоему восприятию ментала. — Ответила тётка Ружана и, чуть помедлив, призналась, — хотя, возможно, здесь есть и толика моей вины. Всё же, впервые ты увидел ментальные конструкции через призму моего восприятия, и это не могло не оказать своего влияния на развитие твоего дара.
Что именно хозяйка дома и моя учительница понимала под «созиданием», и какая пропасть отделяет его от «ремесла», я узнал тем же вечером… и вышло это совершенно случайно. После неожиданно скорого, можно сказать, скомканного ужина, дед Богдан вдруг сам взялся за уборку стола и мытьё посуды, чего я за ним не замечал ни разу за прошедший месяц моего проживания в семье Бийских. Более того, когда я сам пытался предложить свою помощь тётке Ружане в этом деле, она всегда отказывалась её принимать, причём с таким видом, словно я её какой-то привилегии лишить пытаюсь. А тут ни словом не возразила, только кивнула благодарно и исчезла за дверью.