Мастер перекрёстков
Шрифт:
— Значит, Княжна, я не гожусь тебе в мужья, — зарычал барон и швырнул девушку на пол, — с этим я согласен. Мне не надо жениться, чтобы получить то, что я хочу! Ты сама будешь умолять меня, чтобы я согласился взять тебя в жёны. А я ещё подумаю, стоит ли.
— Не многовато ли хочешь, Лигус? — Патита изо всех сил старалась не потерять лица и не показать этому уроду, что она чертовски его боится. Пока это ей, хоть и с трудом, но удавалось. Но, когда барон залез на неё, обдав несвежим дыханием, она всхлипнула. А потом слёзы градом покатились по её милому личику. Зрелище это привело Лигуса в полный восторг.
— Что, дрянь, теперь
И в этот момент с девушкой что-то произошло. Словно волна горячего воздуха наполнила её всю, не оставив свободного места. А потом, не находя себе больше места в хрупком девичьем теле, эта неведомая сила выплеснулась наружу, отбросив барона к противоположной стене. Он попытался подняться, но не смог даже пальцем пошевелить. Что-то мягкое, но очень сильное, похожее на мощный поток горячей воды, пригвоздило его к полу, обжигая кожу.
— Что это? — Растерянно прошептал Лигус, с ужасом гладя прямо в глаза девушки, которые в этот момент наполнились невыносимо ярким огнём.
Девушка и сама не понимала, что же произошло, да и не до того ей было. Хотелось, чтобы этот отвратительный человек немедленно ушёл. И, как будто в ответ на её желание, неведомая сила подхватила Лигуса и ударила об дверь.
— Прекрати! — Завизжал барон. — Прекрати немедленно!
Патита вытерла ладонью слёзы и злорадно усмехнулась.
— Иначе что? — Спросила она с издёвкой. — Скажи, Лигус, что ты мне можешь сделать? А я могу!
Она вспомнила, что говорили между собой крестьяне о матери. Ведьма! Всё верно, её мать — ведьма и она, получается, тоже. Чтож, выходит, это не так уж плохо и совсем не страшно. Княжна прикрыла руками обнажённую грудь и подошла к окну. Там уже никого не было. Люди разошлись, а клетка, в которой ещё недавно сидел Кость, теперь была пуста. Сразу же вспомнились слова барона о том, что он выгодно продал охранника.
— Значит, червяк, ты продал Кость? — Процедила она сквозь зубы и уже даже не пыталась сдерживать свою ярость.
Лигуса стало закручивать винтом, казалось, что какая-то невидимая прачка выжимает его, словно мокрое бельё. Он дико кричал от боли, глаза вываливались из орбит, такие безумные, испуганные. Но Патита и не думала успокаиваться. Она даже сама не понимала, что же сейчас происходит, просто багровая, пылающая злость охватила её, мешая думать трезво. Княжна смотрела на извивающегося барона и смеялась, смеялась…
— Прошу тебя, — захрипел Лигус, — не надо! Умоляю!
Было в его голосе что-то такое, от чего вся злость куда-то испарилась и вместе с ней сошла на нет эта непонятно откуда взявшаяся сила. Патита забралась на кровать, закуталась в одеяло и поджала под себя ноги. Она с ужасом смотрела, как упал на пол измученный барон и понимала, что второй раз у неё этот фокус не получится. Если Лигус решит повторить свою попытку, то она ничего не сможет с ним сделать. Но барону было не до того. Он с трудом поднялся с пола и, держась рукой за стену, открыл тяжёлую дверь.
— Стой, Лигус, — услышал он за своей спиной голос Княжны.
Барон вздрогнул и повернулся.
— Чего тебе? — Тихо спросил он.
— Принеси мне какую-нибудь одежду, эта больше ни на что не годится больше, — потребовала Патита, — только что-нибудь попроще, без этих шнуровок и застёжек.
Лигус хмыкнул:
— Что, не сможешь одна одеться? Я могу помочь, — предложил он.
— Как-нибудь обойдусь.
Усталый барон покорно кивнул и вышел из комнаты на ватных ногах. Он изменился за эти несколько минут настолько, что в нём невозможно было теперь узнать того самоуверенного и наглого типа, которым он был до того, как Патитой овладела Сила. Что-то надломилось в нём. Княжне даже жалко его стало. Что поделаешь, если воспитание и окружение у него такое, что вырасти приличным человеком, он просто не мог.
Когда за бароном закрылась дверь, Патита вспомнила слова Лигуса о Кости и сердце заныло непонятно почему. Всего лишь охранник, один из многих. Но ради неё он явился сюда, в логово врага, не беспокоясь о собственной безопасности, не задумываясь о последствиях. Перед глазами вновь возникла эта картина — обнажённый Кость в клетке перед толпой этих расфуфыренных дамочек. Почему раньше она никогда не замечала, насколько он красив?! Всю свою жизнь, с самого рождения, она видела его каждый день. Они вместе росли и стали почти родными. А теперь Кость продан в рабство и Патита догадывается, что это будет за рабство. Она почувствовала легкий укол ревности. Как же теперь жить без Кости? Патита всхлипнула. Наконец-то она позволила себе расслабиться — теперь на неё не смотрят мутные глаза Лигуса и не надо соответствовать однажды придуманному образу. Она прислушалась к себе и поняла, что таинственная Сила никуда не делась, она здесь, на своём месте. Просто Княжна как-то подозрительно быстро привыкла к ней. Сила крутилась в ней волчком, рассыпая повсюду невидимые искры. Вот было бы здорово, если бы удалось использовать её с толком, например, для освобождения Кости.
В дверь постучались. Сердце вздрогнуло, показалось, что это вернулся барон, чтобы отмстить ей за своё унижение. Но вот дверь открылась и в комнату вошла маленькая девочка с глазами взрослой женщины, много чего повидавшей на своём веку. Она подошла к Патите и положила на кровать блузку и юбку, какие носят местные крестьянки. Интересно, — подумала Патита, — это для того, чтобы меня унизить или Лигус не нашёл ничего более подходящего?. Она понюхала принесённую одежду, чтобы убедиться в том, что её ещё никто не носил. Напялить на себя что-то с чужого плеча — этого Патита вынести не смогла бы! Она, как-никак, дочь Светлейшего Князя Галимата!
— Успокойтесь, Госпожа, — тихо сказала девочка, — это новая одежда.
— Спасибо, — поблагодарила её Патита и стала снимать с себя остатки прежнего наряда. — Как тебя зовут?
— Ная, — представилась девочка.
— Ная, а ты не знаешь, куда увели того красивого парня, что сидел в клетке?
Девочка испытующее посмотрела на Княжну и ответила грустно:
— Вы говорите про Кость? Он ведь за вами сюда пришёл.
— Ты с ним знакома? — Удивилась Княжна.
— Да. Его продали этой старой гадине — маркизе Лиании Эрдар! Мне жалко его. Он такой хороший и красивый, только вот совсем глупый.
— Почему? — Удивилась Патита.
— Он пришёл сюда один. Разве так можно?! Что может сделать один человек против целого войска? Совсем не умеет думать. А так, он очень хороший!
Патита вздохнула. Новая одежда пришлась ей как раз в пору, словно сшита на заказ. И оказалась гораздо более удобной, чем все её пышные наряды. Не так красива, но зато практична.
— Как я тебе? — Поинтересовалась она у Наи.
— Вам всё к лицу, — ответила девочка со знанием дела, — у вас такая фигура: что ни надень, во всём вы будете прекрасной Княжной.