Мастер Порталов
Шрифт:
— Думаете, я вам туфту впарить хочу?
— Ой, Александр! Мы никогда не знали вас за такого человека и упаси нас Бог вас за такого человека знать! Но, как говорят твои соотечественники, видит око, да зуб неймет.
Этот одесский стиль в исполнении пожилых мужиков хоть и выглядел довольно органично, но все же явно был лишь игрой. Такой же, как показательная фамильярность моего товарища. Странно, но, несмотря на разницу в возрасте и положении, эти трое явно были в отличных отношениях. Может быть, не друзья, но добрые приятели. Странно, потому
Не успел Саня ответить, как заглянула официантка, быстренько расставила на столе пиво и так же оперативно слиняла, оставив нас вчетвером.
— Доставай уже, — повернулся ко мне Сашка. Спектакль подошел к концу, и мы перешли к делу.
Камни я заранее выложил из инвентаря, так что просто сунул руку в карман и положил демонстрационный образец на стол. Петр-Абрам аккуратно взял камешек большим и указательным пальцами, поднес к глазам, а в другой руке словно бы из воздуха материализовал лупу. Я даже подумал — а вдруг у евреев есть Система с инвентарем?
Рассматривал он его недолго, после чего попросил продемонстрировать другие экземпляры. Саня кивнул, я выложил остальные. Тут уже осмотр затянулся минут на десять, причем оценку производил только Петр, а Иван лишь с любопытством поглядывал за действиями брата.
В конце концов, положив камни и лупу на стол, Петр откинулся на спинку стула.
— Ну че? — нетерпеливо осведомился мой друг. Последние минуты дались ему очень тяжело, он только что не подпрыгивал. — Нормальные камни?
— Нормальные, — кивнул Петр. — Хотелось бы поинтересоваться их происхождением, если вы понимаете, о чем я. Камни абсолютно одинаковые, в самой малости повторяют грани друг друга. Похоже на то, что они были частью гарнитура.
Тут он сделал паузу, в которой буквально читалось «а вы, бестолковые поцы, его расковыряли и решили сбыть по частям». Не мудрствуя лукаво, я задвинул ту самую историю, которую так неожиданно придумал для первой проверки у того ювелира на квартире. Оценщики ее без восторга, но приняли.
— Обычно-то говорят, что от бабушки остались. Что от дедушки — впервые слышу, — с некоторым сомнением в голосе произнес Иван. — Но, по крайней мере, оригинально!
— Господа евреи, проблемы? — хищно оскалился Саня. — Камни чистые, без хвостов. Берете, нет?
— Саша, не надо давить, мы вам не картофель, — хмыкнул Петр. — Мы видим хорошие камни и, простите за прямоту, двух поцев. Сомнения в таком деле естественны. Но в честь нашей долгой дружбы, которую пока ничто не омрачало, я готов дать за них семьсот тысяч рублей.
Я хотел было возмутится, но, встретившись с взглядом своего друга, понял, что этого делать не надо. Санек сам собирался торговаться.
И боже мой! Если бы его видели сейчас в школе, сама Людмила Владимировна, наша литературная дама, плакала бы и кричала «браво!». Он торговался как потомственный сын Израиля. Вскакивал на ноги и кричал, что уходит. Он обвинял евреев в корыстолюбии, кровожадности
Те, впрочем, не отставали. По столу били тяжелые кулаки, брови хмуро сходились над горбатыми носами. В Сашу тыкали пальцами, обзывали щенком и бесчестным типом. Даже пиво расплескали. А потом вдруг наступила тишина. Сразу после того, как была озвучена цифра в два миллиона рублей.
— Вот за что люблю этого поца, — сказал Мойша Абраму, — так это за его умение торговаться! Как домой съездил, честное слово! Саша, в вашем роду точно были представители богоизбранного народа!
— Спасибо, я лучше деньгами возьму, — растянул губы в улыбке мой друг.
— Вот! Вот об этом я и говорю! — тут же вскричал Абрам. — Молодой человек правильно воспитан, чего нельзя сказать обо всем его поколении. Свят, мы не хотели вас обидеть!
— Нормально, — сдерживая улыбку, отозвался я. Реально, на этих типов нельзя было смотреть без смеха.
— Ну что? Тогда по рукам?
Саня кивнул, я с некоторой задержкой тоже. Два миллиона были меньше той суммы, на которую я рассчитывал изначально, но после всех злоключений и попыток продать камни я был рад и им. Очень-очень рад.
Мой товарищ тоже. На ровном месте он поднял триста тысяч. Правда, для этого пришлось получить по голове и чуть не сдохнуть в промзоне, но он, похоже, уже и думать об этом забыл.
— На карту? — предположил я.
Братья переглянулись и внезапно рассмеялись.
— Свят, вы еще очень молоды, поэтому подобный вопрос вам простителен, — сообщил чуть погодя Иван. — Такие расчеты только в фильмах проходят через банковские счета, офшоры и прочее. Дела делаются в наличных. Запомните это и будете процветать.
Пока он говорил, его брат извлек из-под стола пластиковый пакет из «Пятерочки», порылся там, выложил на стол четыре пачки по полмиллиона. Саша тут же взял одну из них, отсчитал свою долю и сунул в карман. Мои же деньги двинул по столу. Евреи, наблюдая за этой процедурой, одобрительно покачали головами. Как добрые дядюшки, которые гордятся делающим первые шаги на ниве торговли племянником.
— С вами приятно иметь дело, молодые люди, — расплылся в улыбке Петр, протягивая мне второй пакет из «Пятерочки». — Если от дедушки осталось что-то еще…
— Я на вас выйду, — Саня резво перехватил инициативу. Мол, мальчик не шарит, а я, как его агент, должен блюсти его интересы.
— Конечно, — внутренне смеясь, ответил я, убирая деньги в предложенный пакет.
Было немного неловко. Таких денег на руках у меня никогда не было. Для других это, может, и мелочь, кто-то в ночнике больше спустит за раз, но не я. Родители у меня хорошо зарабатывали, но и у них я таких сумм не видел.
На том мы и расстались. Братья покинули бар вместе с нами, предварительно расплатившись, уселись в свой черный «гелик» и укатили. А мы с Саней остались стоять у его машины.