Мастер Разума
Шрифт:
— Восемнадцать. И нет, не владею. Где я могла им научиться? В грёбаных трущобах Дели?
Сомневаюсь, что изначально эта семья жила в трущобах. Скорее уж, в кварталах для условного среднего класса. Но, видимо, после смерти отца Петера пришлось продать недвижимость, поменяв место проживания. Хотя на самом деле это не так важно. Основной вопрос — смогу ли я использовать эту пропитанную злобой девушку? Пригодится ли она мне в будущем?
В голове сразу всплывают мысли о ближнем круге, который я собирался формировать. Но тогда я размышлял о людях, которые связаны с бизнесом. Либо специалистах,
С другой стороны, она одарённая, которую можно обучить, раскрыв её потенциал. Тогда я получу относительно верного бойца, связанного клятвой. Полный патронаж это не шутки. Попробует сбежать или сдать меня полиции — её семье придёт конец. Даже если речь пойдёт о серьёзном преступлении, и меня упрячут на веки вечные, например за работу на Римскую империю, у её семьи потребуют вернуть оплату плюс сумму страхового возмещения. А если те не смогут, всех близких родственников обратят в долговое рабство. С Петером, если он успеет стать Децимусом, так поступить не смогут. Но остальные одарённые станут шарахаться от него, как от прокажённого. Плюс университет точно не продлит контракт: предательство своего патрона, если ты сам согласился стать живой вещью на его службе, — один из самых серьёзных проступков с точки зрения одарённых. Несмываемое пятно. Правительство ФАС не раз пыталось смягчить законодательство, убрав последствия, если донос связан со шпионажем или попыткой переворота. Но каждый раз натыкалось на мощное парламентское и медийное лобби.
Как итог, я могу получить добровольно выполняющую приказы злобную суку, готовую резать глотки. И это неплохо. Расстраивает только нюанс в виде полутора миллионов рупий.
— Тебя тестировали на предрасположенность?
Снова кривится и машет головой. Потом не выдерживает.
— Может, хватить корчить из себя хорошенького? Все и так понимают, зачем одарённым нужны красивые девушки на договоре полного патронажа. Удобно, когда под рукой всегда есть послушная рабыня.
Деланно поднимаю брови.
— Во-первых, кто тебе сказал, что ты красивая? Грудь маленькая, сама тощая, губы тонкие. Только жопа ничего, но и она мелковата. Во-вторых, у меня и так дома две послушные шлюхи, готовые выполнить любой приказ.
Собирается что-то сказать, но, осёкшись, затыкается. Молча смотрит на меня. Бросает взгляд в угол, где дед зажимает мелкому пацану уши. Яростно морщит лицо.
При других обстоятельствах я бы послал их нахер. Но меня впечатляет её ярость. Всепоглощающая злость вселенского масштаба. С этим можно работать. И я, пожалуй, рискну.
Остаётся вопрос полутора миллионов. Но тут в голову приходят сразу два решения. Первое — драгоценности мачехи. Я не специалист, но в сейфе полно побрякушек, за которые наверняка получится выручить приличную сумму денег. Второе — анонимный счёт дворецкого и его же хранилище. Что-то подсказывает, там должна набраться приличная сумма.
Тишину нарушают всхлипывания женщины, которая через несколько секунд принимается подвывать.
— Пожалуйста-а-а, ну пожалуйста-а, господи-и-и-н...
Поморщившись, рявкаю:
— Заткнись. Не мешай думать.
Вроде замолкает. Я же перевожу взгляд с лежащего в кровати Петера на его сестру. Одну можно превратить в послушное орудие, а второй навсегда окажется моим должником. Или возненавидит. Одно из двух.
Сталкиваюсь взглядом с самой девушкой. Медленно киваю.
— Согласен. Договор подписываем сегодня. Деньги получите завтра. После этого проведём оконательную регистрацию в нотариате.
Тишина. Даже тётка перестаёт рыдать, неверяще пялясь на меня. А от девушки вовсю тянет недоверием, которую разбавляет крохотная капля надежды. Она же и реагирует первой.
— Петер может не дотянуть до завтрашнего вечера. Точно не дотянет: аппараты отключат уже сегодня из-за неуплаты.
Бросаю быстрый взгляд на парня. Тут она права: судя по отклику сознания, активность разума держится буквально на волоске. И про аппаратуру они говорили. Странно, что это вылетело из головы.
— Аванс я внесу сегодня. Этого будет достаточно, чтобы начать подготовку к операции и обеспечить поддержание его жизнедеятельности. Остальное завтра.
Сестра Петера переглядывается с дедом. Уверенно шагает вперёд.
— Где подписать?
Вздохнув, подавляю усмешку.
— Для начала надо подготовить бумаги. Ждите здесь.
Развернувшись, иду к двери. Взявшись за ручку, замираю на месте. В "Королевстве" я ошибся. Принял Ваан с призраком внутри за раба Твари. Но сейчас я уверен в своих ощущениях на полные сто процентов.
Где-то рядом адепт, прямо сейчас пожирающий одарённого. Чувствуя, как к горлу подкатывает ком, пытаюсь сдержать тошноту. Куда смотрит сучья Салвец? Где другие менталисты? Почему кроме меня никто не чувствует это дерьмо?
Глава XXII
Пытаюсь сдержать нахлынувшие ощущения, а за спиной звонко гремит голос синеволосой.
— Быстро ты передумал. Или всё это было просто издёвкой? Все вы, мажористые ублюдки, одинаковые!
Волна безумного гнева, который так и хлещет из неё, неожиданно помогает прочистить мозг. Это не вибрации тонкого плана, просто моё сознание улавливает запредельную ярость, частично её впитывая.
Спокойно. Где-то рядом адепт, который прямо в эти секунды перемалывает суть одарённого в фарш и пожирает. Удобно устроился: в реанимации университета, где регулярно оказываются близкие к смерти одарённые. Минимум подозрений по поводу смертей.
Старательно сдерживаю порыв потянуться к нему через тонкий план и выяснить детали. Неизвестно, насколько выродок силён и на что способен. Если предположить, что он здесь не первый день и успел сожрать хотя бы нескольких одарённых, должен быть опасен. Хотя на текущем уровне развития силы я не потяну даже слабого последователя Твари, неделю назад согласившегося продать свою свободу.
Очередной вал ярости, накатывающий сзади. Поднимаю руку в предупреждающем жесте, давая понять, что лучше заткнуться. Не знаю, о чём думают родственники Лазефа, но пусть молчат. Объяснение своему поведению я придумаю позже. Если вообще придётся это делать.