Мастер Ядов
Шрифт:
— Уголовница? Поможет? Ты башкой треснулся? — ласково спросила Эля, заботливо щупая парню лоб.
— А так больше вариантов нет. — с ухмылкой развел он руками, и никто не смог с ним поспорить. Когда магия и наука не в силах помочь, в дело вступает чудо.
Подхватив с дивана свой мундир с военными нашивками, Эрот поспешил попрощаться с присутствующими и покинуть кабинет императора. Ему предстоял долгий путь на планету-резервацию, ведь если Зот говорит, что помочь отцу и старшему брату невозможно, значит, он возьмет дело в свои руки. Залетать к отцу смысла нет, лучше поспешить и привезти к нему того, кто на самом деле способен помочь. Остается надеяться, что второй брат в силах стабилизировать ситуацию на необходимое время и сумеет без его помощи отыскать преступников. Покушение на императора и крон-принца — не рядовое событие.
И когда Эрот уходил, из кабинета донесся голос Эли:
— Кстати, госпожа главный алхимик, хочешь, я расскажу тебе легенду про одного великого Мастера Ядов с Земли?
— Эль, ну если тебе не нравится, как я варю кофе, то иди и сама готовь. Чего сразу про яды начинаешь? — прозвучал обиженный ответ.
— Да вот навеяло что-то. — хохотнула девушка. — А легенда эта про то, как коварный император обхитрил юную девушку, что была тем самым Мастером, а когда он собрался ее казнить, за нее вступились жители империи, защитив. А потом на ней вообще младший принц женился. И звали ту девушку Тан Лин Фэй…
Глава 3
Я открыла глаза и сделала первый вдох, чтобы тут же закашляться. Дышать — это то, что я разучилась делать за две с половиной тысячи лет. Перевернувшись на бок и уткнувшись лбом в опавшие листья, я дышала, как спасенная утопленница и… радовалась. О, Небо! Как я радовалась! Не передать словами, как это — снова быть живой.
— Живая… — сипло прошептала я, сморгнув набежавшие от кашля слезы. — Живая…
Перевернувшись на спину, я устремила взгляд в голубое небо, обрамленное кронами неизвестных деревьев, и не могла надышаться. Чувства душили меня, хотелось рыдать, благодарить на коленях всех богов, громко смеяться и кричать от счастья. И пусть меня почти не слушались ни руки, ни ноги, но я была счастлива. Сбылась моя заветная мечта, мое единственное желание. И мне было не важно, почему это случилось. Даже если это ошибка мироздания, я заслужила этот шанс.
Не знаю, сколько я пролежала так, рассматривая проплывающие облака над головой, наслаждаясь пряным ароматом прелой листвы, трогая холодную влажную землю, но в какой-то момент мое внимание привлекли дымящиеся металлические обломки неизвестного происхождения неподалеку. Я прищурилась, стараясь сквозь этот дым рассмотреть пожарище, но увиденное не ассоциировалось ни с чем.
А потом пришли воспоминания.
Я свела брови, концентрируясь на этих воспоминаниях и анализируя их. Первое, что я поняла, — это не мои воспоминания. В голове вспыхивали яркие образы событий, которые со мной никогда не происходили, и там я была…
— Преступница… — обреченно выдохнула я, ощущая, как меня обнимает жгучее пламя отчаяния. Я подняла руку и с минуту смотрела на испачканную в земле ладонь. Это не моя ладонь.
Ну, конечно, Тан Лин Фэй. Твое тело давным-давно рассыпалось в прах, так откуда ему здесь взяться? Вероятно, мне досталось тело другого человека. Радует, что это девушка. Не радует, что она была плохим человеком. Вместе с новой жизнью мне достались проблемы с законом, причем проблемы довольно серьезные. В прошлой жизни я отвечала за поступки, которых не совершала. Неужели теперь меня ждет то же самое? На смену отчаянию пришло философское настроение, навевающее мысли о цикличности бытия. Нерешенные проблемы имеют свойство повторяться, — так гласит закон реинкарнации.
Что ж тогда получается? Мне надлежит выйти к людям и сдаться правосудию? И снова страдать за те дела, которых не совершала? Но неужели в этом мире тоже нет ни капли справедливости для одной юной девушки? О том, что юной девушке идет третье тысячелетие, я предпочла не вспоминать. Мне столько лет, на сколько я себя ощущаю. Итак, мне двадцать лет. Хотя нет, ведь новая память подсказывает, что здесь совершеннолетие наступает в двадцать пять лет, так как средняя продолжительность жизни у людей составляет примерно две с половиной сотни лет. Значит, мне двадцать пять лет.
Очередной яркий образ, мелькнувший перед внутренним взором, рассказал мне о том, что Милайла (так звали бывшую хозяйку этого тела) была осуждена на пожизненное заключение в страшном месте. Ситуация, конечно, прескверная, но я вдруг с восторгом стала углубляться в ее воспоминания, узнавая, что в этом мире населено великое множество планет, а люди летают в космосе и даже иногда живут там годами, скитаясь между звезд. В таких растрепанных чувствах я и узнала, что мне досталось тело самой настоящей подлой отравительницы, которая убивала людей за деньги. Всякие отвратительные личности делали ей заказы, а она ждала момент и использовала различные яды, чтобы отобрать жизнь другого человека. Очень часто это были хорошие люди, среди них и старики, и женщины, и даже иногда… О, небо… Дети…
Напряженно закусив губу, я смотрела эту часть ее жизни и в какой-то момент во мне всколыхнулось высокомерное пренебрежение к этой неумехе. И она еще смела называть себя опаснейшей отравительницей в галактике? Да ее познания просто смехотворны! Хотя, это, наверное, к лучшему.
С некоторым интересом я переосмыслила знания Милайлы, отмечая про себя, что все яды мне знакомы, только названия не сходятся, но это и не удивительно. Мир-то другой. А после пришли образы ее последней недели. Был суд, приговор, перелет на планету-тюрьму с причудливым названием Нод-Алор, одиночная клетка с тонкими, но очень крепкими прутьями, и сплошь знакомые лица в соседних клетках. Ее связи в преступном мире поистине масштабны.
А после этого она немного выждала и воспользовалась чьей-то помощью, чтобы сбежать из самой охраняемой тюрьмы в галактике. Из Нод-Алора их сбежало двое, но судьба второй девушки мне неизвестна. Те обломки, что сейчас дымятся неподалеку, были ни чем иным, как космическим кораблем, угнанным с частной стоянки и принадлежащим самому хозяину Нод-Алора. Ох, надеюсь, мне не придется с ним встретиться. Вряд ли же его устроят мои искренние извинения, да? Я всем сердцем понимаю, что Милайла заслуживает не просто пожизненного заключения, а настоящей смертной казни, но я-то здесь… Я не заслужила такого конца ни в первый раз, ни во второй.
Ощущение скорой беды грязными хлопьями осело на дне души, отходя на задний план. Его вытесняло сумасшедшее желание наслаждаться каждой секундой своей жизни, каждым вдохом, каждым ароматом… О, Небо! Я же теперь могу есть и пить! Я могу спать! Я могу… могу… Я все теперь могу! Ну, разве что сквозь стены больше проходить не смогу, надо отучиваться. То-то будет расчудесно, если я начну периодически биться головой об стену. Нет, нет, нет и еще раз нет. Голову буду беречь, чтобы она не слетела с плеч и прожила столько, сколько не каждый долгожитель может.