Мастера и Демоны

Умнова Елена

– А кого больше всего экстравертов или интровертов?

– Поровну. Из одаренных восемьдесят процентов материалистов, из них половина мастеров субъекта, половина мастеров объекта, пятнадцать процентов менталистов и всего пять мастеров времени. Даже по самым оптимистичным оценкам.

Одаренные?

– Такой сложный... дар?

– Да нет, просто редкий. Необходимость в нем появляется редко, но почти всегда требуется очень сильный мастер, поэтому только такие и появляются.

– Значит больше всего потребности

в материалистах?

– Да, они главные воины. А менталисты - это защита. Ты вообще ничего не знаешь о мастерах?

– Ничего. А почему ты раньше не говорила?

– Ты не спрашивал, да и не болтают об этом.

– Но мне-то могла сказать!
– даже как-то обидно.

– Зачем?
– совершенно искренне удивляется она.
– Ты не спрашивал, никакой другой причины не было. Да и что бы я тебе сказала? Привет, а знаешь, а я вообще-то мастер сознания. И? Ты сам-то представь свою реакцию! Это сейчас, когда ты почувствовал, что это такое, ты не станешь, думать невесть что.

– Я бы раньше не стал!

– Но ты бы не понял, что это!

Логично, черт. Но какая разница понял бы я или нет?

– Кстати, некоторое время наши сознания буду связаны, не обращай внимания, это скоро пройдет.

– Связаны? Это как?

– Я когда тебя вытаскивала, зашла довольно глубоко, поэтому связь, которую я настраивала, чтобы тебя вытащить сразу не разрушилась, как только мы вернулись.

– А как она... эээ... в чем она выражается?

– Связанные сознания... Ну, представь себе сеть компьютеров, вот примерно так же.

– Ну, по сети я могу с одного компа перетащить информацию на другой.

– Примерно так же.

– То есть можно просто так зайти в чужое сознание и скачать оттуда себе информацию, если сознания связаны?

– Ага.

– И я могу?

– Нет, у меня стоит щит, я же все-таки мастер. Да и без него я бы давно растворилась пространстве. А я из твоего могу. Да ты неужели не помнишь? Сегодня ночью я была у тебя во сне.

– Подожди, так это был не сон?

– Это был сон, но так как сознания связаны, то один на двоих. Точнее я была у тебя во сне.

– Ничего себе. А в чем еще проявляется связанность сознания?

– Конкретно наша связь не очень сильная и затухающая. Пока, что я тебе буду просто сниться. Ну, еще могу пошарить по твоим воспоминаниям, если ты ни о чем не думаешь или спишь.

– А мысли ты мои прочитать можешь?

– Вообще читать мысли я могу и без связи, но не делаю этого. Если же связь укреплять, то буду легко читать на любом расстоянии. Мы так общаемся с другими мастерами сознания. Но чтобы она была такой крепкой, нужно ее постоянно поддерживать. А наша связь - это побочный эффект моего полного погружения в твое сознание. Она еще просуществует, наверное, как раз с недельку, а потом пропадет, если ей не пользоваться.

– А если пользоваться?

– То будет только крепче, канал связи увеличится и у меня будет полный доступ к твоему сознанию. Все мысли, когда-либо забредавшие в твою голову, вся память, все ощущения и чувства, даже то, что ты сам не осознаешь.

– Ничего себе! Вот это дар!

– Я мастер сознания. Это для меня все не сложно.

– А что сложно?

– Хм... собирать по кусочкам разрушенные сознания. Это адский труд...

– Разрушенные? Кто же их рушит?

– Демоны. И сейчас их все больше. Если в материальном мире они еще могут сделать что-то реально, то ментально... Ничего реального демоны сделать с сознанием не могут, но сознания это такая хрупкая система, что человек сам все рушит. И приходится по крупицам восстанавливать, вытаскивать из уголков, собирать воедино разбитые осколки чужих мыслей. Щиты трещат только так, и это при том, что ставятся только самые мощные и устойчивые. До сих пор непонятно почему разбитые и разрозненные человеческие сознания так активны и сильны, а цельные, отлаженные и отлично функционирующие системы так хрупки и слабы.

– Ну, счастье всегда более хрупкое, чем горе, - пожимаю плечами. Тут ничего удивительного или нового.

– А в этом что-то есть! Надо будет подкинуть идейку нашим аналитикам, - то ли серьезно, то ли в шутку говорит она. Странная она все же!

– Хельга, ты всегда носишь эту тесьму?

– Да, всегда, - кивает она.

– А почему? Это знак отличия мастеров сознания?

– Ну, так его тоже можно рассматривать.

– Можно?

– Вообще-то это щит, самый мощный, какой только может быть. В него вложена вся моя сила. Он защищает мое сознание.

– От демонов?

– И от них тоже, но большей частью от меня самой. Как ты думаешь, как это - работать с ментальной материей, с сознаниями других людей? Это ведь не вещь, его не пощупаешь, в него надо погружаться, а так недолго и раствориться в нем. Вот это, - она коснулась тесьмы, - луум, он гарант того, что я вернусь такая же, как и была. Он оберегает мое сознание, мою личность от изменения, растворения и прочих опасностей чужих сознаний и информационного поля в целом. Без него я бы в лучшем случае свихнулась.

– А если он слетит?
– я даже испугался.
– Или кто-то его сорвет? Или он порвется или еще что-то?

– Это невозможно, - смеется она.
– Луум нельзя ни потерять, ни забрать, он часть меня. Да попробуй сам.

– Что попробовать?

– Попробуй его снять!

– Не-эт!

– Да попробуй, у тебя ничего не получится, - она надо мной смеется. Я, наверное, и правда, похож на идиота.

Протягиваю руку и касаюсь тесьмы. Она ледяная на ощупь! Пытаюсь сдвинуть с места, оттянуть от кожи. Ничего! Будто это неотделимый узор на лбу. Провожу пальцем по окружности до волос. Будто намертво приклеен.