Мать или Новый Вид (Том 1)
Шрифт:
Но мир очень заразителен. День за днем разъясняла она им всю проблему на Плэйграунде, который, возможно, был площадкой для игры эволюции. Было совершенно необходимо, чтобы несколько людей измерили величину задачи. Понять то, что должно было быть сделано, означало участие; это была настоящая цель для бедного мозга, и не для того, чтобы делать арпеджо. Даже аскет, отшельник, уединившийся в пещере или джунглях, не может полностью освободиться от своей солидарности с остальным миром. Воздух, которым он дышит, наполнен вибрациями мира, пища, которую он употребляет, содержит вибрации мира, и, следовательно, просто сам факт его физического существования заставляет его разделять трудности мира. Действительно, это было постоянным рефреном: если бы я на время уединился в Гималаях, то смог бы преодолеть свои трудности гораздо легче! Достигнув определенных успехов, я возвратился бы более сильным. Только потом снова надеваешь на себя одеяния мира, и все идет точно так, как прежде. "Затем" никогда не наступает! Работа должна быть проделана в условиях земной лаборатории, здесь нет выхода. Ты можешь достичь, до некоторой степени, внутреннего баланса, но само окружение, в котором ты живешь, наполнено дисбалансом... Ты даешь и берешь, дышишь и поглощаешь. И в результате возникает смесь, и можно сказать, что все заразительно, ведь ты живешь в мире постоянных вибраций. И все же это было очень просто; мы не знаем, сколь это просто: принимается в расчет не сумма персональных трудностей, даже не спотыкание на пути; быть добродетельным или грешным еще вовсе ничего не значит -- где же он, уединенный святой в мире? Мы поглощаем свою долю человеческого происхождения, как и всякий человек... но с одной лишь разницей: ИСКРЕННОСТЬ цели. Это был ее собственный рефрен: быть искренним, быть искренним... Это было единственной защитой в этом всеобщем катаклизме, единственной надежной почвой. Просто искренняя позиция, так что через все на свете, через самые темные, восстающие или противоречивые состояния -- мы несем в себе мир противоречий, всякую темноту
И как только ростки укоренятся, они автоматически пустят свои корни по остальному земному полю: ведь заражение работает и в другом направлении.
Внутренняя зависимость
Шли годы, и казалось, что проблема все заостряется, становится все более настоятельной. Нечто должно было произойти. Что? Она и сама не очень хорошо это знала. Хочется, чтобы у нас в запасе были сотни лет, чтобы проделать свою работу, -- говорила она уже им. Она была перед этой человеческой массой, более тысячи людей -- 1185 в 1958 году -ее лаборатория, и эта масса двигалась так же медленно, как и в обычной повседневной жизни. Людей шокирует, когда впустую тратятся тысячи рупий, но их не заботит, когда потоки сознания и энергии отклоняются от своей истинной цели!... Чтобы делать божественную работу на земле, нужно запастись тоннами терпения и выдержки, нужно знать, как жить в вечности и ожидать пробуждения сознания в каждом -- сознания того, чем является настоящая правдивость. Они на самом деле не понимали земные "ставки" и то, как их действия, их маленькие "правдивые" и сознательные акты в малейших материальных деталях могут найти свое отражение по всей материи. Ведь в истории материи существуют моменты, исключительные моменты, когда эволюционные или "климатические" условия, если угодно, таковы, что лишь одно зернышко любви, мельчайшее и в то же время значительное, преднамеренное и простое -- чистое -- может зажечь совершенно новый способ бытия на земле. Мы не имеем представления, в чем состоят "большие" вещи мира, мы ищем их не там, где нужно, ищем их в человеческой напыщенности или в каком-то блистательном окружении, тогда как должно возникнуть именно нечто иное, не человеческое: постчеловеческая "бесполезность". Не привлекающий внимания способ бытия особого качества. В Ашраме жил немного сумасшедший человек преклонного возраста, совершенно "бесполезный" и весьма своенравный, и всех удивляло, зачем это Мать держит такую "черную овцу" (подразумевалось: "я гораздо лучше" и не сумасшедший, конечно же): "Почему ты держишь такого-то и такого-то?". Но он делает такие милые конверты! Никто не делает конверты так, как он! И вот, пожалуйста: некто, кто мог склеивать совершенные конверты. И она изобретала всевозможные невероятные занятия для того или другого, придумывала маленькую работу на пять минут в день: смешивать лак для ногтей, чтобы добиться совершенного оранжеворозового оттенка, составлять особым образом букеты и пересчитывать лепестки, чтобы получилось определенное число, сортировать марки из Новой Каледонии или Патагонии в соответствии с датой их выпуска... не было конца этому невероятному списку иногда "полезных", но всегда кажущихся бесполезными дел. Каждое из этих придуманных занятий было особым способом прикоснуться к материи. Каждый раз она прикасалась к Материи особым образом. Кто понял точный, сознательный и "правдивый" жест? Кто понял, что новый путь не создается старым образом, но что он должен быть создан, тем не менее? Вы должны где-то начать, это не свалится на вас с небес. Следующий мир начинается с маленького жеста. И этот жест должен быть сделан. Мы должны где-то начать. Что сказала бы шимпанзе из эпохи неолита о человеке, затачивающем кремень?... Она сочла бы это большой шуткой -если шимпанзе шутит.
Мы идем мимо цели.
И они думали: "Мать здесь, она сделает это, мы не собираемся делать все это сами...". Конечно, они не собирались делать все это сами; ни один человек не способен сотворить следующего человека, потому что чтобы создавать что-то, мы сначала должны узнать, что это -- как вы создадите неизвестное, несуществующее? Все же есть способ предоставить себя этому процессу и не захлопывать постоянно дверь, скатываясь на старую смертную рутину. Их просили только не закрывать дверь, держать ее открытой, выполняя свои повседневные дела, так чтобы могли влиться те тонны сознания, которые она проливала на них. Мать не могла делать все это одна. Это одна сторона проблемы, которую она пыталась объяснить им с состраданием, которое теперь терзает мое сердце. Она стояла здесь, подобно Старейшине эволюции, который так совершенно знает всю историю, который проживал ее так много раз, страдал так много и так горячо желал, чтобы они сделали шаг, спасительный шаг. Она не могла делать все это одна. Можно ли достичь полной индивидуальной трансформации без некоторой меры соответствия в сообществе?... Мне не кажется это возможным. Человеческая природа остается неизменной -- можно значительно изменить сознание (наверняка, можно очистить свое сознание), но полное завоевание, материальная трансформация определенно зависит в большой степени от некоторого уровня прогресса в сообществе. Что бы делал Эйнштейн один, посреди точильщиков камней? Он не мог бы существовать, это все, он был бы обречен на смерть самим психологическим климатом. Свои последние годы Мать жила, задыхась. Она видела, она знала; как она умоляла их, увещевала их! Индивидуальный прогресс неким образом сдерживается или контролируется коллективным состоянием. Между коллективом и индивидом существует внутренняя взаимосвязь, от которой невозможно полностью освободиться, даже если пытаешься. И даже тот, кто в своей йоге попытается полностью освободить себя от земного, человеческого состояния сознания, будет, по меньшей мере, подсознательно, ограничен всеобщим состоянием, которое препятствует дальнейшему продвижению и тянет назад. Можно попытаться сделать прорыв, отказавшись от всех привязанностей и обязанностей, пусть даже и так, но реализация того, кто находится на самом верху эволюционного марша, зависит от реализации целого и от состояния земного сообщества. И это настолько оттягивает назад, что иногда требуются века для того, чтобы Земля стала готовой... Еще века? И все же это зависело -это зависит -действительно от такого пустякового, микроскопического нового пути в материи, нашей материи, от маленького "честного" жеста -- не будет ли где-то такого жеста? Внезапный прорыв в старой привычке быть человеком. И вот почему, -- продолжала она, -стремление к индивидуальному прогрессу и реализации должно соединиться со стремлением поднять все в целом и заставит его прогрессировать, так чтобы стал возможен бо'льший прогресс индивида: иными словами, ПРОГРЕСС МАССЫ ПОЗВОЛЯЕТ ИНДИВИДУ СДЕЛАТЬ СЛЕДУЮЩИЙ ШАГ ВПЕРЕД. Будет ли этот "прогресс массы" тем, что тупо громыхает на Востоке или же он скорее будет тем, что мы исторгаем из своей собственной материи? Потому что "прогресс" будет, хотим ли мы этого или нет -- чем больше мы протестуем, тем более тяжелым и безжалостным и уничтожительным будет процесс. Природа -- не моралист. Почему бы не делать то же самое, но более приятным способом? Она спрашивала... Так мы бы избежали жуткой шутки Природы. С ее точки зрения все это неважно; она видит вечность, целое, она знает, что ничто не потеряно, что есть только перетасовка различных качеств, все происходит так, как если бы неисчислимые мельчайшие и неважные элементы бросались назад в котел, тщательно перемешивались, и возникали бы новые вещи. Но эта игра не так уж приятна для каждого. Поэтому, если бы в своем сознании мы изловчились бы быть столь же обширными, как и она... почему бы нам не делать то, что и она, но более приятным способом? Она всегда призывала и заклинала великую Возможность, она пыталась посеять ее в их сознании, это великое-Возможное-всегдаздесь, которое зависит... от ничего -грандиозное завтра зависит от простого дыхания. Это невообразимо легко, если бы мы только знали... но здесь должны быть те немногие, кто действительно знал бы и кто хотел бы сделать ЭТОТ шаг. Это выглядит подобно сумасшествию, но все новые вещи всегда выглядели сумасшедшими, прежде чем стать реальностью. Пришло время для реализации этого сумасшествия. Я бы хотела, чтобы мы здесь смогли бы открыть путь, немного выйти за пределы, все вместе.
Немного, она говорила...
Она пыталась открыть Век Сознательной Материи.
Она одна тянула массу -- какие потоки энергии и света ни направляла она на эту горсточку людей на темном Плэйграунде, такая маленькая и белая и хрупкая посреди них, и столь ужасно мощная. Она бы разрушила все препятствия, если бы они зависели единственно от нее, она бы обрушилась как ураган на завоевание собственной материи. Но нельзя в одиночку открыть дверь -- или можно? Это еще одна тайна, которую предстоит выяснить. Что она делала несмотря на нас? Что могла она сделать? В 1953 году, как раз за двадцать лет до своего ухода и на том самом Плэйграунде, она задала вопрос -- она спрашивала как раз тех, кто останется с ней до конца, те самые человеческие "образцы", которые обернутся символом великого Отрицания мира, но, тем не менее, ожидавшие, что бы она стала сияющей, всемогущей, омоложенной, трансформированной, живым чудом следующей земли: Может ли одно тело измениться без некоторого изменения в своем окружении? Какой будет ваша связь с другими объектами, если вы столь значительно изменились? И с другими существами?... Кажется, что целый ряд вещей также должен измениться, по меньшей мере, до некоторой степени, чтобы такое тело смогло возникнуть и продолжать существовать. Это было 20 мая 1953 г.
19 мая 1973 г. были порваны все контакты с внешним миром, и она вступила... куда? Смерть или нечто иное?
Поймет ли кто-нибудь когда-либо те годы, когда Мать медленно задыхалась среди нас?
Все было потеряно? Что произошло? Произошло ли что-нибудь? Нечто, что мы еще не ухватили, ведь мы можем сопоставлять лишь с положением и "блеском" теперешнего человечества. Вселенское начинание обычно понимается спустя века, когда историки внезапно осознают, что то разбойничье племя основало Францию. Я с запинками выписываю историю следующего Века, как переписчик без памяти.
Единственно с Матерью. Через экран, который должен быть разрушен или, возможно, заклят.
IV. СУПРАМЕНТАЛЬНОЕ НИСХОЖДЕНИЕ
Затем, внезапно, это вселенское начинание обрело форму. 29 февраля 1956 г.
– високосный год.
В действительности, если бы все зависело от доброй или злой воли людей или даже от того, что они думают, то у земли оставалось бы мало надежды. Иногда у меня возникает странное ощущение, что вся история земли читается неправильным образом: все факты и события верны, они такие, какими мы их знаем, но они читаются на одном единственном уровне, через некоторые очки, тогда как, на самом деле, все это обладает совершенно другим смыслом. Вероятно, геологи и палеонтологи ближе подходят к пониманию истинного движения земли, их видение менее фальсифицировано, ближе к голым материальным фактам; в основном они не смотрят на землю через разум. Мы видим Ренессанс, татаромонгольское нашествие, политические доктрины и сферы влияния, но не видим ничего из собственного движения материи, из земного опыта, виденного как прогресс данного вида -человека, например -- все инструменты которого и речь, и даже история могут обратиться в прах и навсегда исчезнуть, не изменив ни на йоту прогресс... чего-то, что имеет дело с коллективной и земной человеческой физиологией. Наша интерпретация этого прогресса очень даже могла бы никогда не существовать или могла бы быть совершенно другой -- описана другими словами и основывалась бы на других принципах -- все же сам факт прогресса остался бы тем же самым. Мы актеры в пьесе, которую мы не знаем или в которой мы знаем только один слой, как геологи, изучающие поверхность. Какой смысл приписывали своему существованию первые архейские племена? Наверняка, не тот же самый, какой мы сейчас придаем им, и, вероятно, наше представление столь же ошибочно и ограничено, как и их. Существует и другой слой, который полностью ускользает от нас, и пока мы не прикоснулись к этой основе Человека, не прикоснулись к настоящей цели, сокрытой в мельчайшей клетке, до тех пор все наши истории будут оставаться детскими пародиями и шарадами совершенно другого повествования.
Нам нужно снять ментальные очки, чтобы понять настоящее движение мира. Мы должны избавиться от ментальной транскрипции. Мы живем не в том мире, каков он есть, мы живем в транскрипции мира. Но, возможно, очки составляют часть эволюционного плана; возможно, они были необходимы на некоторое время, чтобы видеть мир определенным образом и допускать все необходимые "ошибки". Мы никогда не узнаем в достаточной степени крайнюю мудрость вещей и то, что наши ошибки имеют совершенно другой смысл. Эволюция не ошибается, она безошибочно продвигается, шаг за шагом, используя каждое средство, используя как добрую, так и злую волю или же вообще не используя воли; она движется к неизбежной цели, на каком бы языке мы не предпочитали называть ее. Ведь эволюция не является эволюцией разума, это эволюция Материи.
И она захватывает каждого, будь это марксист или христианин.
Изменение истории
Но приходит момент, когда очки могут спасть == коллективно и в масштабе земли. Момент, когда меняются очки. Чистое и беспрепятственное видение может быть окончательной целью эволюции. Как если бы некие фильтры были необходимы, чтобы столь глухо скрыть от нас реальность. Супраментал является прямым видением материи. Это сама материя видит, делает, осуществляет и знает, не затрагивая разум. Это собственное сознание материи -- в материи -- прямо и безошибочно вылепливает собственный мир. Мы не можем реально понять что-либо из Супраментала, потому что всегда надеваем на него ментальную одежду; если мы могли бы лишь немного почувствовать это сознание, погребенное в материи, в атоме, в клетках, это сознание, которое столь безошибочно управляет всеми движениями Природы, включая полет птиц, и для которого ничто не является отдельным, ничто не является "другим" или далеким или прошлым, для которого все является одной пульсацией, одним непрерывным пространством, одним единственным земным движением, которое знает себя каждое мгновение и повсюду и таким образом знает в каждое мгновение правильное действие, правильное направление, точное устройство вещей -- и не "думая" об этом: это просто есть, и все так -- мы, вероятно, начали бы сбрасывать большую, колоссальную шелуху, и мир стал бы совершенно другим, столь ошеломляюще. Все наши истории полопались бы как бессмысленные пузыри. Это другая мода бытия. И тело является "мостом", потому что это сознание находится в теле, не в разуме. Это не расширение или улучшение разума, это прояснение материи, которая сама видит и делает точно то, что видит. Фантастическое упрощение всего. Великая Точность. Поистине друга жизнь. Возможно, эта жизнь.
Короче говоря, мутация телесного сознания и мутация в телесном сознании.
Но "мутация" -- это опять же ментальное объяснение явления, которое мы на самом деле вовсе не объясняем, это псевдонаучная метка, чтобы отметить нечто, что ускользает от нас == и это нечто есть все. Мы постоянно переводим в физиологические и материальные термины, в пределах системы отсчета нашего теперешнего человеческого восприятия, нечто другого порядка или из другого слоя времени и реальности. Так, "мутация" означает для нас физиологические странности, вспыхивающие то тут, то там, как бабочка выпархивает из гусеницы (и, в действительности, могут также быть явления этого рода, но, вероятно, не так, как мы понимаем это), и мы воображаем, как сталкиваемся со странными вибрациями, круглолицыми мегацефалами или с третьим глазом или с телепатическими органами или с некоторым изменением цвета -- мы постоянно переносим настоящее, как неисправимые дети. Но то, что собирается мутировать в первую и последнюю очередь, это сознание, восприятие мира и материи или, скорее, наше ложное восприятие нечто, что предстает ложной материей, потому что оно видится в ложном свете; вместо того, чтобы видеть через ментальную грязевую среду, тело собирается начать видеть непосредственно в собственной среде. И это меняет все! Это как если бы зарождалась другая реальность, другой мир, и все же тот же самый. Когда тело видит подругому и воспринимает по-другому, оно, естественно, будет обращаться с ней подругому, с помощью средств, о которых мы даже не можем помыслить, потому что мы можем представить лишь то, что работает "через" скальпели, подъемные краны, телескопы, пульверизаторы... Мы ничего не понимаем из того, чем может быть обращение с настоящей материей, потому что не знаем, чем является настоящая материя. И, естественно, воспринимая себя по-другому, само тело будет жить по-другому, возможно, перекраивая себя == потому что оно будет видеть себя подругому. Тело может стать лишь тем, что видит для себя возможным. В настоящее время его единственная возможность -- это расти, стариться и костенеть, разрушаться и умирать, потому что оно заключено в систему, некий воздух, не являющийся его собственным. Как могут произойти другие эволюционные переходы или мутации? Мы не знаем об этом ничего; все, что мы делаем, это наклеиваем на них метки. Кажется совершенно невероятным, что рак внезапно начал отращивать некие другие легкие благодаря некоторому отклонению, похожему на наши псевдонаучные фантазии (хотя это также возможно: все возможно). Вероятнее всего, на каждой эволюционной стадии (вообще на любой стадии) сначала возникает некое изменение восприятие, приходят другие средства восприятия среды, что, вероятно, вызывается внешними обстоятельствами, климатическими или иными и которые автоматически "запускают" переформирование существа, вынуждая принять более адекватную форму. Сначала всегда начинает работать сознание, восприятие, которое начинает по-другому прикасаться к материи и поэтому и обращаться с ней по-другому. У нас нет представления, сколь чудесна приспособляемость материи, потому что она как бы костенеет в нашем восприятии. Мы живем, мы умираем, снова живем, снова умираем, мы заболеваем, выздоравливаем и снова заболеваем и снова умираем -- таков закон. Но это закон нашего ментального восприятия. Мутация означает мутацию сознания. Она означает другой пордок той же реальности -- скажем, проясненный порядок -- раскрывающий себя.
Супраментал -- это, возможно, новое раскрытие или новое "прояснение" в истории Материи. Естественно, это новое прояснение должно создать собственные средства и инструменты, собственную моду бытия внутри этой "другой" материи. Наша великая История предстает тогда пред нами в совершенно другом свете, ведь сейчас мы можем видеть ее лишь в свете нашего ментального восприятия и только в пределах смысла, придумываемого разумом. Поистине другая эра. Эра, столь же радикально отличающаяся от современной, как радикально изменился мир с выбросом Жизни в царстве минералов.