Мать Ученья

Курмаич Домагой

— Но вы же его заключили, — возразил Зак. — Почему не можете его пересмотреть?

— Это божественная магия, — напомнил ангел. — Очевидно, её сотворили не мы.

Ну конечно. Сейчас уже никто, даже ангелы не могут творить божественную магию. На это были способны лишь боги. Остальные, включая их небесных служителей, могли лишь пользоваться оставленными дарами.

— А просто убрать? — спросил Зориан.

— Также невозможно, — ответил ангел. — Он специально создан так, чтобы его

было практически невозможно убрать. Боюсь, мы ничего не можем сделать.

— Но тогда выходит, что я умру, даже если предотвращу освобождение первозданного, — заметил Зак. — Вам не кажется, что это как-то несправедливо? Очевидно, ситуация сильно отличается от описанной в контракте… И вы сами признали, что заключили его не самым честным образом.

— Мы не можем освободить тебя от обязательств, — заявил ангел. — Это просто не в наших силах. Единственное, что я могу обещать — если вы каким-то образом найдёте способ освободиться от контракта, мы не станем вас наказывать.

У Зака округлились глаза.

— Не станете… В смысле, если бы я нашел способ обдурить контракт, вы ещё и могли бы вмешаться? — недоверчиво спросил он.

— Мы — не первозданные, — сказал ангел. — При всех ограничениях, у нас есть возможность влиять на материальный мир. И даже сумей ты обмануть оставленное богами заклятье, без нашего согласия ты не избежал бы последствий. Ты заключил контракт, и мы выполнили свою часть сделки. Мы вправе требовать от тебя выполнения всех обязательств. Но, как я сказал твоему другу, нам не чуждо милосердие. Если первозданный не освободится — мы закроем глаза на некоторые нарушения.

— То есть мне по-прежнему надо совершить невозможное, — пожаловался Зак. — Вы просто не будете возражать, если у меня вдруг получится.

— Полагаю, с твоей точки зрения это так и выглядит, — ответил ангел. Дух на миг замер, многочисленные глаза уставились вдаль, словно слушая что-то недоступное человеку. — Моё время истекает. Если хотите узнать что-то еще, поторопитесь.

— Дайте точный текст контракта Зака, — потребовал Зориан. — Сам он не может сказать, а я должен знать.

Секунду ангел молчал. Затем ветви колыхнулись, и внезапно Заку в грудь ударил раскалённый оранжевый луч… Ударив, впитался, не нанеся никакого вреда.

И прежде, чем парни успели спросить, какого чёрта тут происходит, в воздухе перед Заком появились горящие письмена. Складывающиеся в слова, слова — в абзацы…

…и ещё абзацы…

…и ещё…

Целые полотнища текста, перечисляющие права и обязанности Зака. Зориан ожидал пару-тройку кратких предложений, как в гейсах, но никак не длиннющий документ, написанный характерным, тяжёлым для понимания юридическим слогом.

Хорошо, что у него абсолютная память — потому что только на ознакомление уйдет как минимум несколько часов. И хорошо бы проконсультироваться с юристом…

— Ради всего святого, Зак, — вздохнул Зориан. —

Как ты вообще на это согласился? Ни за что не поверю, что ты всё это прочитал и понял.

— Я ничего этого не помню! — поспешно заявил Зак. — И вообще, это был тупой прошлый я, ага? Боги свидетели, прошлый ты тоже был по-своему тупой!

Ну, тоже верно, но всё равно… Это ж надо.

— Он действительно не стал читать контракт, — добавил ангел. — Но мы пересказали ему основные положения. Он должен остановить вторжение в Сиорию, или умрёт в конце месяца. Он должен сохранить петлю в тайне, или умрёт в конце месяца. Он не должен убивать правителей или иначе погружать страны в анархию, или умрёт в конце месяца. На него наложены ограничения в освоении некоторых разделов магии душ и разума, иначе проект не был бы допущен комитетом по этике. И он не может никому рассказать о заключенном контракте. Те же, кто узнал о контракте против его воли, например, глубоким чтением памяти, должны быть нейтрализованы любым эффективным методом. Наконец, по истечении месяца все ограничения будут сняты, и он сможет делать всё, что захочет.

— Можете уточнить, как вы сформулировали «сохранить петлю в тайне»? — спросил Зориан.

— Всё это есть в контракте, — ответил ангел, указав одной из веток на Зака. — Я знаю, что ты сохранил текст в памяти.

Ангел снова замер, прислушиваясь к чему-то.

— Я должен идти, — сказал он. — У вас один последний вопрос.

— Если первозданный освободится, будет ли это концом мира, каким мы его знаем? — тут же спросил Зак, не дав Зориану времени на размышления.

— Вероятно, нет, — признал ангел. — Но этот исход всё равно крайне нежелателен — и не только из-за последствий для вас лично. Высочайшие поместили множество… закладок… в ядро, управляющее этим миром. При срабатывании закладки автоматически принимаются ответные меры. Прорыв первозданного в материальный мир активирует сразу несколько закладок. Вам это не понравится. Никому не понравится. Важная часть нашей службы как раз и состоит в том, чтобы не допустить активацию закладок — ради и материального, и духовного миров. Высочайшие оставляли их против того, что считали угрозой для себя… А разбираясь с угрозами, они никогда не считались с сопутствующим ущербом.

Внезапно ангел нырнул вниз, коснувшись каменного пола ветвями нижней кроны. Его веточки казались тонкими и хрупкими — но вырвали кусок камня, словно это была мягкая глина… и стали лепить его, как глину.

Черные веточки мелькали, как сотня пальцев, откалывая куски, заглаживая, равняя. Не прошло и трёх секунд, как в руки Зориана был передан отшлифованный до зеркального блеска каменный куб.

Что характерно, во всём этом не было ни капли магии — ангел просто придал форму камню, используя нечеловеческую силу, скорость и точность.