Мата Хари. Подлинная история легендарной шпионки XX века
Шрифт:
Мата Хари спросила его, как удается немецким шпионам пересылать в Германию информацию. Когда фон Калле ответил, что для этого есть много путей, она выразила сомнение. Она уже неоднократно сама переезжала границы. Обыски, контроль багажа и допросы таковы, что трудно припрятать даже булавку.
– В Англии, – сказала она, – они проверяли даже тесемки моего нижнего белья.
Фон Калле поправил ее. Немцы не используют женщин вроде нее, а только грязных мужчин, прячущих чернила для тайнописи под ногтями или в ушах.
В этот вечер Мата Хари
Через два дня, 1 марта, Мата Хари и капитан Бушардон снова сидели напротив друг друга. В последующих описаниях ее странствий она добралась до эпизода, в котором речь шла о письме испанского сенатора Хуноя, которое ее так разозлило. Кто-то не только попытался разрушить их дружеские отношения, но и клеветал за ее спиной. Реакция сенатора, сказала Мата Хари, была типичной реакцией испанского дворянина – Хуной сам писал в своем письме: «И потому мы хотели бы тебя предупредить».
После решения выехать в Париж, которое было еще ускорено этим неожиданным поступком, вероятнее всего, одного из французских агентов, Мата Хари 2 января покинула Мадрид и 4 января прибыла в Париж. Как рассказывала она Бушардону, она была очень удивлена молчанием капитана Ладу, но так как полковник Данвинь был старше того по званию, она была уверена, что он сам урегулирует эту ее проблему.
Из своего номера в отеле «Плаза» на Авеню Монтень она позвонила полковнику Данвиню в «Отель д'Орсэ». Но там о нем никто не слышал. В военном министерстве, куда она тоже позвонила, он также был неизвестен.
«Устав от поисков, я оделась и направилась на бульвар Сен-Жермен, 282. Офицер, ростом даже выше меня, сказал, что полковник в этот же вечер уезжает в Мадрид».
Но так как Мата Хари обязательно хотела поговорить с ним, она в девять часов поехала на вокзал Орсэ. Но там ей пришлось узнать, что никто не может заходить на перрон. Она написала короткую записку полковнику и попросила служащего в бюро по обслуживанию спальных вагонов передать эту записку Данвиню. В записке была просьба, что она обязательно должна его увидеть. На Аустерлицком вокзале, где стоял поезд до отправления из Парижа, он должен был бы хотя бы выглянуть из окна. Потом она купила билет, разрешающий пройти на перрон. Но полковника она нашла, лишь попросив проводника спального вагона позвать его. Он показался ей совсем другим человеком, не тем, кого она знала в Мадриде.
– Очень прелестно с вашей стороны, полковник, уехать, не сказав ни слова, – сказала Мата Хари. – А наше дело? Вы говорили с капитаном Ладу?
«Полковник отвечал очень тихим голосом, рассказывала Мата Хари Бушардону.
– Я говорил с ним, – ответил он. – Но больше с его начальником, полковником Антуаном Губе. Он сказал мне, что ваша информация очень интересная и что вы умная женщина.
– Это все?
– Он еще спросил, знаю ли я что-то о ваших связях, а я ответил ему, что нет.
–
Все, что смог ответить на это жалостливым голосом полковник, было:
– Моя маленькая, моя маленькая…
Это было все, потому что поезд отъехал с вокзала. Я, слегка опечаленная, стояла на перроне.
На следующий день я пошла к капитану Ладу. Но листок с графиком посещений, куда я вписала свое имя, оказался с отметкой „отсутствует“. После того, как на следующий день я прождала его около часа, я получила разрешение на посещение его следующим вечером.
В назначенное время я пришла. Было около шести часов. Я нашла капитана очень странным. Он не улыбался, как обычно. Казалось, что ему предстоит сделать что-то неприятное. Я спросила его, видел ли он Данвиня и рассказал ли ему полковник все, что пообещал мне рассказать. Он ответил, что говорил с полковником очень недолго и тот ему ничего не рассказывал. Но мне показалось, что он удивлен тем, что я пошла во французское посольство».
«Я получила письмо, полное клеветы, – ответила ему Мата Хари. – И если что-то происходит, чего я не понимаю, то я колочу во все двери».
Потом она рассказала капитану Бушардону, как рассказала Ладу о содержании письма испанца, а он посоветовал ей не забывать, что она не знает его, и он ее тоже.
– И еще Ладу сказал, что это точно не его бюро послало сенатору это компрометирующее письмо. Если какой-то подчиненный агент сделал бы это по собственной инициативе, то его послали бы за это на фронт.
– Это меня интересует в очень малой степени. Но я все-таки предполагаю, что у вас не было причин мешать моей работе путем вмешательства какого-то агента. Если французский агент действительно видит что-то, что ему не нравится, то он должен идти со своей жалобой во французское посольство, а не к испанскому сенатору.
Мата Хари была в ярости.
– И, кроме того, меня очень поразило, как вы меня приняли. Это что – благодарность за услуги, которые я вам оказала?
– Какие услуги? Информацию о бароне фон Роланде и о подлодках?
– Вы забыли о летчике, радиокоде и невидимых чернилах.
– Об этом я в первый раз слышу.
– Вы хотите сказать, что полковник вам об этом не рассказывал?
– Я же вам говорил, я его едва видел. Вы хотите сказать, что немцы знают код, которым шифруются наши радиограммы? Военный атташе, наверное, просто позволил вам подшутить над ним.
– Даже если возможность того, что моя информация правдива, составляет всего один процент, ее все равно стоит проверить.
– Конечно! Но я совершенно озадачен.
– Я тоже. Но у меня нет желания больше здесь оставаться. Я хочу домой. Кроме того, у меня нет больше денег, чтобы жить в Париже.
– Останьтесь еще на пару дней, – сказал капитан Ладу. – Я попрошу отчет из Мадрида.
Она вернулась в отель, взяла там письмо сенатора Хуноя и передала его в бюро Ладу. За это время она смогла убедиться, что за каждым ее шагом в отеле «Плаза» следят сыщики. Они опрашивали горничных и портье. Когда она звонила по телефону, они подслушивали за дверью. Однажды она получила письмо, которое уже было вскрыто.