Шрифт:
Стая волков лежала на снегу и, закрыв глаза, нежилась на февральском солнышке. Они сегодня ночью завалили молодого кабана и, наевшись свежего мяса, отдыхали в глубине оврага.
— Да, охота сегодня удалась, — думал Матёрый, с блаженством ощущая, как урчат его кишки, переваривая долгожданную пищу.
Матёрый — шестилетний волк вожак стаи, и сегодня он мог гордиться собой. Ему наконец-то за несколько дней удалось накормить своих соплеменников. Лес был почти пустой, и им с каждым годом было всё тяжелей и тяжелей добывать пропитание. Можно было, конечно, выйти к людям и с лёгкостью добыть себе еду завалив корову или какую-нибудь свинью. Но Матёрый был категорически против. На неоднократные предложения членов стаи поохотиться в деревне, он всегда отвечал отказом. Мотивируя это тем, что следом в лес придут люди и перебьют всю стаю своими огненными молниями, мстя им за охоту. И всякий раз когда они случайно приближались к деревне с подветренной стороны и оттуда до них начинал доносится призывный запах разнообразной живности он тут же уводил стаю в глубь леса. Матёрый был авторитетным вожаком, знающим толк в охоте, обладающий тонким чутьём и незаурядным умом. Он один во
Матёрый очень хорошо знал людей. Когда-то и он был прибылым — молодым полугодовалым волчонком только что приведённым родителями в стаю. Его соплеменники решили полакомиться на дармовщинку и поплатились за это. Зима выдалась снежная, а значит и голодная, и вожак стаи повёл её в деревню. Передушив по дороге несколько собак стая, рыская по дворам, нашла в одном из сараев трёхлетнего быка — это был бык производитель. Животное было настолько огромным, что занимало своим телом почти всё пространство сарая. И, несмотря на то, что он был на привязи, бык оказал волкам яростное сопротивление. Стае пришлось провозиться с ним не один час пока они, наконец, смогли завалить его. Напировавшись вдоволь волки снова ушли в лес. А спустя несколько дней пришли охотники и перебили почти всю стаю. Лишь старой волчице с несколькими волчатами, — среди которых был и Матёрый, — удалось вырваться из западни…Он старался не вспоминать об этом, и всё это время хранил тайну о том, как им удалось вырваться. Они очень долго мотались по лесу пока, наконец, их не приняла другая стая. Этот урок он запомнил на всю жизнь и став вожаком стаи всегда старался держаться подальше от людей…
С удовольствием потянувшись, Матёрый повернулся и подставил солнцу другой бок, на котором виднелись шрамы от медвежьих когтей. Память об их схватке с медведем-шатуном. Случилось это несколько лет назад. Зима выдалась голодная, и стая две недели безуспешно прорыскав добычу по лесу, остановилась на опушке, чтобы немного отдохнуть. И тут с другой стороны поляны на неё вышел медведь-шатун. Увидев стаю, он остановился и начал топтаться на месте в нерешительности. С одной стороны он опасался волоков и встретившись с ними летом, косолапый предпочёл бы поскорей убраться с поляны, чем ступать с ними в схватку. Но с другой стороны он был голодный и очень злой и поэтому не собирался отступать. Стая, завидев медведя, вскочила и замерла в напряжении, внимательно следя за ним. Матёрый размышлял, что им делать дальше. Нападать первыми было очень опасно, так как стая была ослаблена двухнедельной голодовкой. Но и отступать нельзя. Если они побегут, медведь непременно погонится за ними. А стая после дополнительной пробежки ещё больше ослабнет и станет лёгкой добычей медведя. И Матёрый решил ждать в надежде, что тот сам уйдёт. Но медведь, подгоняемый голодом, потоптавшись на месте, ринулся в наступление. Увидев это Матёрый быстро окинув взглядом стаю отдал необходимые распоряжения:
— Так, сейчас мы идём на бурого и замыкаем его в кольцо. Угрюмый и Болтун — подберитесь к нему поближе, и как только появится возможность, бросаетесь на него сзади и перегрызайте ему сухожилия на ногах. А когда он сядет он уже наш. И будьте осторожны он очень злой.
После инструктажа стая, развернувшись в цепочку, двинулась на медведя. Подойдя поближе, они начали кружить вокруг него, стараясь, сбить его столку. Медведь остановился и завертелся на месте пытаясь предугадать, с какой стороны будет нападение. Тем временем волки начали постепенно сжимать кольцо, готовясь к атаке. А Угрюмый и Болтун незаметно двинулись на ударные позиции. И когда те уже были готовы к броску произошло неожиданное. Медведь краем глаза заметив подкрадывающегося Болтуна ринулся в его сторону. Ещё немного и он подмял бы его под себя. Матёрый, не раздумывая ни секунды, длинным броском бросился на медведя и вцепился ему в шею чуть ниже уха. В следующее мгновение страшный удар медвежьей лапы отбросил его в строну. Но этих секунд было достаточно, чтобы Угрюмый и Болтун бросились на медведя и сделали своё дело. Медведь сел на ноги и ошалело замотал головой, а из его шеи фонтаном брызнула горячая кровь. Видимо Матёрый в последний момент смог клыком зацепить артерию. Одурев от произошедшего и от запаха свежей крови, стая с удесятерённой силой бросилась на медведя, и ход поединка был решён за несколько минут.
Когда Матёрый открыл глаза стая уже свежевала медведя. С трудом перевернувшись на живот, он приподнял голову. Все тут же замерли. Угрюмый выгрыз кусок мяса из ляжки медведя и подошёл к Матёрому. Не дойдя до него несколько метров, он положил кусок на притоптанный снег и носом начал подталкивать его в сторону Матёрого. Докатив кусок почти до самого его носа, он попятился назад и, отойдя на несколько метров, лёг на снег и положил голову на передние лапы, демонстрируя свою покорность и преданность. Матёрый из последних сил встал, перешагнул через кусок, и направился к медведю. По дороге он с одобрением взглянул на Угрюмого, благодаря его за преданность. И Угрюмый всё понял. Не мог он — вожак стаи принимать от кого-либо подачки, это было ниже его достоинства и ставило под удар его авторитет. Хозяин сам должен решать какой кусок кому достанется, иначе порядка в стае не будет. Меж тем Матёрый, сделав несколько шагов, снова потерял сознание. Очнулся он глубокой ночью. Стая, обступив его плотным кольцом, лежала рядом, согревая вожака своими телами. Около медведя они прожили неделю, съев его подчистую. В ход пошли даже шкура и кости. Стая ждала, когда поправиться Матёрый. Всё это время Ярая супруга Матёрого и мать его детей ни на шаг не отходила от него. Немного придя в себя он повёл дальше стаю в поисках нового пропитания. Двигаясь по лесу, Матёрый неожиданно встал как вкопанный и начал с жадностью втягивать воздух. Ловя еле заметный запах, он острожными шагами двинулся вперёд. Стая шла чуть поодаль, стараясь ему не мешать. Наконец он остановился и приказал всем копать. И вот под полутораметровым слоем снега им открылись полусгнившие туши лосей. Осенью браконьеры убили несколько животных и вырезав из филейной части пару кусков мяса, бросили туши гнить в лесу в этой лощине. К счастью для стаи Матёрого процесс гниения остановили рано ударившие морозы, а налетевшие за тем метели надёжно укрыли туши от посторонних глаз и носов. И лишь чуткий нюх Матёрого смог уловить пробивающиеся сквозь толстый слой снега едва уловимые запахи полусгнившего тела. Возле этих лосей они прожили ещё две недели, пока Матерый полностью не окреп. Под конец, совсем обнаглевшие лисы, начали наведывается к ним даже днём в надежде отхватить от лосей хотя бы кусочек. Члены стаи отгоняли их, но далеко в лес не углублялись. Когда Матёрый пришёл в себя и рана на его боку окончательно затянулась. Он дал команду, чтобы все следовали за ним, и они навели в лесу шороху, показав, кто в доме хозяин. Но это ещё не все злоключения, которые произошли с ними той зимой, ведь пищи в лесу по-прежнему не было. Спустя месяц, когда им за всё это время попалось лишь несколько лис и две белки, стая еле стояла на ногах от голода. И Матёрый принял трудное для себя решение идти к людям. Приказав, стае ждать его в лесу он пошёл к тому, кому доверял и с кем они не раз встречались на лесных дорожках. Но об этом чуть позже. А пока волки нежились на весеннем солнце, не подозревая, какая опасность над ними нависла…
Сергей Борисович, пятидесятилетний обрюсший и потерявший вкус к жизни человек, проверяющий из Минздрава, приехал инспектировать центральную районную больницу одного отдалённого района. И сам того не желая раскопал крупное хищение бюджетных денег местным главным врачом, уж больно нагло он всё это делал. В списке подношений, за которые Сергей Борисович согласен «закрыт глаза» на эту аферу, он указал и охоту на какого-нибудь крупного зверя — желательно на волков. И машина, по ублажению проверяющего, закрутилась…
Егерь Сергей пришёл домой, достал из шкафа запылённую бутылку водки и, раскупорив её, налил себе гранёный стакан.
— Это, по какому такому поводу у нас праздник? — присев рядом с ним, спросила удивлённая жена Нина.
Сергей был непьющим. Вернее, — не совсем непьющим — , он мог иногда, когда замёрзнет и по какому-нибудь важному поводу пропустить одну-другую стопочку, но не больше. Но, чтобы он пил гранёными стаканами Нина за всю их совместную жизнь ни разу не видела.
— В ЦРБ комиссия приехала. Завтра веду их на волков, — нервно ответил Сергей.
– Серёжа! Ты поведёшь их на Матёрого!? — удивлённо воскликнула Нина. — Ты поведёшь всю эту зажравшуюся мразь на Матёрого?! Да ты вспомни, как он спас тебе жизнь, когда позапрошлой зимой ты попал в медвежий капкан. Матёрый посреди дня пришёл к кордону, сел под окна и начал выть. Я сразу поняла, что с тобой, что-то случилось, быстро собралась, взяла снегоход и поехала за ним. Да если бы не он, ты бы замёрз в лесу, в двадцати градусный мороз с повреждённой ногой! Ты посмотри, за последние пять лет волки ни разу и не напали ни на одну деревню! Вспомни, как несколько лет назад, в тот голодный год, когда в лесу им совершенно нечего было жрать. Матёрый с впавшими от голода боками пришёл к кордону. Я до сих пор помню его полные отчаяния глаза. И как мы с тобой ездили по колбасным цехам и выклянчивали кости, шкуры и прочие отходы и отвозили их в лес! И как, несмотря на голод Матёрый, за ту зиму ни разу не напал ни на одну деревню! Хотя в других районах волки затерроризировали всех, без конца нападая на сёла и режа скот без разбора. И после этого, ты поведёшь их на Матёрого!?…
Голос её дрогнул, она отвернулась к окну и тихо заплакала.
— Да не могу я им отказать! — в отчаянии воскликнул Сергей. — Я пытался отказаться. Но мне сказали — либо ты поведёшь комиссию на волков, либо пиши заявление! … А куда я без леса!? Лес вся моя жизнь! Да и кроме этой избушки на кордоне у нас с тобой больше ничего нет!
Сергей взял гранёный стакан и выпил его одним залпом, как будто в нём была вода, а не водка. Но алкоголь его не брал. Он обнял Нину, тяжело вздохнул, поднялся и отправился в спальню. Рано утром он тихо собрал вещи и ушёл на охоту. Нина лежала на кровати с открытыми глазами и слушала, как собирается муж. Впервые за многие годы, она не встала и не проводила его…
Сергей стоял на номере и нервно курил. Он прекрасно знал, что на охоте курить нельзя, потому, что дым может спугнуть зверя. И именно поэтому он непрерывно одну за одной смолил сигареты, пытаясь хоть чем — то отвратить неизбежное…
Матёрый лежал на снегу и внимательно слушал лес. День уже был в полном разгаре, но сна у него не было ни в одном глазу. Час назад он услышал вдалеке гул снегоходов и сейчас внимательно прислушивался к окружающим звукам. Уже несколько дней Матёрого преследовало какое-то непонятное чувство тревоги. Что-от настораживало его. Но, что именно он не мог понять. И отгонял от себя тревожные мысли. А сегодня, услышав посторонние звуки в лесу, у него буквально заклокотало внутри. И он уже было хотел поднимать стаю, но не стал, пожалел. Ночью у них была уже третья за эту неделю неудачная охота. И волки буквально валилась с ног. Матёрый решил дать им отдохнуть, а как стемнеет увести стаю в дальний лес. «Что-то я стал какой-то сентиментальный, — подумал Матёрый. — Старею, наверное. Ну ничего, пока в лесу вроде тихо. Пусть отдохнут… Но всё равно, не нравиться мне эта тишина. Ой, как не нравиться!.. Ладно, подождём, если ещё что-то услышу сразу уйдём. — Уговаривал он сам себя». Но душа рвалась и металась, требуя от Матёрого немедленных действий. Раньше он, не раздумывая, поднял бы стаю и увёл её подальше. А уже там вдалеке в безопасном месте дал бы ей отдохнуть. Но сегодня он это не сделал. Так и пролежал Матёрый до вечера внимательно вслушиваясь в тишину и ничего не предпринимая. А когда спустились сумерки, он поднял стаю и повёл её подальше от этих мест, но было уже поздно.