Матфей
Шрифт:
– Дядя Матвей, расскажите о себе, ну расскажите!
– Долго рассказывать. Давайте лучше поиграем. Кем вы хотите стать?
– Я как дядя, буду на яхте туристов возить – сказал Жэха.
– А я хочу гостиницу построить, заработаю миллион и лимузин как у Косого куплю.
– А заработок куда потратите?
– Известно куда – загалдели мальчишки – дача, машина, за границу съездить, одеться.
– А я лангуста не пробовал – перебил Жэха.
– А я, а я. – посыпались выдумки одна чудней другой.
– А дружить будете?
– Конечно,
– Ну вот ты поешь лангуста, а Саня не поест? Будешь его угощать?
– Конечно. Да я ему корзину лангустов дам.
– Да нужно мне твои лангусты. Я в море что угодно поймаю.
– Не поймаешь. Они за границей водятся.
– Эй. А как дружба? – притормозил их Матвей.
– Да и пусть он своих лангустов ест.
– Подумаешь. Сам ко мне придешь – хмыкнул Жэха.
Матвей взял каждого за руку и сказал – сейчас поиграем, задумайте все то что хотите заработать.
Они встали в круг и взялись за руки. Матвей только улыбался и смотрел на них.
– Поверьте, что все сбудется.
Мальчишки закрыли глаза. Стало тепло и спокойно, появлялись яхты, гостиницы, лангусты, но все это было не-то. Открылось ясное небо, птицы, исчезла сила что давит к земле, можно было взлететь и встретить там всех друзей. Еще бы немножко до полного счастья, но в этот момент они спустились на землю и открыли глаза. Матвей посмотрел на них.
– Ух-ты. Вот это да! А еще можно? А еще!
На сегодня хватит. Пошли домой. Мальчишки шли подпрыгивая и как-то вопросы отпали сами собой. Саня уже представлял, как приведет мать к Матвею.
Иннокентий долго думал, что делать с Матвеем. Пользы от него вроде никакой, но люди его слушают.
– Пусть хоть часослов читает – Он вызвал его к себе.
– Матвей, ты и к работе пригоден, а не работаешь. Вроде грамотный. Часослов сможешь читать?
Матвей мотнул головой.
– Лень и уныние – это грех. Исповедуйся мне. Ты и причастие наверно не проходил?
Матвей молчал и улыбался, протянул Иннокентию ладонь.
– Ну что ты руку тянешь? Боишься исповеди? – он пожал ладонь.
Иннокентий застыл, потом сморщился как будто что-то вспоминая. Глаза его заполнились слезами.
– Да Матвей, трудно мне все тянуть, тут и бандиты, и администрация, всем благословение подавай, всем надежду, сам уже без веры живешь. Кого исповедовать коли сам не веришь. Ни отпуска, ни здоровья. Какая воля господня, когда дети безгрешные болеют. Своего пацана не могу вылечить. Заикой растет. У самого кости болят – он еще застыл, потом улыбался с закрытыми глазами, покорно отпустил ладонь Матвея и лег спать на деревянной лавке блаженно.
Матвей вышел закрыв двери, повстречал матушку Елизавету и сказал, чтобы отца не будили, пока сам не встанет. Елизавета кивнула.
Иннокентий проснулся к вечерне в прекрасном настроении, он потянулся, встал и вышел. Вызвал Елизавету.
– Посели Матвея отдельно, пускать его за ворота, когда захочет, на работу не дергать, только присматривай, чтобы не потерялся.
– Слушаюсь.
Саня не ожидал, что мать откажется от похода в церковь.
– Ну мам, давай сходим, Матвей все может вылечить, у тебя же нервы – он с тоской посмотрел на мать.
– Некогда мне по церквям ходить, я на работе весь день – она докрасила губы и собралась уходить.
– Ну мам, ты бы на него посмотрела не так бы сказала. Его теперь все знают. Он и ногу Жэхе вылечил.
Она развернулась у двери.
– Сходи в магазин, хлеба купи, а там посмотрим. Да допоздна не гоняй со своим Жэхой. В каникулы ничего не читаешь. Будь дома как я приду – дверь хлопнула и Саня сразу позвонил Жэхе.
– Ты где. Мамку не уговорить. Ты с дядькой на яхте? А надолго? Не я не поплыву, вдруг мамка согласится. Ладно приходи в танчики поиграем.
Когда мать пришла, стоял гул битвы и крики Жэхи и сына. Саня конечно за хлебом не сходил и звонка не слышал.
– Есть хотите.
– Нет. Не-нет.
Ну тогда пошли в церковь, сам хотел.
– Сейчас – Саня выключил стрелялки и отобрал пульт у Жэхи.
– Ну чего-ты, потом бы сходили.
– Давай сбегаем, а потом доиграем.
Вскоре они пришли к церкви. Вечерню уже отслужили. Матвея отыскали в приходе, он ходил в черном балахоне меняя свечки. Подошел к ним.
– Вас зовут Надежда?
– Да. Но я просто пришла помолиться.
– Вы ведь неверующая? Это ничего – он внимательно смотрел на нее и улыбался – дайте руку. Она протянула ладонь.
Пока Саня с Жэхой ходили вдоль лавок с церковными принадлежностями прошло полчаса. Мать вышла и позвала сына.
– Мальчики, пошли домой. Накормлю ужином.
Жэха убежал рано, надеясь еще покататься на яхте. Саню посадили читать книжку. Мать в эту ночь спала очень долго проспав все субботнее утро. Саня сам позавтракал, вынес мусор и мать будить не стал. Оставил записку, что пошел к Жэхе. Она встала к обеду, спокойствие просто наполняло ее. Она давно не звонила сестре, а тут решилась.
– Лена, привет. Ты не хочешь сегодня со мной к матери съездить? Да. Поехали. Я тебе кое-что еще расскажу.
Так молва расползлась по побережью и дальше, что в церкви живет некий юродивый или святой по имени Матвей, который лечит. Приезжал смотрящий от братвы, посмотрел на Матвея, руку не пожал. Быстро уехал, только прислал дочку тайно полечиться от наркоты. Говорят, что она после не прикасалась к наркотикам. Приходили из администрации, в основном женщины, намеревались целовать ему руки, но Матвей от целования уклонился. Кого мог лечил, кого не мог – мотал головой. Саня с Жэхой теперь редко его видели, но как-то знали, что он к ним придет на причал. Он их научил угадывать обманы по лицу, учил чувствовать, что сзади кто-то подходит, учил различать страх от ненависти. Играли сначала на берегу, а потом уже не стало возможности от посетителей. Дядя сам выводил с ними яхту на траверз. К ним как-то причалил катер с береговой полицией. Сержант поднялся, козырнул дяде и спросил: