Матиас Шандор
Шрифт:
Тогда, не говоря ни слова – до разговоров ли тут? – рыбак бросился на капитанский мостик и в тот миг, когда судно, обращённое носом к берегу, должно было наскочить на утёс, круто повернул штурвал и направил судно в узкое устье пролива Норт Комино; корабль, гонимый попутным ветром, прошёл пролив меньше чем за двадцать минут. Теперь он находился к востоку от Мальты, где море было гораздо спокойнее. Судно дрейфовало вдоль берега на расстоянии около полумили. Часам к четырём, когда начало светать, «Феррато» вошёл в порт Ла-Валлетта и бросил якорь у пристани Сенглеа, близ входа в военную гавань.
Тут доктор поднялся на мостик.
– Вы спасли
– Я только исполнил свой долг.
– Вы лоцман?
– Нет, я простой рыбак.
– А как вас зовут?
– Луиджи Феррато!
5. МАЛЬТА
Итак, это был сын рыбака из Ровиня! По счастливой случайности не кто иной, как Луиджи Феррато, благодаря своей ловкости и мужеству спас от неминуемой гибели судно, его пассажиров и экипаж!
Доктор готов был крепко обнять Луиджи… Но он сдержался. Только граф Шандор мог бы так выразить свою благодарность, а графа Шандора все должны были считать умершим, даже сын Андреа Феррато!
Восхищённый подвигом Луиджи Феррато, Петер Батори, позабыв всякую сдержанность, ринулся к рыбаку, но доктор взглядом остановил его. Потом они спустились в кают-компанию, попросив Луиджи следовать за ними.
– Друг мой, вы сын истрийского рыбака Андреа Феррато? – спросил его доктор.
– Да, сударь, – ответил Луиджи.
– У вас есть сестра?
– Есть, и мы с нею живём вместе в Ла-Валлетте. Но разве вы, – спросил он с некоторым замешательством, – знали моего отца?
– Знал ли я вашего отца! – воскликнул доктор. – Ваш отец пятнадцать лет тому назад приютил у себя в доме в Ровине двух беглецов. Это были мои близкие друзья. Увы! Вашему отцу не удалось спасти их от смерти, да и сам он попал на каторгу и умер там.
– И он умер, ничуть не раскаиваясь в своём поступке! – отвечал Луиджи.
Доктор взял молодого рыбака за руку.
– Луиджи! – сказал он. – Мои друзья не успели отблагодарить вашего отца за его великодушный поступок, и я считаю своим долгом что-нибудь сделать для вас. Я много лет разыскивал вас и вашу сестру, но с того дня как вы уехали из Ровиня, все следы ваши были потеряны. Благодарение богу, что он послал мне на помощь именно вас! Судно, которое вы спасли, названо мной «Феррато» в память вашего отца. Позвольте мне обнять вас, дитя моё!
Когда доктор сжал его в объятиях, у Луиджи выступили на глазах слезы.
При виде этой трогательной сцены Петер уже не мог совладать с собою. В горячем порыве он бросился к отважному юноше, который был ему, вероятно, ровесником.
– Позвольте мне… мне тоже! – воскликнул он, раскрыв объятия.
– А вы, сударь?
– Я… сын Иштвана Батори!
Пожалел ли доктор, что у Петера вырвалось это признание? Нет! Луиджи сумеет сохранить эту тайну, как хранят её Пескад и Матифу.
Луиджи посвятили во все планы доктора Антекирта, рассказали, какую он преследует цель. Об одном только умолчали, что перед ним – граф Матиас Шандор.
Доктор пожелал, чтобы его немедленно отвезли к Марии Феррато. Ему хотелось вновь увидеть её и узнать, как она живёт, – ей, конечно, приходится много трудиться и бороться с нищетой, ведь после смерти Андреа она осталась одна, с младшим братом на руках.
– Хорошо, господин доктор, поедемте хоть сейчас, раз вы так хотите, – сказал Луиджи. – Мария, наверно, беспокоится обо мне. Прошло уже двое суток, как я расстался с ней и отправился на ловлю в бухту Мелльеха, а ночью разразился
– Вы очень любите сестру? – спросил доктор.
– Она мне и сестра и мать, – ответил Луиджи.
Мальта находится в ста километрах от Сицилии, и всего лишь двести пятьдесят километров отделяют её от Европы. Однако вопрос о том, относится ли она к Африке или к Европе, сильно занимал географов. Остров этот был отдан Карлом V в распоряжение ордена рыцарей госпитальеров, которые были изгнаны с Родоса Сулейманом и вновь объединились под названием мальтийских рыцарей; в настоящее время Мальта принадлежит англичанам, у которых её не так-то легко отнять.
Остров имеет двадцать восемь километров в длину и шестнадцать в ширину. Столица Мальты – портовый город Ла-Валлетта, но есть там и другие города, например Нотабиле или Читта-Веккья – своего рода священный город, в рыцарские времена местопребывание епископа, – а также Боске, Дингли, Цеббуг, Имджар, Беркеркара, Лука, Фарруджи и проч. Восточная часть острова весьма плодородна, в противоположность западной, где весьма скудная растительность, поэтому чуть ли не все население сосредоточено на востоке, общая же численность его – сто с лишним тысяч человек.
На побережье Мальты имеется четыре-пять прекраснейших в мире гаваней, и вообще остров на диво живописен. Всюду вода, всюду скалы, мысы, холмы, пригодные для укреплений и удобные для артиллерии. Ещё рыцари превратили Мальту в основательную крепость, англичане же, сохранившие за собою остров вопреки Амьенскому мирному договору, сделали его совершенно неприступным. Ни одному вражескому броненосцу не проникнуть в бухту Гранд-Марс, где расположен главный порт, ни в Карантинную гавань в бухте Марс Мушет. Но ведь к этим бухтам надо ещё подойти, а теперь в сторону моря обращены две стотонные пушки с гидравлическими зарядными устройствами и прицельными аппаратами; эти орудия стреляют девятисоткилограммовыми снарядами на расстояние в пятнадцать километров, – к сведению держав, которым досадно, что в руках англичан находится превосходная база, господствующая над центральной частью Средиземного моря и способная принять все флоты или эскадры Великобритании.
Конечно, на Мальте довольно много англичан. Здесь живёт генерал-губернатор, занимающий старинный замок великого магистра ордена, адмирал, командующий флотом и портами, имеется гарнизон в четыре-пять тысяч человек, – но есть на острове и итальянцы (издавна там поселившиеся), которым Мальта весьма по вкусу, немало и пришлого разношёрстного люда, как в Гибралтаре; но больше всего там мальтийцев.
Мальтийцы – это африканцы. В портах их суда можно узнать по пёстрой расцветке; по крутым улицам их экипажи несутся с головокружительной быстротой; на базарах, среди оглушительного гама, они торгуют фруктами, овощами, мясом и рыбой, осенив свой товар ярко раскрашенным образком. Все мужчины кажутся на одно лицо – загорелые, черноволосые, курчавые, с горящими глазами, приземистые и коренастые. Что же касается женщин, то можно об заклад побиться, что все они – из одной семьи: у них большие глаза с длинными ресницами, тёмные волосы, прелестные руки, стройные ноги, гибкий стан, и они не лишены известной томности; кожа у них ослепительно белая, – они не загорают благодаря «фальцетте» – своеобразной чёрной накидке, напоминающей тунисскую; такую накидку носят на Мальте женщины всех классов, и она одновременно служит им и головным убором, и шарфом, и даже веером.