Мауи и Пеле держащие мир
Шрифт:
— Понятно… — буркнул лейтенант.
— …Это еще ерунда, — продолжил Пумпкинс, — слушай дальше. Там не только батаки.
— Это понятно, Сэм. Там еще какой-то конвент, который показывали по TV.
— Хрен с ним, с конвентом, Фил! Там йеменские боевики из группировки Махди.
— Блин! Откуда, они тут, на хрен? До Йемена двадцать тысяч долбанных километров!
— Оттуда, командир, что это было их золото, которое кто-то украл. И они сейчас за ним пришли. Пропавший золотой запас Махди. Так болтают. Но это еще не главное.
— Сэм, — строго сказал Макфи, — не тяни кота за яйца. Что
— Наша третья рота, вот что! — ответил сержант, — она из Катара, греб его мать!
Лейтенант равнодушно пожал плечами.
— Ну, и что? Парней перебросили из этой арабской сральни сюда, почти на Гавайи. Я искренне за них радуюсь. А они кто? Морпехи? Парашютисты?
— Нет! Это не наш контингент, переброшенный из Катара, это катарский контингент! Долбанные катарцы, которых обучали по нашей программе «Зеленых беретов». А еще говорят, что сюда летит резерв, тоже из Персидского залива. Спецназ эмирата Дубаи.
— Сука, ****ь, ****ец… — прошипел лейтенант, сквозь зубы.
— Вот, — Пумпкинс кивнул, — поэтому, майора Брокбита потянули на новый инструктаж.
— Блин… — выдохнул Макфи, — …Ладно, а кто нас подвезет на танцы?
— С этим все ОК, командир. Нами займутся «Ночные сталкеры».
— Ну… — лейтенант опять вздохнул, — хоть одна конфетка в сплошном говне.
«Night Stalkers» 160-й авиаполк спецназа был организован в 1990-м для вертолетной поддержки действий коммандос, обслуживал спецоперации 75-го полка рейнджеров, и воспринимался ими, как родной… Вот наступил момент погрузки. Шесть тяжелых двухвинтовых транспортных CH-47 «Chinook» и четыре ударных CH-60 «Black Hawk» стоят на летном поле. Слышны, как обычно, резкие приказы с непременной добавкой трехэтажного мата… Готово. Все на местах. Взлетели. Легли на курс северо-восток… Взвод рейнджеров оказался в CH-47 с взводом «морских котиков» (тактическое подразделение «Sea, Air and Land» — SEAL). Лейтенант «котиков» — веселый, мощный круглолицый парень по имени Джошуа Тенсон сходу пошутил на счет катарской роты:
— Эй, парни, все знают русскую рулетку?
— Ну…
— …Еще бы
— …Все. А что?
— Отлично, парни! А катарскую рулетку кто-нибудь знает?
Возникла пауза, и Тенсон сообщил.
— Это когда союзник равновероятно будет стрелять то ли во врага, то ли тебе в спину.
— Зашибись, как оптимистично, — проворчал Филипп Макфи, и переключил разговор на конкретный вопрос, — Меня вот интересует: как там получилась такая каша. Мне слабо верится, что краснопузые сальвадорцы и филиппинские «хуки» могут оказаться в одной команде с тряпкоголовыми: с йеменскими махдистами и индонезийскими батаками.
— Жизнь, она кривая, — заметил сержант Пумпкинс, — вот, мы оказались в одной команде с тряпкоголовыми, которые в Афганистане воевали против нас за Талибан.
— Не путай, Сэм, — сказал кто-то из рядовых первого класса, — у нас приказ, а у них…
— Что у них, Натан? — отреагировал сержант.
— …Ну… — рядовой неопределенно повертел головой.
— Ты не знаешь, — подвел черту Пумпкинс и хлопнул его ладонью по каске, — и я не знаю, поэтому говорю: жизнь, она кривая, и неизвестно, с кем завтра придется хлебать суп из общего корыта. Но одно я твердо знаю: если той команде хватило мозгов и воли, чтобы загнать в каменный мешок две роты профи-охраны «Groom», то хватило бы мозгов и не утопить несколько тонн своего золота на выходе из порта.
— На что ты намекаешь? — спросил лейтенант Макфи.
— На, то, Фил, что наша вводная — говно. Там все не так, как нам говорят.
— Говори конкретнее, Сэм.
— Хорошо, Фил. Я говорю конкретно: золото утопили специально. Зачем-то это надо.
— Алло, сержант, — включился Джошуа Тенсон, — что ты лепишь? Если бы мятежники утопили баржу с золотом намеренно, то зачем бы они стали пытаться ее поднять?
— …А они пытаются, — добавил сержант «морских котиков», — и это прекрасно видно на съемке с дрона авиа-разведки. Кстати, меня зовут Енох.
— Будем знакомы, Енох, — Пумпкинс пожал ему руку, — я Сэм, ты уже слышал. Так вот, я думаю, золото утопили не те тупые ублюдки, которые сейчас хулиганят на Тинтунге, а другие ублюдки, гораздо более умные, которым зачем-то надо, чтобы парни вроде тебя ныряли за этим долбанным золотом.
— Я ни хрена не понял, что ты сказал, — признался Енох.
— Ты когда-нибудь ловил рыбу на червяка? — спросил сержант рейнджеров.
— Ну, — утвердительно высказался сержант «морских котиков».
— А! Тогда я тебе просто объясню. Баржа с золотом — это червяк. Наживка на крючке.
Енох сдвинул каску, почесал свой загривок и неохотно признался:
— Звучит хреново, но чертовски жизненно.
— Да, — подтвердил лейтенант Тенсон, — звучит жизненно. И, у меня крутиться мысль: почему в этой теме со всех сторон сплошные тряпкоголовые. На атолле Тинтунг что-то строила фирма из Эмиратов. Рабочие у нее батаки, и к ним приехали йеменцы. А к нам прицепили роту из эмирата Катар. И посредине — куча золота, зачем-то затопленного на видном месте, будто, действительно, приманка на крючке.
— И что дальше? — спросил лейтенант Макфи.
— Хрен знает… — Тенсон подвигал мощными плечами, — Надо посмотреть и подумать.
Через два часа, когда вертолетная группа батальона подошла на 3 километра к рубежу десантирования, посмотреть они ничего не успели, потому что именно в их «Chinook» угодила первая мини-ракета, пущенная из компактного анти-авиационного комплекса «Starstreak» (Британия, модель 1997-го года). Другая мини-ракета задела одну вертушку «Black Hawk» звена огневого прикрытия, но три «Black Hawk», оставшихся в строю, не зевали, и через четверть минуты прошлись огнем по выявленным стрелкам ПВО.
Приблизительно за те же четверть минуты, «Chinook» с взводом рейнджеров и взводом «морских котиков» успел пролететь по круто снижающейся диагонали, одновременно заваливаясь на бок, задеть волны лопастями кормового винта, перевернуться и начать довольно быстро тонуть. Пассажиры в подобной аварии чувствуют себя, примерно как хомяки, попавшие в работающий шейкер для коктейля. Сориентироваться и что-либо предпринять можно только когда машина перестанет вращаться, но это происходит в