Маятник мести (Тихая провинция)
Шрифт:
— Ну что ж, попробуйте.
Тот вечер он провел как в угаре. Танцевал с Ленкой один танец за другим, непрерывно шутил, она постоянно смеялась. Лешка всегда считался душой компании, но в тот раз он превзошел самого себя. Пару раз и другие курсанты пробовали пригласить красавицу на танец, но Ремизов сжимал за спиной девушки свой невероятных размеров кулак, и претенденты деликатно меняли свой курс. Еще бы, Алексей считался самым мощным парнем в училище, и если бы не досадная травма головы еще в детские годы, то он бы пошел по стопам отца, в десант.
Роман
Ремизов уже на свадьбе, его просветил изрядно набравшийся тесть. Обняв зятя за шею и уже еле выговаривая слова, он открыл ему глаза:
— Алешка, вся надежда на тебя. Мы с этой курвой справиться не можем.
Эх и потаскуха, откуда я ее только не вытаскивал, лечь готова под кого угодно. Ты ее держи в кулаке!
И, пьяненько покачиваясь, он пытался сжать свой маленький, сухопарый кулачок, чтобы продемонстрировать, как следует держать дочку.
В дальнейшем эта информация подтвердилась. Алексей к этому времени был уже далеко не мальчик, но и он удивился страстности и изощренности своей жены. Слава Богу, что у него хватало сил и сноровки удовлетворить эту почти ненасытную женщину.
— Лен, а почему ты все-таки вышла за меня замуж? — спросил Ремизов спустя полгода после свадьбы. Разговор этот происходил ночью, после обычного сеанса любви. Алексей лежал на спине и по плохой, но устоявшейся привычке курил, бессмысленно глядя на большой освещенный круг на потолке от стоящего на журнальном столике ночника, и прислушивался к блаженной истоме, оставшейся телу на память от прошедшей лавины любви. Ленка, лежавшая до этого на животе, ленивым движением перекатилась на спину и, томно потянувшись, ответила, чуть улыбаясь своими припухлыми губами:
— А, надоело с родителями жить. То не смей, этого не делай, домой приходи вовремя.
— И не жалеешь? — спросил Алексей и, чуть повернув голову, посмотрел на классически-правильный профиль Елены.
— Не-а, — она улыбнулась. — Ты у меня хороший.
И тут у ней вырвалась фраза, надолго лишившая его покоя.
— Меня редко кто в одиночку мог удовлетворить.
Алексей даже привстал от изумления. Несколько секунд он не мог вымолвить ни слова, потом спросил:
— Тебя что же, только толпой удовлетворяли?
— По-всякому бывало, — нехотя созналась Ленка и, почувствовав, что сболтнула лишнего, попыталась свернуть разговор. — Давай спать, а то тебе завтра вставать рано.
Она даже попыталась повернуться на бок, но Ремизов ее остановил.
— Нет, ты уж скажи! Что, и часто тебя так?..
— Ну… бывало. Леша, но я же не виновата, что родилась такой бешеной, — Ленка приподнялась и стала ласкаться к мужу. — Леша, все это уже в прошлом, теперь мне нужен только ты.
Она обхватила могучую
Уже потом, в дремоте подступающего сна, Ремизов задал еще один вопрос.
— Лен, а ты в каком возрасте начала гулять?
— Да я уж и не помню. Классе в девятом, — соврала Елена, уже опасаясь говорить правду и накидывая примерно два года. — Да спи ты, время уже третий час!
На этот раз он подчинился сердитому окрику жены и отбыл в райские кущи сна.
Некоторое время после этого разговора Ремизов подозрительно относился к любым поездкам супруги в город, да и вообще, к самому образу жизни своей молодой подруги. А Лена не работала, родители ее постоянно подкидывали деньжат, хотя в этом не было необходимости. Несколько раз Алексей осторожно пробовал узнать, не ходят ли о его жене нехорошие слухи, но Елена безупречно держала себя в густом муравейнике военного городка, где так трудно что-то укрыть от пытливых соседских глаз и ушей. Своеобразная структура этих поселений, где люди знают друг друга лучше, чем в обычном городе, частенько испытывала разрушительные толчки бурных романов. После одной из таких нашумевших историй Алексей как-то спросил жену:
— Лен, а тебе не хочется гульнуть на сторону, как этой вот жене капитана?
Она искоса глянула на мужа, а разговор происходил на кухне, и Елена жарила что-то на сковороде.
— Нет, не хочу. Знаешь, почему бабы на сторону бегают?
— Почему? — с любопытством спросил Алексей.
— А потому что рядом с собой мужика не чувствуют, — просто ответила Елена и, выложив на его тарелку хорошо прожаренную котлету, ласково чмокнула мужа в щеку.
Со временем Ремизов успокоился, привык доверять жене, и тем больней ударила его измена Елены.
ГЛАВА 14
Утром Ремизова снова повели на допрос. Входя в кабинет, он ожидал увидеть спокойное, симпатичное лицо Сергея Шелихова, но вместо него за столом сидел мощного сложения мужик, с сердитым видом кричавший в телефонную трубку:
— Да, я прождал весь день, вы понимаете это?
Слышимость, судя по всему, была ужасной, потому что он еще крикнул в ответ на донесшийся из трубки тихий шорох.
— Пушкина семь, квартира двадцать, и не надо мне мозги компасировать! Если завтра не пришлете слесарей, то неприятности я вам гарантирую.
— Я вам не угрожаю, я предупреждаю, — после небольшой паузы продолжил взвинченный до предела следователь. — Я вам не папуас, чтобы три недели обходиться без горячей воды.
Послушав еще немного доносящийся из трубки шелест, следователь в сердцах плюнул и положил трубку на рычаг.
— Специально что ли они телефоны портят? — обратился он не к Ремизову и не к конвоиру, а скорее к самому себе. — В третьем жилрайоне квартира была, та же самая история! Никуда не дозвонишься. Ну, зря они думают, что это им так просто сойдет с рук.