Майдан. Нерассказанная история
Шрифт:
«Когда приехал грейдер, ребята начали меня убеждать, чтобы я на него поднялся и говорил уже оттуда. Я отказался. Тогда меня просто взяли под руки и вытолкали на этот трактор. Мне ничего не оставалось, как начать говорить И «вэвэшников» и протестующих я воспринимал как одно — украинцев, которые не должны начать калечить друг друга на радость врагам и манипуляторам».
На какое-то время Положинскому удалось «притормозить» ход грейдера. Правда, пока он обращался к протестующим, стоя практически на ковше трактора, пространство перед машиной расчистили, и она опять двинулась вперед, на ряды солдат Внутренних войск.
«Я
Кто-то — чтобы защитить, кто-то — чтобы оттащить. Началась толкотня, такое преддверие драки. Я помню, что стоял, впившись пальцами в ковш грейдера. Сколько точно это продолжалось, сказать не могу. В какой-то момент почувствовал удары. Сперва по печени, потом по голени, очень так «по-ментовски», ниже пояса.
Туг на Банковой появился Петр Порошенко:
«Я как раз закончил свое выступление на Майдане, и тут стали звонить активисты: просили прийти на Банковую. Мы пошли втроем: я, мой старший сын и его друг. Нам даже в голову не пришло, что нужно взять с собой охрану, кого-то из ребят с Майдана (Самообороны тогда еще не было. — С. К.), — ведь тут такой драйв, такой позитив, и представить невозможно, что в пятистах метрах отсюда что-то может случиться».
Случилось. А для самого Петра Алексеевича события на Банковой стали моментом, начиная с которого он из обычного оппозиционного депутата стал превращаться в рейтингового электорального политика.
«Поднимаемся вверх, по направлению к Нацбанку. На перекрестке Банковой и Институтской я замечаю небольшую группу людей, которые просто беснуются. Другого глагола нет. Причем беснование их хорошо организовано. И тут же грейдер. В кабине какой-то деятель в балаклаве, который кричит: «Мочи ментов!». Это потом балаклава станет привычным атрибутом майдановцев, а тогда это сразу настораживало, — продолжает Порошенко. — Грейдер начинает движение. Я заскакиваю на его подножку. Первая задача — вытащить водителя из кабины. Подключились еще люди, которые там были, и после короткой стычки нам это удалось. Дальше решаем оттеснить провокаторов поближе к стене здания справа, в котором Комитеты ВР, — это позволит сузить территорию конфликта. Когда провокаторы поняли, к чему все идет, начали делать две вещи. Первое: активнее провоцировать силовиков, стоявших в шеренге напротив. Второе: атаковать — бросаться петардами, взрывпакетами, распылять газ из баллончиков.
В какой-то момент слышу: кто-то коротко вскрикнул. Оборачиваюсь — друга моего сына пырнули ножом. Мы его оттуда быстро эвакуировали, а сами продолжали оттеснять провокаторов к стене здания. Нужно было «развести» их с шеренгой правоохранителей — тогда бы исчезла «картинка» (телевизионная. — С. К.) и терялся смысл провокации. До стены остается метров двадцать, не больше. В принципе, задача выполнена. И хотя провокаторы активно сопротивлялись, бросали булыжники и т. д., нам удалось их заблокировать под стеной здания.
И вот, когда опасность столкновения исчезла, силовики
В разгар этой всеобщей сумятицы я вижу, как в арке одного из зданий открываются ворота, и милиция запускает «титушек»-провокаторов внутрь, во двор, чтобы их обезопасить. Ну, это уже последняя капля! Я спрыгиваю с грейдера и пытаюсь пробраться к милиции, чтобы этому помешать. Двигаюсь в облаке слезоточивого газа — почти ничего не видно и очень тяжело дышать. В итоге «выловил» какого-то силовика, он отнекивается, отмахивается от меня. Стало окончательно ясно, что они действовали согласовано и что это была спланированная операция. Сколько все это длилось, сложно сказать. Думаю, минут сорок — час, что-то около того».
Буквально через несколько дней Петр Порошенко передал в МВД и ГПУ сумму доказательств того, что события на Банковой не были стечением обстоятельств.
«Все свидетельства я лично передавал Пшонке. Встреча была короткой. Позвонил, сказал, что у меня есть заявление и я лично хочу его передать. Он пригласил зайти. Я пришел в прокуратуру, мы встретились, я передал материалы, все. Внятного ответа, увы, мы не получили», - сообщает Порошенко.
Позже через подконтрольные СМИ власть пыталась приписать авторство случившегося оппозиции. Черное уже привычно называли белым. И хотя никто этому не верил, подконтрольные СМИ давали «правильные» материалы для мониторинга, которые потом ложились на стол первым лицам страны. С тем, чтобы создавать видимость: «В Багдаде все спокойно — на улицы вышла кучка проплаченных оппозицией маргиналов».
Схваткой за грейдер события на Банковой не исчерпались.
«После я вернулся на Майдан. Политики все уже отвыступали и собрались в Доме профсоюзов, — говорит Порошенко. — Я рассказал им о происходящем. Сказал, что, первое, я срочно созываю прессу и делаю заявление о том, что видел собственными глазами. На Банковой совершено преступление, и мы не можем оставить это без наказания. Второе, беру подмогу и возвращаюсь на Банковую. Там пострадали люди, их нельзя оставлять одних. К АП вместе со мной пошел Виталий Кличко».
Самое страшное началось, как водится, с наступлением сумерек. Ряды Внутренних войск расступились, из-за их спин выступил «Беркут». Под предлогом противодействия провокаторам «Беркут» применил силу к рядовым митингующим. «Волн» атаки было несколько. Происходило это так: врезавшись в толпу, что стояла ближе всего к кордону Внутренних войск, «Беркут» погнал людей к Институтской. Тех, кто падал, избивали ногами и дубинками прямо на земле. Многие, чтобы себя обезопасить, застывали на месте, подняв вверх руки, — этих тоже валили наземь и жестоко били: по почкам, по голове, по конечностям.