Майдан. Нерассказанная история
Шрифт:
То есть он настолько не интересовался жизнью собственного сына?
Это не жизнь, а бизнес, хотя для меня бизнес — это жизнь. Он у меня спрашивал: «Как дела? Нормально?». Я отвечал: «Нормально!». У него никогда не было времени, и наши встречи происходили, пока он руководил страной, примерно с периодичностью раз в две недели, иногда раз втри недели.
Иногда это происходило в рамках заседаний охотничьего клуба «Кедр». Правильно?
Нет, я там
Но вы числитесь среди членов клуба…
Для меня это тоже новость. Не знаю.
К клубу «Кедр» вы не имеете никакого отношения?
Я там не бывал. Чтобы числиться, я, наверное, должен был какие-то подписи ставить и что-то делать…
The Financinal Times оценило суммарное состояние «семьи» в двенадцать миллиардов. Они тоже привирают?
Вы называете авторитетное издание, которое позволяет себе называть какие-то фантастические цифры. Если эти упомянутые двенадцать миллиардов есть где-то, то я хотел бы, чтобы они принадлежали украинскому народу. И если будет объявлено, что это мои деньги, то поверьте, я предприму все, что от меня зависит, чтобы донести правду до украинского народа. Я говорю о себе: у меня никаких счетов за рубежом не было за всю жизнь. От моего отца и моего брата я никогда не слышал, чтобы у них были подобные счета. Все эти цифры необоснованные, они фантастические».
«Давайте лучше поговорим о войне. А те вещи, о которых мы говорим, когда гибнут люди, не имеют, вообще-то, значения.
Хорошо, значит о войне. Вы не можете не знать, что вас во многом отождествляют с происходящим на востоке. Считается, что вы занимаетесь финансированием террористов в Славянске.
А почему только в Славянске, а не по всему миру?
Наверное, вы еще не доросли до масштабов всего мира. Речь идет только о Славянске.
Да, я уже привык к тому, что я во всем виноват и во всем участвую. Меня это уже не удивляет. Я внезапно оказался монстром для всего мира. Прежде чем ответить на ваш вопрос отрицательно или утвердительно, давайте все-таки разберемся: что мне дает эта война?
Разве война может что-то давать?
Тогда вы сами ответили на свой вопрос: могу ли я это финансировать.
Это может быть возмездием, своеобразным ответом Майдану и т. д.
Я вернусь все-таки к рассуждению: для чего это нужно и кому это нужно?
Да, давайте.
Я вырос на Донбассе и собирался там прожить всю жизнь. Я вырос среди людей, многие из которых сейчас покинули свои дома, некоторые погибли, многие голодают, и я вообще не вижу смысла в происходящих
Это если разбираться в мотивации. А теперь — вы обещали — скажите: исходя из мотивации, похоже, что я финансирую террористов или не похоже?!
Если исходить из этих слов, то, конечно, не похоже.
А какие еще могут быть слова, какая еще может быть мотивация?
О чем вам говорит фамилия Романов, и когда вы последний раз общались с ним по телефону?
Кто это?
Бывший начальник Донецкого МВД.
Тогда понял. Слышал, что такой есть.
Вы с ним не общались?
В принципе?
В последнее время по телефону…
В последнее время я с ним не общался точно. Мы как-то пересекались на каких-то мероприятиях в Донецкой области…
Говорят, что вы каким-то образом участвуете в военных схемах и якобы через него отдаете команды.
А он что. там что-то делает? Я об этом ничего не знаю.
Если гипотетически допустить, что войну вы таки финансируете, есть шанс вернуться на развалины…
В этой войне не может быть ни победителей, ни проигравших, и она постепенно может превратиться в священную войну для обеих воюющих сторон, потому что люди теряют семьи, близких, друзей, и война уже вошла в стадию абсурда.
А кто с кем воюет?
Надо прекратить эту войну, а потом разбираться.
В начале разговора у вас мелькнуло слово «боевики». Считаете ли вы, что на Донбассе сегодня присутствуют русские наемники, которые воюют против украинской армии?
Для того чтобы всерьез об этом рассуждать, надо иметь информацию. На сегодня есть только информационная пропаганда, но, исходя из нее, нельзя сделать объективные выводы.
Говоря о пропаганде, вы имеете в виду российские каналы?
Есть каналы украинские, где ведется информационная политика, есть каналы российские, где ведется информационная политика, и на основании каналов или каких-то интернет-изданий никогда нельзя было составить правдивое мнение.