Майор Громов
Шрифт:
Старлей со значением посмотрел на Ларису.
— Имейте в виду, товарищ стажёрка, в Советском Союзе нет мафии, криминала и так далее. Мы успешно с ними боремся. Это на загнивающем Западе всякого дерьма полно…Так вот…Неблагонадежные элементы сообщают нам о том, что некие мутные граждане претендуют на роль дворников там, где их, как бы, и так полно. И вот дальше получается совсем интересно. Левые дворники реально существуют. Так как у Анишкина брали для каких-то целей форменную одежду. То есть, действительно некие граждане изображали из себя честных работяг, ошиваюсь рядом с домами приличных граждан. В том числе, рядом с домом родственника Ласкина. Следили, значит. Зачем? А вернее, за кем? Так вот…Все три директора, которых ограбили, живут неподалёку друг друга. Один и тот же район. У нас в наличие получаются два руководителя магазинов и один руководитель овощной базы. Я так думаю, вот за ними и следили. А заяву они не пошли писать только по тому, что всего украденного у этих товарищей быть не должно. Выходит, они сами это благосостояние награбили. И если сообщить в милицию о краже, то придётся объяснять, откуда вообще все эти богатства. То есть, грабители все просчитали. Они следили, вычислили, сообразили и распланировали. А главное, знали прекрасно, никто не побежит в органы. Никто не будет искать справедливости. Поэтому, если мы подключим ОБХСС, то у нас точно появятся заявления. И мы сможем запустить все это на полную катушку. Потому что все один черт ведет к чёрной кошке. К банде. К той самой, которая хлопнула инкассаторов.
Рябушкин с довольным видом замолчал, ожидая реакции. Наверное, моей. Вряд ли Ларисиной.
— Отлично, конечно. — Я решил не подводить старлея. Правда, его радости по-прежнему не разделял. — Вопрос…на кой черт они грохнули этого родственника Ласкина. Почему тех троих ограбили и все. А этого — убили?
— Может, дело в том, что Ласкин связан с внучкой Гагарина? — Выдала вдруг стажёрка.
И я, и Рябушкин одновременно уставились на Ларису. Правда, причина нашего удивления была разной. Старлей будто сильно удивился тому факту, что сестра Василия выдвигает какие-то версии. А я — тому, что вообще ни к месту…с моей точки зрения, по крайней мере…всплыл первый космонавт.
— Ну, сами посудите… — Лариса вскочила со стула и принялась расхаживать по кабинету. — У нас есть четыре человека. Одна и та же должность. Благодаря которой они, как бы, наживались на социалистическом добре. Так чем может убитый отличаться от своих коллег? Просто…извините, конечно, но убийство директора гастронома на Литейной — дело громкое. Я им немного интересовалась. Помимо того, что убили его в конкретном месте, не оставив никаких следов, есть еще один интересный момент. Этот человек женат на внучке Юрия Алексеевича. Вроде бы, момент никак не связанный с этими преступлениями. Да? Но с другой стороны, это — единственная отличительная черта. В остальном он — абсолютно чист. То есть, как говорил товарищ подполковник, нет ни одного эпизода, порочащего его имя. И грабить его, по идее, никто не стал бы. Если с теми тремя все понятно. Здесь — странно как-то. Может, им и не нужно было богатство нечистых на руку директоров? Может, они это сделали, чтоб убийство родственника Ласкина потерялось на их фоне. Смазалось.
— Да как? — Я развёл руками, — Если терпилы заявлений не писали. Мы бы не узнали.
— Разве? — Стажёрка прекратила бегать по комнате и замерла напротив нас с Серегой. — А что, если в этом и суть? Что если убийцы знали, вы начнете копать и найдете вот эти хвостики ниточек, ведущих к ограблениям, о которых никто не говорил официально? Это собьёт вас с главного пути. Отвлечёт от чего-то очень важного. Появится ОБХСС. Начнутся все соответствующие ситуации мероприятия. Убили? Ну, мало ли.
— Как-то за уши притянуто. — Я с сомнением покачал головой. — Знаешь, как вилами по воде. Если бы, да кабы…И потом…изначально мы пошли проверять этот дом по распоряжению…
Я замолчал. И Серега тоже не произносил ни слова. Но при этом мы смотрели с ним друг на друга.
Дурак тот, кто не может спрятать свою мудрость
— И что ты думаешь? — Спросила Лариса, как только мы оказались дома. У меня, естественно, дома. — Молчишь всю дорогу. Я предполагала, мы обсудим все. Ну, ладно, в метро было не с руки. Теперь можно ведь.
Вопрос ее относился к сложившейся ситуации, которая совсем не радовала. Хотя, в тех обстоятельствах, которые есть, казалось бы, какая уже, к чертовой матери, разница. Но разница, блин, имеется. И не маленькая. Перспектива участия подполковника Иванова поворачивает проблему другим боком. Хреновым боком, скажем прямо.
Я в этот момент, когда Лариса задала вопрос, как раз открывал дверь, поэтому ответить ей не успел. Хотя думал о насущной теме всю дорогу. В квартире было подозрительно тихо. Я, конечно, не помню, чтоб в какой-то из двух жизней у меня имелись питомцы, но если верить всяким фильмам, то собаки, как правило, встречают хозяев у порога, когда те возвращаются с работы. Прыгают, лают, тычутся мордой. В общем, всячески демонстрируют счастье и восторг. Нас же не встречал никто.
Я этой уличной псине, которую притащила стажёрка, не хозяин, да и она тоже, но ради приличия Мухтар мог бы показать радость.
Я снял ботинки, прошел по коридору и заглянул в кухню. Собаки не было. Заглянул в спальню.
— Твою ж мать…
В спальне собаки тоже не было. И мне кажется, я понимаю, почему. Эта неблагодарная уличная дрянь спряталась от праведного гнева хозяина квартиры. А точнее, от моего праведного гнева.
— Я сейчас эту сволочь сдам на фарш…
Мой голос даже как-то сел. Звучал низко, с хрипотцой. Но это вовсе не потому что хотелось выглядеть брутальным перед Ларисой. А потому что хотелось реально взять псину и сдать ее корейцам. Безвозмездно, то есть даром.
В комнате творился самый настоящий мандец. Моя родная, а я уже воспринимал ее как родную, постель выглядела так, будто ее драли срок восемь росомах и до кучи еще какой-то особо опасный зверь.
Подушки, полностью разорванные, валялись на полу. Штора на окне висела, как сопля, на одном колечке. Повсюду были разбросаны куски чего-то непонятного. Они так отвратно выглядели, что я даже не уверен, хочу ли знать их происхождение. Несомненно одно, совсем недавно эти куски активно жевали.
— Убью…– Прошипел я сквозь сцепленные зубы, потом с чувством произнес несколько матерных слов, не стесняясь Ларисы, и начал поиски.
— Алексей! Не надо! Это он с тоски! Одиночество, понимаешь?!– Стажерка бегала за мной след в след, пытаясь ухватить какую-то часть моего тела. Любую. Лишь бы удержать на месте. Потому что я был зол. Очень сильно зол. Неблагодарная уличная дрянь! Не Лариса, конечно. Собака.
— С тоски?! Какая, на хрен, тоска? Эту сволочь с улицы притащили в дом. Накормили. Напоили. Мухтар! Мухтар, гадина такая!
Видимо, не зря уличных собак называют самыми умными. Псина упорно не подавала признаков своего присутствия. Представить не могу, где спряталась эта сволочь. Но когда найду… Сделаю что-то нехорошее.
— Алексей, прошу тебя…давай поговорим. Алексей…
Стажёрка не оставляла попыток угомонить мое кровожадное настроение. Другой вопрос, что эти попытки оставались безуспешными.
— А-а-а-а-а… — Я вылез из-под кровати, отряхивая колени. Надеялся, Мухтар спрятался там. Ни хрена подобного. — Хитрая тварь выбрала место, где я не буду его искать…Какое? Хм…
Покрутил головой, пытаясь мыслить, как чертов пес. В шкафу его тоже нет. Хотя, дверцы там просто открывались, а не отодвигались в сторону. По идее, собака вполне могла забраться внутрь. За комнатными дверьми, в туалете, в кухне — нигде пса не было. Долбаный собачий ниндзя словно сквозь землю провалился.