Майор Одинцов
Шрифт:
— Ни шагу назад! — выдаю я. — Если он выживет, то наверняка захочет отомстить, а нам совершенно не нужен ещё один озлобленный тип, желающий моей смерти. Нет, мы решим вопрос с ним раз и навсегда. Либо он, либо мы.
— Я бы не был так категоричен… — Николая Петровича заметно смущает моя настойчивость и желание броситься в бой, но на самом деле я просто от всего это устал.
— Этот дом… С твоих слов он похож на настоящую крепость, а это именно то, чего нам так не хватает. Вытащим Ларису, запасёмся провизией и переждём будрю в этом уютном, но слегка
— Залечь на дно? Сунуть голову в песок?..
— Тебе что-то не нравится?
— Я только за, но мне казалось, что ты более амбициозный товарищ и непременно воспользуешься суматохой, чтобы урвать кусок побольше.
— Николай Петрович, да за кого ты меня принимаешь?.. — демонстративно возмущаюсь я.
— За Его Сиятельство графа Одинцова, правящего Рыбинском. Разве не ты на том совещании заливал про справедливость и всё такое? — по его лицу я не могу понять, он меня пытается подколоть или предъявляет претензии.
— Я указал на то направление, которое посчитал нужным. И да, они наверняка обосрались бы и без последних событий. Но ситуация слегка изменилась. Совсем чуточку… Тебе кажется, что я стал эгоистом? А кто из нас не эгоист? Как говорится, киньте в меня камень, кто без греха.
— Я тебя не упрекаю, а лишь пытаюсь понять, что у тебя на уме и куда мы движемся, — признаётся Николай Петрович. — Просто есть один момент…
— Какой? — я смотрю в ещё прищуренные глаза.
— Если твоя главная прерогатива — спасти свою шкуру, в чём я тебя не виню, ибо сам такой, то зачем нам весь этот кипишь с Меренковой? Именно из-за неё мы так сильно рискуем, что немного не укладываемся у меня в голове… По сути, если так подумать, то два этих мероприятия противоречат друг другу. В чём смысл?
— Смысл в том, что я дал обещание. Понимаю, к чему ты клонишь, но я думаю в первую очередь головой, а не тем, что между ног. И раз уж взял на себя такие обязательства, то доведу дело до конца, а затем уже спрячу голову в песок, пока мне её не прострелили.
— Хм… Ну ладно, пусть будет так. Однако я всё равно настаиваю на том, чтобы Алиса поехала с нами. В самом худшем случае она сможет организовать прикрытие для отступления.
— Ты, наверное, хотел сказать: «Для перегруппировки»? — недвусмысленно намекаю я.
— Ага… для перегруппировки пяти человек… Верно подмечено.
— Тогда собирай вещи, а я пошёл будить Алису. Надо ей что-то дать, дабы она протрезвела.
— Есть у меня одно средство, иди за мной.
По лицу Николая Петровича я понимаю, что ему совершенно не нравится моя идея атаковать здесь и сейчас, в текущих условиях он и сам хотел бы залечь на дно, но пока ещё рано.
Однако хотя бы от одной насущной проблемы мы избавились. На какой-то срок… В будущем, возможно, по мою душу явится какой-нибудь Моссад из Южной Империи, но до этого момента нужно ещё дожить.
А пока что я бужу только уснувшую Алису и пытаюсь привести её в чувство. Получается с переменным успехом, но после выпитой «шипучки», со сложным названием, которое я ни за что не запомню, девушка резко открывает глаза и полминуты не моргает. Я даже немного начинаю переживать за её состояние.
Но затем она осматривается, жалуется на лёгкую головную боль, но всё же встаёт с кровати. Алиса по понятным причинам также не в восторге от моего плана, но и отказаться не может.
И я понимаю, что её терзается больше всего один нюанс: она боится, что если погибнет, то её мать так и останется блуждающей странницей в чужих мирах. Участь незавидная, но как исследователю ей наверняка будет интересно, поэтому нельзя считать такой исход самым плачевным.
Куда хуже будет тот расклад, при котором мы найдём Ларису мёртвой. Причём если эта самая смерть наступит за пару дней или даже часов до того, как наткнёмся на её труп. Вот тогда Алиса меня возненавидит, ведь она всю дорогу кричит о том, что медлить нельзя…
Не хотелось бы, что всё обернулось именно так…
Однако я склоняюсь к другому варианту, более реальному: мы не найдём Ларису. Возможно, её сожрёт какой-нибудь иноземный монстр и не оставит следов. Тогда и компас мало чего покажет.
И для Алисы это будет хуже всего, ведь она до конца жизни не узнает, что же случилось с её матерью. Возможно, она так и не перестанет искать, положив на это всю жизнь, упустив весь её сок.
А ещё нас могут встретить на выходе из разлома, и тогда всё закончится быстро. Раскладов, в которых мы не добиваемся положительного результата, множестве, и поэтому понятно, почему Николай Петрович устроил мне своего рода допрос. Ему не особо хочется во всём этом участвовать.
Подозреваю, я для них двоих и Алисой сейчас что-то вроде локомотива, у которого отказали тормоза, а машинист забухал. Почему-то, мне кажется, что они видят меня именно так.
Вот только убеждать их в обратном у меня нет ни малейшего желания, пусть думаю, как думаю, главное — результат. А мы его либо добьёмся, либо погибнем. Если честно, меня уже начинают устраивать оба результата.
Именно поэтому мы и едем впятером к особняку Исаева. Возможно, мы найдём там смерть, возможно, отыщем убежище — кто знает?
Никто. А вот в чём я нисколько не сомневаюсь, так это в том, что мне нужна эта крепость! И пусть мы уничтожим почти всю систему обороны — это к лучшему, ибо раз смогли мы, то смогут и мои враги.
Ничего страшного. Построим новую.
Правда, откуда брать любимые игрушки деда пока что непонятно, но мы что-нибудь придумаем. В крайнем случае отправимся на чёрный рынок, цены на котором в последние дни взлетели до небес.
Тем временем мы добираемся до особняка, а точнее, до границы, где установлены датчики движения. Отсюда до самого здания два с небольшим километра, а это означает, что идти придётся пешком.
Николай Петрович отключают первый круг защиты, на что у них уходит почти полчаса. Мы с Алисой всё это время сидим в машине и изучаем схематичный план, нарисованный Николаем Петровичем.