Майор Следаков (следователь по особо важным делам)
Шрифт:
Плёткин долго смотрел на майора, а затем зашёлся хохотом.
— Уж чем-чем, а стихией мне ещё не угрожали! — ржал Даниил. — Что там, лес восстал против своих недоброжелателей? Решил придушить их своими корнями? Да это же просто смешно!
— Вы зря иронизируете, господин Плёткин. — произнёс Следаков. — Лес, конечно, не ополчился против вас. Против вас ополчилась сама природа. И тут уж ничего не поделаешь. Стихии ничего не противопоставишь.
— Всем своим врагам я могу что-либо противопоставить, —
— Вы не понимаете, — проговорил майор. — Это не шутки. Хмурова смыло наводнением. Кульников сгорел. Сергеев умер из-за землетрясения. Неужели это никак не может пробить ваш мозг?! Неужели вы до сих пор не верите в то, что у стихий есть разум?!
Плёткин перестал ржать. Он резко поменялся в лице.
— Шутка затянулась, майор, — проговорил Даниил. — Похоже, я понял, что у вас на уме. Вы один из этих… «зелёных». Ярых сторонников нашего родного леса. Запугиваете меня всякими страшилками. Я своего мнения менять не намерен. А теперь я попрошу вас покинуть мою комнату, пока вам в этом не помогла моя охрана.
Три качка вышли из тени и стали прямо напротив сыщиков.
— До свидания, майор! — сказал Плёткин Следакову перед тем как закрыть дверь.
— Бестолковый дурак! — в сердцах проговорил майор, когда они вместе с Шаровым и Соловьёвой вышли из дома Плёткина.
— Что теперь делать, Фёдор Андреевич? — спросила Екатерина.
— Устроим засаду! — сказал Следаков.
— Как? — не понял Виталий. — Сами?
— Сами, Виталик, сами, — проговорил майор. — Сомневаюсь, что начальство поверит нам…
Мирон Тавричев стоял на краю обрыва. Его обдувал ледяной ветер. Руки сжались в кулаки. Из глаз сбежали две непрошенные слезы.
С этого места открывался прекрасный вид на роскошный дом Плёткина.
— Ударь по нему ветром! — выл Голос Ветра у Мирона в голове. — Пусть он узнает, что такое сила торнадо!
— Я… не… хочу… убивать! — произнёс Мирон.
— Тебя никто не спрашивает! — резко перебил его Голос Ветра. — Так пусть же веселье начнётся!
Тавричев закрыл глаза и сжал кулаки так сильно, что из них потекла кровь.
Следаков, Шаров и Соловьёва затаились на довольно большом расстоянии от дома Плёткина. Чтоб, не дай Бог, не прибило.
— И долго ещё ждать? — спросил Виталий.
— Думаю, нет, — ответил Следаков. — В последнее время Мастер стихий действует быстро. Скорее всего, он объявится в ближайшее время. Только вот как он будет атаковать…
— Господи, ну и ветрище! — кутаясь в куртку, произнесла Екатерина.
— Ветер! — осенило майора. — Ну конечно! Четвёртая стихия!
— А вон
Следаков поднял взгляд.
— На 80 процентов я уверен, что это он! — проговорил майор.
— Пойдёмте, я ему морду набью! — предложил Виталий.
— Не стоит, Виталик, — почесав левое ухо, сказал Следаков. — Я сам с ним справлюсь.
— Но Фёдор Андреевич…
— Это приказ, старший лейтенант Шаров!
Виталий удивлённо пошёл на попятный. Таким строгим он майора ещё не видел.
— Я так полагаю, что скоро я вернусь. — обнадёжил Следаков и, повернувшись, пошёл на Мастера стихий.
Даниил Плёткин сидел в своём кабинете и спокойно пил мартини.
«Ха! Природа меня убьёт! — усмехнулся он. — Мартини меня убьёт скорее!»
Внезапно к нему в кабинет ворвался один из охранников.
— Даниил Петрович! — заорал он. — Там… ВЕТЕР!
— Ну, и что с того? — спросил Плёткин. — Там — ветер. Здесь — нет.
— Вы не поняли! Там этот, как его… ТОРНАДО!!!
Плёткин изменился в лице.
«Не может быть!» — пронеслось у него в голове.
— Быстрее, к машине! — заорал Даниил и вместе с охранниками помчался к выходу.
Но было поздно.
Торнадо уже добралось до гаража и смело его вместе с дорогой машиной.
И тут Плёткин ощутил, что такое СТИХИЯ.
У тебя есть шестнадцать отважных бойцов. Но ни один удар не опасен для СТИХИИ.
Эти бойцы прекрасно стреляют. Но ни один выстрел не причинит вреда СТИХИИ.
У тебя есть деньги. Много денег. Даже, пожалуй, слишком много. Но ни за какие деньги ты не купишь СТИХИЮ.
В ужасе Плёткин вместе с его охранниками кинулись бежать в разные стороны.
Тавричев стоял всё там же, на краю обрыва. Из сжатых кулаков капала кровь. Далеко внизу бесновалось торнадо, сшибая гараж — последний путь к отступлению для Плёткина.
— Мастер стихий? — окликнул его Следаков, подобравшись поближе.
Мирон обернулся.
— Как ты меня назвал?
— Мастер стихий, — повторил майор. — Тебя так называю не только я. Тебя так окрестила пресса.
Тавричев криво усмехнулся.
— Я не Мастер. Я, скорее, их Раб.
— То есть, не ты управляешь ими?
Майор Следаков был просто озадачен. Совсем не на такое он рассчитывал.
— Они подчинили меня себе ещё в детстве, — сказал Мирон. — И с моей помощью вырываются наружу. И я ничего не могу с этим сделать.
— Что, совсем ничего? — спросил изумлённый Следаков.
— Разве что закрыть глаза, — произнёс Тавричев. — Сжать кулаки. Сделать шаг… Постой! Сделать шаг!
И Мирон решительно двинулся к краю обрыва.