Майя. Игрушка Шейха
Шрифт:
– Как самочувствие?-искренне интересуюсь я.
О том, что у Шейха Киренаики онкология, знаю только я. Новость, которую тяжело было принять вне зависимости от того, сколько тебе лет и какое место в иерархии хищников ты занимаешь. Потому что с ним я не хищник. С ним я сын. У меня может быть много претензий и невысказанных обид к отцу. Но он самый близкий мой человек, как и Мо. Только они оба протянут руку, если я оступлюсь и начну лететь вниз. Остальные только подтолкнут.
Я был сильнее всех остальных в нашей семье. Я был старше. Я был наследником престола, но информация
– Сносно… Перерыв между химиями,- честно признался отец, словно бы сняв с себя маску величия и явив мне, наконец, истинное лицо, испещренное морщинками, в каждой из которых читалась усталость, бренность существования и неизбежность,- не пойму, зачем их делать, если итог все равно предрешен…
Наши глаза пересеклись.
– Не говори так. Уныние- грех. Ты лечишься потому, что можешь выздороветь. Пока есть даже маленький процент, нужно бороться, не этому ли ты всегда меня учил? Сдаются слабаки…
Маррифи хмыкает.
– Тамер, мы не на пресс-конференции. Друг с другом мы можем быть честными. Я скоро умру, это не про сдачу. Это про правду. И я ни капли не боюсь этой правды. Мне давно пора к моей Айе. И в Асуане я лишний раз убедился, что мне будет хорошо рядом с ней так, как давно не было на земле…
В комнате повисла задумчивая тишина. Каждый из нас сейчас думал о матери, а я то и дело возвращался в мыслях к русской девочке, которая каким-то странным образом мне так сильно напоминала Айю… То, что начиналось как сладкая игра, переросло в нечто особенное. Нежность, восторг, желание, интерес, жажда оберегать и заботиться- коктейль моих чувств к Майе был столь сложным и богатым, что я захлебывался в нем. Легко было противостоять этой лавине, когда она отвергала меня равнодушием, но когда я видел светящееся в ее глазах обожание и восторг, границы рушились. Ложь, когда говорят, что для любви нужно привыкнуть, притереться и узнать человека. Достаточно просто в один момент понять, что не можешь без него дышать… Вот истина любви…
– Халифа не знает, что ты болен? Ахмад? Они не догадываются?
Отец отрицательно качает головой.
– Это сложное чувство, сынок. Я люблю Ахмада. Он мой сын. Вопреки всему люблю. И пусть его мать- это воплощение всех духов ада в одном образе, он останется моим сыном… Я бы хотел, чтобы вы зарыли топор войны. В период перемен это самое страшное- устраивать междоусобицу…
Я сглотнул неприятный ком в горле. Зачем он себя хоронил? Зачем вообще поднимает эти темы…
– Я не устраиваю войн, папа. Все конфликты всегда исходили только от их стороны…
Маррифи тяжело вздыхает.
– Единственное, что пугает- будущее… Твое, страны, династии… Я слишком много сил и крови вложил в то, чтобы клан Маррифи возвысился над всеми. В твоих способностях я не сомневаюсь, Тамер. Но ты знаешь, что когда одна волна накрывает другой, всплыть на поверхность сложно. Это то, что все они будут пытаться сделать с Киренаикой, когда меня не станет- потопить. Храбрый лев тоже может получить нож в спину. Будь осторожен. Не дай эмоциям победить здравый смысл… Даже если тебе кажется, что они заполнили все твое сердце и максимально искренни.
Снова испытующе поднимает на меня глаза. Я знал, что эта тема неизбежно встанет между нами… Майя. Он хотел говорить о ней.
– Кто она?- спрашивает, когда я автоматически встаю и подхожу к окну, подсознательно скрывая от него свои глаза.
– Ты ведь уже все знаешь…
– Я не про ее биографию, сын. Я про то, кто она для тебя.
Я все-таки оборачиваюсь на него. Сейчас важно, чтобы он видел меня, а я- его.
– Она то же, что Айя была для тебя, папа.
Шейх Маррифи замирает в статике, смотря на меня. Потом тихо кивает.
– Ты ведь понимаешь, что одной твоей любви будет мало? Она тоже должна любить. И она должна любить сильнее, Тамер…
Молчу, давая ему возможность высказать свою мысль, пусть она и не кажется мне шибко приятной.
– Правитель ставит на первое место интересы своей страны. И только потом думает о личном. Смысл гаремов именно в этом Тамер- ты должен получать удовольствие и находить себе партнерш, подходящих и в физическом, и в ментальном плане, но не впадать в переживания, не становиться слугой своих чувств… Слугой женщины, которая в итоге начнет тобой манипулировать. А они все начинают, стоит им только почувствовать свою власть над нами…
– Именно поэтому ты изменил Айе с Зулейхой?- вырвалось против моей воли. Эта тема между нами была табу, но сейчас я не мог это не сказать.
Отец тяжело вздохнул. Через мгновение я почувствовал на своем плече его большую теплую руку.
– Я люблю тебя, Тамер. И желаю счастья. Если она- часть этого счастья, то должна быть в твоей жизни. Но не забывай о долге перед своей страной. И не забывай, что по-настоящему твое положение сможет укрепить только тот семейный союз, что станет добром для твоей страны. Тебе тридцать пять. Самый лучший возраст мужчины. Я скоро уйду. И будет хорошо, если ты взойдешь на престол, уже имея наследника.
Я устало прикрыл глаза. На виски давило. Наверное, это от смены климатических зон…
– Ты взрослый человек, Тамер. И я не буду унижать тебя своим давлением. Но на твое благоразумие рассчитываю. Думай о своей стране. Думай о своей семье. Думай о себе. Вот три принципа правителя, которые я вывел для себя.
– Я услышал тебя отец,- ответил сдержанно, желая завершить этот разговор.
Он пытался возвать к моему разуму, а я… Я думал о ней… О ее запахе, об узости ее лона, о сладости дыхания. Майя сводила меня с ума. Получив ее тело, я захотел её еще сильнее, еще больше. Не хотел проводить без неё и минуты.
Говорил с отцом- и предвкушал, как заключу в объятия, притяну, впечатаю в себя, припаду к ее губам, к венке на шее. Буду целовать и получать поцелуи в ответ… Получать ее восторг, её обожание, её тепло…
Я был отчаянно влюблен. Впервые в жизни. Наверное, проницательный отец видел это мое состояние- и потому так рьяно пытался предупредить об опасности. Ведь нигде не сконцентрировано столько жаждущих крови и реванша, как подле отвлекшегося и расслабившегося хищника…
Глава 45