Майя. Загадки великой цивилизации
Шрифт:
Когда работа над Храмом надписей подошла к завершению, Кан-Балам развернул свое собственное строительство. Так вдоль реки Отолум возник комплекс из трех зданий — это знаменитые храмы Солнца, Креста и Лиственного Креста. Считается, что Кан-Балам завещал похоронить себя под своими творениями, однако ни с помощью раскопок, ни с помощью радаров никаких погребальных камер обнаружить не удалось.
Облицовочные плиты из Храма Креста, Паленке. Центральное панно и два наружных простенка Храма Креста, Паленке. На простенке слева представлен Кан-Балам в царском одеянии. На правом простенке изображен один из богов Подземного царства
Группа
Сами же храмы считаются верхом изящества и совершенства пропорций в архитектуре Паленке. Издалека на закате солнца, подсвеченные последними лучами, здания кажутся летними коттеджами, спрятавшимися посреди европейского лесного ландшафта.
На изображениях в Храме Креста Кан-Балам предстает самой большой фигурой. На центральном панно он стоит напротив своего отца Пакаля, который уже находится в Царстве мертвых. На сыне из одежды — лишь белье и набедренная хлопчатобумажная повязка; у отца он просит настоящее царское облачение и регалии, для чего сам вступил в Шибальбу (царство мертвых). На рисунке слева Кан-Балам уже при «полном параде». Следует отметить, что крест майя «Пибна» является одним из основных символов мифологии майя и представлений о Космосе.
В 1970 году расшифровка длинных текстов Паленке (только на Храме надписей насчитывается 617 различных иероглифов) позволила наиболее подробно и детально изучить необычную историю этого города. К сожалению, не удалось проследить всю династическую цепочку Паленке, начиная с основателя, но тексты позволили практически всех правителей «привязать» к определенным мистическим персонажам или событиям. Мы знаем, что в мире майя династическая власть передавалась по мужской линии, однако в Паленке, задолго до воцарения Пакаля, цепочка прерывалась дважды.
Анализ письмен показал, что признанным основателем царской династии в Паленке является человек, идентифицированный как К’ук-Балам, то есть Кецаль-Ягуар, взошедший на трон в 431 г. н. э. Следующие шесть правителей до Кан-Балама I, умершего в 583 году, были прямыми потомками К’ук-Балама. После Кан-Балама на трон взошла его дочь — Иш-Ио’ль-Ик’наль, находившаяся у власти 20 лет. Если не брать в расчет загадочную и мифическую «Леди из Тикаля», предположительно правившую городом в начале IV века, то Иш-Ио’ль-Ик’наль стала первой, достоверно «зарегистрированной» женщиной-правителем в истории майя. Сами они считали, что на Иш-Ио’ль-Ик’наль династия прервалась, и поэтому ее сын Ахен-Йо’ль-Мат, чей отец неизвестен, стал родоначальником новой патриархальной династической линии. Он правил всего лишь 7 лет, и после его смерти в 612 году власть за неимением наследника мужского пола перешла к его племяннице по имени Сак-К’ук.
Паленке. Барельефе изображением пленных, связанных своими же набедренными повязками
Здесь династия снова считается прерванной, и после короткого трехлетнего правления леди Сак-К’ук полновластным хозяином Паленке стал ее 12-летний сын Пакаль. Династии, конечно, прерывались и в других местах, но именно в Паленке дело с легитимностью престолонаследия обстояло наиболее строго. Как считают ученые, и Пакалю и его сыну приходилось отстаивать свои права на власть, поэтому они с таким рвением, посредством «наглядной агитации», убеждали себя и других в своей «священности», связях с богами и потусторонним миром. Строго говоря, они стали прибегать к манипулированию религиозными чувствами в своих политических целях. Пакаль, например, вовсю «продвигал» идею, что его мать и он сам — такое же божественное провидение, как богиня Первая Мать — праматерь всего сущего — и три ее сына. В свою очередь, наследник Пакаля Кан-Ба-лам считал себя воплощением «троих сыновей праматери» и построил три своих знаменитых храма именно в ознаменование триединства своего божественного начала. И, кстати, своеобразная пропаганда отца и сына имела несомненный успех среди подданных.
Впоследствии ученые нашли много доказательств, подтверждающих правдивость династического древа, составленного Пакалем и Кан-Баламом. В 1985 году Дэвид Стюарт идентифицировал именной иероглиф второго правителя династии. Этого человека исследователь назвал Каспером и выяснил, что тот взошел на трон в 435 году.
В конце 1950-х Генрих Берлин обнаружил конец «психопровода» на нижнем этаже Храма XVIII А, построенного в раннеклассический период. А следом Альберто Рус обнаружил лаз, ведущий в подвал храма. Его взору открылся склеп, напоминающий склеп Пакаля, но без саркофага. Здесь покоились останки молодого человека лет двадцати. Керамическая посуда, сложенная рядом, была датирована приблизительно 500-м г. н. э. Нефритовая маска, множество украшений и росписи на стенах склепа — все указывало на то, что усопший принадлежал знатному роду. Установить его личность пока не удалось, но похоронен он был как представитель высшего сословия: его скелет освободили от плоти и на кости нанесли слой киновари. Усопший находился в склепе не один: компанию ему составила женщина приблизительно 25 лет, причем в момент погребения молодого человека она была жива, что доказали криминалисты: отпечатки ее пальцев нашли почти на всех предметах, в том числе на штукатурке, которой она замазала входную дверь изнутри. Судя по всему, женщина навела в склепе порядок и улеглась рядом со скелетом в ожидании смерти — очевидно, она была одной из жен умершего.
Паленке. Рельеф на стене. Рис. Ф. Казервуда
Однако вернемся в эпоху рождения великого религиозного «реформатора» — Пакаля, а точнее, за четыре года до этого события — в 599 год. Власть над городом-государством принадлежала первой женщине-правителю Иш-Ио’ль-Ик’наль. В тот год город захватили враги, и один из членов династической фамилии (мы не знаем кто) был принесен в жертву. В текстах говорится о том, что «захватчики разграбили и осквернили храмы, многих жителей взяли в плен». Нападение произошло со стороны Калакмуля, и в последующие годы Паленке пережил еще несколько нападений Калакмуля, а также маленького города Помона, расположенного в 30 километрах восточнее Паленке. Николай Грубе считает, что это была обычная практика той эпохи: после столкновения крупных городов на поверженного противника налетали более мелкие города, которые были не прочь поживиться тем, что не унесли победители. В 603 году нападением на Паленке «похвастались» хроники Бонампака, а в 610 году, когда Пакалю исполнилось семь лет, город вновь подвергся нападению со стороны военного блока, объединившегося вокруг города Помона. Можно только представить, как маленького Пакаля его несчастная мать увела в густые джунгли к югу от растерзанного города.
Династическая история, поведанная Пакалем на стенах Храма надписей, выражена в хронологии катунов. Ситуацию тех лет он охарактеризовал в весьма необычной, нехарактерной для суховатых майяских текстов форме: «Потеряны боги, потеряны и цари». Такое подробное и эмоциональное описание событий тех лет обязано проблеме передачи династической власти: женщинам приходилось править городом, потому что мужчин убивали на полях битвы.
Решающий поворот событий произошел в 624 году. Как повествует монумент в Пьедрас-Неграс, воинам из этого города удалось пленить какого-то знатного человека из Паленке. Но после этого инцидента в течение целого столетия Паленке наслаждался тишиной и благоденствием. Зона влияния города значительно расширилась, хотя с юга и востока это влияние сдерживалось блоком городов Пьедрас-Неграс, Помона и Тонина; по другим направлениям Паленке продвинулся очень далеко. Иероглифический знак города стоит рядом с именными иероглифами правителей многих мест вплоть до Чьяпаса и даже Мексиканского залива. Около 650 года Паленке стал стабильным и успешным городом-царством, который больше не боялся своих врагов. Неудивительно, что наибольшая строительная активность Пакаля пришлась именно на эти годы.
А в 659 году хроники Паленке преподносят нам сюрприз — в одном из текстов встречается странная фраза: «Он пришел». Выяснилось, что речь шла о правителе Тикаля по имени Щит-Череп. Дело в том, что за два года до своего «пришествия» Щит-Череп, похоже, попросил в Паленке «политического убежища», так как Тикаль подвергся нападению со стороны Калакмуля. Ученые не сомневаются, что Тикаль и Паленке были дружественными городами, более того, вместе с Копаном они входили в альянс, в котором Тикаль главенствовал еще со времен своего союза с Теотиуаканом. В хрониках сообщается, что с прибытием Щита-Черепа Пакаль решился напасть на своего врага — Калакмуль и его союзников. Особенно досталось маленькому городку Помона: согласно письменам, Пакаль и Щит-Череп, захватив городок, «не пощадили никого».
Очевидно, что с появлением беглого союзного властителя начался период наивысшего расцвета Паленке как в военном, так и в культурно-религиозном плане. Сфера влияния государства расширялась, а при сыновьях Пакаля — Кан-Баламе и К’ан-Ой-Читаме, принявшем власть в 702 году, — достигла своего апогея.
Процедура ритуального обезглавливания пленных врагов. Фрагмент изображения на известняковом панно в городе Тонина. Мы видим идеал мужской красоты у древних майя: орлиный нос и покатый лоб. Предположительно показана казнь К’ан-Ой-Читама — правителя Паленке, попавшего в плен к воинам города Тонина