Мажор на побегушках, или Жестокая дворянка
Шрифт:
– О чем это я? Ах, да. Ульяна Дмитриевна – хозяйка по закону, но домом управляет Ольга Леонидовна, вдова князя. И брат ее, Василий Леонидович. Он тут с семейством гостит с тех пор, как князь преставился.
– Так отчего княжна их не выгонит, если она в доме хозяйка? – поинтересовался Егор.
– Жалеет она всех. Глупая. Ее-то никто не жалеет. Деньги на содержание дома из ее наследства выделяются, а Жучка все себе забрать норовит, экономит каждый рублик.
– Она бедная, что ль? Ведь вдова князя.
– Да как сказать… - Дед почесал
– Сын ее, но не князя? – догадался Егор.
– Так и есть. Князь Жоржа не любил, хоть и дал ему свою фамилию. И ни копейки ему не оставил. И жене не оставил, чтобы Жорж не промотал.
– Так он жену по миру пустил?
История становилась все забавнее. Это ж как расстарались, что столько подробностей придумали!
– Содержание выделил. Только Жучка строго-настрого запретила говорить об этом Ульяне. Я-то на оглашении завещания присутствовал, потому знаю.
– И ты молчишь?
– Невежливый ты стал, Егорка. Непочтительный, - пожаловался дед. – Раньше-то сказал бы: «Дедушка, отчего молчите?» Меня даже баре по имени-отчеству величают, потому как управляющий. А внук родной…
Он махнул рукой.
– Простите, дедушка, - послушно произнес Егор. Подыграть старику – невелик труд. – Это из-за удара по голове.
– То-то же, - строго произнес дед. – Так мы о чем?
– О завещании. Почему ты… вы… Почему вы Ульяне… э-э-э… Дмитриевне не скажете, что Жу…
– Цыц! – шикнул вдруг дед, прислушиваясь. – Идет кто-то.
Глухотой дедуля определенно не страдал. Или по сценарию так было положено.
– Петр Фомич, вы туточки? – раздался за дверью звонкий девичий голос.
– Заходи, Параша. Чего хотела? – отозвался дед.
– А, и внук ваш туточки, - сказала девушка, заглядывая в каморку. – Велено передать, что дохтур сюда не придет. Велено Егору в барский дом идти. Я провожу.
– Иди, Егорка, иди. Не заставляй ее светлость ждать, - подтолкнул Егора к двери дед.
Делать нечего, пришлось топать вслед за Парашей.
«Стожары… Это же усадьба так называется, - вспомнил вдруг Егор. – В Саратовской губернии».
И как только осознал это, бросило его в холодный пот. Уж больно странно! Ведь не его те мысли. Не его!
Перед доктором Егор предстал бледным, с дрожащими руками и колотящимся сердцем. Осматривали его в маленькой комнатке, заваленной шитьем, на расчищенной от тканей кушетке. И тщательнее, чем в районной поликлинике.
Врач прощупал пульс, причем держал Егора за запястья долго, за оба, и губами при этом шевелил, что-то про себя проговаривая. Потом рассмотрел язык и горло, ощупал всего с головы до ног, велев раздеться. Уложил на кушетку и простукал легкие и сердце, прощупал живот, заглянул в глаза, оттянув веки. Задал несколько вопросов, на все получив один ответ: «Не помню». И, покивав, велел одеваться.
В гостиную к Ульяне они вышли вдвоем. Та ждала, сидя поодаль от женщины, одетой
«Жучка», - сообразил Егор.
Догадаться немудрено, внешне она походила на собачку из-за пышных буклей, напоминающих висячие уши спаниеля. Маленькая, темненькая, сухонькая, она втыкала иглу в ткань резко, порывисто, и так же шустро продергивала нить.
– Так-с, - сказал доктор. – Две гематомы на голове имеются, спереди и сзади. В остальном молодой человек вполне здоров.
– Он может путешествовать? – спросила Ульяна.
– Может-с…
«Шарлатан! – возмутился Егор мысленно. – А как же сотрясение мозга?»
– Я же говорила, милочка, что доктора вызвали совершенно зря, - сухо заметила Жучка.
– Я вправе самостоятельно принимать такие решения, - огрызнулась Ульяна. – Карл Львович, возьмите.
Она протянула ему какие-то деньги, достав их из кошелька.
– Благодарю. Я вас провожу, - продолжила Ульяна. И посмотрела на Егора. – И ты иди за мной.
Прощаясь с доктором на крыльце, Ульяна спросила:
– А с памятью что?
– Ах, амнезия… Так пройдет со временем.
– Какое облегчение, - пробормотала Ульяна. А после повернулась к Егору и вложила ему в ладонь какие-то монеты. – Купи себе что-нибудь из одежды. Самое необходимое. Деда не тревожь, я велела Василю тебя сопроводить. Показать, где что. А то заблудишься еще в городе со своей амнезией. Он у калитки ждет.
– Спасибо, ваша светлость, - усмехнулся Егор.
Навряд ли масштабы шутки таковы, что ради нее отстроили целый город. Наверное, сейчас все и закончится.
– Иди, чего встал. И учти, пропьешь деньги или потеряешь, велю выпороть. Я не шучу.
Егор поклонился ей в пояс и отправился на поиски калитки и неведомого Василя. Впрочем, тропинка, указанная Ульяной, не подвела. Познакомившись с парнем, почти мальчишкой, Егор шагнул за забор.
Поначалу дачный поселок казался странным, но все же он походил на дачный поселок. Но вот деревянные дома, прячущиеся за оградами, сменились каменными постройками, а по широкой улице в обе стороны чаще проезжали экипажи, запряженные лошадьми. На домах появились вывески, причем написанные по-старому, с «ятями». И люди, одетые старомодно, спешили по своим делам.
Молчаливый Василь вел Егора вперед, время от времени оглядываясь, не отстал ли он. А Егор и хотел бы что спросить, да буквально онемел от изумления. А когда в конце длинной улицы появились очертания Кремля и купола собора Василия Блаженного, от иллюзий и вовсе не осталось и следа.
Если это не розыгрыш, тогда… смерть?!
Глава пятая, в которой героиня узнает неприятные новости
Ульяна показывала горничной, какую одежду возьмет с собой в Стожары, да диктовала Петру Фомичу список вещей, что необходимо купить здесь, в Москве, когда в комнату бочком проскользнул взъерошенный Василь. Глаза у него были круглые, как два пятака.