Мажор. Дилогия.
Шрифт:
– Не дергайся, пусть с дочерью поговорит.
– С дочерью?
– голова что-то пошла кругом: покалечилась, да еще какая-то дочь.
– Тьфу, - взглянув куда-то в сторону, сжалился.
– Толку от тебя все равно ноль, слушай. С лицом только выглядит страшно, там шкуру срезало. Такое в обычной Земной больнице исправляется, а уж у нас и подавно. Я помочь не могу, - останавливает готовый сорваться вопрос.
– Во-первых, я не могу сейчас направлять силу наружу, хотя девчонка явно заслужила, во-вторых пусть Аглая пожалеет ее, быстрей помирятся.
– А при чем здесь Аглая?
– А она и есть дочь Алены, - и встревожено добавил.
– Потом все узнаешь, а пока запоминай рисунок.
На языке вертелось огромное количество вопросов, но вид встревоженного бога не располагал к болтовне. Уж если он беспокоится, то мне и подано стоит.
Вздохнув, смотрю на нарисованное на полу.
– Это руна защитит остальных от страха, - поясняет, - запомни ее. Вот здесь нужно соблюсти угол... Тут, тут и тут главное чтобы количество загибов совпало остальное не важно...
Спасибо отличной памяти, запомнил быстро, а потом все тем же ножом начертил такую же рядом.
– Молодец, хорошо получилось. Я эту руну придумал, еще пару миллионов лет назад, теперь в радиусе метров ста, практически любые ментальные атаки будут искривляться и разрушаться. Ты-то с парнями и так приобрел иммунитет, а вот остальным может стать весьма не весело. Так что лишним не будет. А теперь запоминай, даже если меня убьют, врагу тоже достанется. И вот тут бери своих, и постарайтесь добить гадину, ножами, стрелять даже не пытайтесь. Помни, если он выживет, тут всем будет кисло. Егор, внук, запомни, эта смерть будет в один конец, без права на возрождение. Демон просто выпьет нас всех.
Дед вздохнул, опустив плечи. Посмотрел мне в глаза и признался:
– Я посылал на смерть тысячи тысяч, но впервые мне страшно... За тебя. Постарайся победить, я сделаю все, чтоб вам досталась легкая добыча. И вот, - протягивает невзрачное колечко с маленьким зеленым камушком, - если я погибну, он засветится. Ты же, перед тем, как идти в бой, нажмешь на камень. Это парализует Маришку и Анютку. Это нелегкий выбор, внук, но и оскорбить тебя, оставив в тылу, не могу. Так что пусть это будут девочки. Если ты умрешь, они освободятся и закончат начатое. И хоть одна, но выживет и сможет продолжить мое дело. Надеюсь, - совсем тихо прошептал он.
И я искренне обнял его, как внук деда. За то, что ценит, за то, что не прячет в последнем ряду:
– Спасибо!
– Иди. Мне пора.
И я пошел. Полный решимости, сделать все, но не подвести и если надо разбиться в лепешку, но выполнить последнюю волю. Но самое главное, как я понял, это не допустить смерти Маришки и Анютки. Хм... Оставлю рядом Молота и Балагура. Пусть прикрывают девчонок... А то мало ли, их парализует, а тут подручные демона... надо шепнуть парням.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ
Вот тебе и демон! В конце улицы показался здоровенный мужик в доспехах. Металлический, пластинчатый панцирь и шлем с личиной закрывающей лицо по самую бороду. Этакий викинг. Внизу штаны из кожи, плюс поножи, а вот мускулистые руки от плеч и до наручей голые. На правом плече огромный двуручный меч. Это что так модно? Дед припер секиру, этот ножик переросток...
Я не понял? А где жуткий монстр? А? Ну вот те, что на нас напали, еще те страхолюдины. А этот? Хотя говорят же, не судите по одежке. Вот и Анютка тоскливо выдохнула глядя, как ее возлюбленный идет навстречу к пришельцу:
– "Падший".
– Надо помочь, Всеславу, - тут же подключилась Маришка.
– Иначе беда.
– Только через мой труп, - ложу руку ей на плечо.
– Я не хочу, чтоб мой дед погиб, потому что прикрывал вас.
– Убери, сломаю, - зашипела на меня рассерженная богиня.
– Ты не представляешь себе кто это.
– Остынь, - вмещалась, более рассудительная Анютка.
– Егор прав. Мы будем только мешать. Да и поединка не выйдет, вылезет сейчас полсотни демонов и будет не смешно.
Что-то пробурчав себе под нос, Маришка пихнула меня кулаком в плечо:
– Извини.
– Да ладно, - отмахиваюсь, - А кто такой "Падший"?
– пытаюсь отвлечь горячих девчонок.
Дед в это время как раз остановился напротив противника где-то посередине пути, и они о чем-то разговаривали.
– Бывший бог, - сказав, сняла шлем и встряхнула гривой белокурых волос.
– А разве боги бывают бывшими?
– Вон один стоит.
– Анют, может, лучше ты объяснишь?
– обращаюсь к брюнетке в надежде получить объяснения.
Та вздохнула, неодобрительно покосилась на надувшуюся Маришку и начала рассказывать:
– Когда богов забывают, они либо умирают, либо перерождаются. Кому-то удается стать демоном, кто-то умудряется урвать кусочек в новой вере. При этом они меняют свою суть, что-то приобретают, что-то теряют. Иногда меняются до неузнаваемости. Но есть такие кто не хочет сдаваться, по сути, являясь демонами, они все же еще питаются памятью о них.
– А при чем здесь "Падшие"? И как вы поняли, что это он?
– Не перебивай, - Анютка недовольно поджимает губы, глядя как Всеслав и его противник приближаются к нашему зданию. Возле которого хоть и небольшая, но площадь.
– Извини...
– делаю невинные глаза.
Махнув на меня рукой продолжает:
– Понять не трудно, был бы просто демон, явился бы в боевой ипостаси - образе монстра. А эти же предпочитают привычный им облик, хотя "Падший" это по сути одна из разновидностей высших демонов - бывший бог научившийся питаться не молитвами, а памятью о них. Иначе говоря, перед нами уже не бог, но и не совсем демон. Что-то среднее.