Мажор. Дилогия.
Шрифт:
– Здравствуй, Антон, - девушка вышла вперед, слегка отодвинув в сторону своего парня и пояснила.
– Вадим это Антон! Нам нужно поговорить.
Парень кивнул и хотел отойти в сторону.
– Не уходи, - чуть дрогнувшим голосом сказал Антон, - останься, тебя это тоже касается!
Вадим снова напрягся, ожидая какой-нибудь гадости от бывшего жениха, но нет, парень спокойно смотрел ему в глаза и грустно улыбался:
– Прости меня, Надюшка, что подвел! Что в нужный момент меня не было рядом...
– и повернув голову к Вадиму продолжил: - А тебе спасибо!
– За что? Я же вроде девушку у
– Увел! Только не у меня...
– и с грустной улыбкой глядя на удивленные лица, Антон продолжил: - Я потерял на нее все права, в тот момент когда, несмотря на слезы, оставил одну и не смог защитить. Теперь это твой долг. Надеюсь, что ты справишься лучше, чем я!
И протянул руку для рукопожатия. Мужчины крепко пожали друг другу руки и Антон развернувшись, пошел домой.
– Стой!
– Вадим широким шагом догнал Антона.
– Скоро свадьба. Придешь?
– Нет.
– Приходи. Надя очень переживает.
– Скажи что все хорошо, но на свадьбу не приду. Зачем эти пересуды, вам оно надо? Ей и так досталось, по самое не балуйся, а тут опять начнут языки чесать. Объясни ей все. Он умная поймет... Прощай!
Тут бы стоило сказать, что вскоре Антона забрали в армию, и как сложилась судьба молодых людей он не в курсе! Но жизнь порой имеет свои виды на то, как оно должно быть. Вот и на свадьбе Антон был!
Рано утром Антона разбудил надрывающийся дверной звонок... На пороге стоял Вадим и еще какой-то парень. Позже выяснилось, что это был второй милиционер, их парка...
– Сам пойдешь, или?
– в руках Вадима покачивались наручники.
– Вадим, не майся херней.
– Антон, одевайся! Это не обсуждается! А болтуны пусть слюной подавятся...
– Кстати, будут такие цыпочки... У-у-у...
– второй парень мечтательно закатил глаза.
– Искусители! Я сейчас...
И вот теперь Антон стоял перед дверью, за которой творилось насилие. Стиснув побелевшими руками нож, толкнул дверь. Первой под удар попала женщина, она как раз зачем-то подошла к двери. Острый как скальпель нож, воткнулся в левый бок и, раздирая внутренности, пропутешествовал до правого. Листик даже не испачкался, настолько быстро он оказался за спиной у своей жертвы. И пока женщина с располосованным животом падала, он успел убить троих, сидящих за столом и довольно наблюдающих за процессом, бандитов. А последний ничего не замечая, продолжал сладострастно дергался на неподвижной девушке.
Шаг и вот: схватив насильника за подбородок, парень рванул его со всей мочи. В тот момент, когда голова коснулась пола, и мозги расплескались вокруг - ноги все еще летели... Антон очень надеялся, что тот умер от удара, а не от того, что он сломал ему шею!
Взгляд парня упал на лежащую девушку. Бедняжка! Все тело покрывали синяки и ссадины, ногти сорваны в кровь - до последнего защищала свою честь: за что и была избита.
"Ну и что с ней делать? Лежит как неживая. Может противошоковое вколоть?Не вариант..." -тяжело вздохнув, Листик потянулся за лежащим рядом одеялом - прикрыть девчонку. И в тот момент, когда он навис над ней, глаза жертвы насилия открылись и взгляд уперся в него. Рот открылся для крика. "А вот этого допускать нельзя, истерики ему еще не хватало". Зажав левой рукой рот, правой слегка нажал на тонкую шейку. Дернувшись, девушка обмякла - пусть поспит...
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Выслушав короткий, буквально в пару слов,доклад Листика, Рогожин кивнул и спросил:
– Родители девушки в порядке?
– Почти. Накосячил я, командир, - повинился Антон.
– Что такое?
– Да я когда их нашел они, как зомби были. Слышали, как дочка кричит... Я им говорю, сидите сейчас принесу...
– замолчав, понуро опустил голову и тяжело вздохнул.
– Ну! Листик, не тяни кота за хвост! Что случилось?
– Девчонку на руки беру, поворачиваюсь, стоят в проходе! А тут сами видите! Короче: женщина в обморок упала!
– Эк, ты... Не услышал?
– Да, о девушке этой думал, как она жить то теперь будет, а? Дай бог, если нормально все! А если удумает чего?
– Антошка, ты это...
– смутился командир.
– Ну, тяжело конечно, но не смертельно. Переживет...
– а потом не хорошо так усмехнулся.
– Там у нас где-то, командир этих ублюдков был!?
– Командир, это...
– Листик запнулся и, отведя глаза, продолжил: - В больничку ее надо, у нее низ живота в крови. Или повредили чего, или...
– Черт!
– выругался Рогожин.
– Вот тебе и первая любовь. Ну, суки! Ладно, я сейчас пойду вопрос решать, а Хасана чуть позже кастрируем!
И замерев на мгновение скомандовал:
– Мажер, берешь Листика, и проводите заложников наверх: в гостиную, - и припустил к выходу, бубня на ходу.
– Яйца отрежу, и сожрать заставлю, и подстилку эту французкую...
– тут голос командира затих.
Что-то железного капитана накрыло, вон как разошелся! А я что? Я ничего! Ножик там поточить, или наоборот, лучше тупым пилить? Надо, на кухне столовый поискать... Право слово, не командиру же этим заниматься! Вот я и подсуечусь...
Поднялись наверх: в гостиную. Девушку пришлось нести отцу, так как при нашем приближение она в страхе скукоживалась. Ну да понятное дело: пережить такое, врагу не пожелаешь...
Сидим, ждем, а командира все нет! А вот и он: злой как черт и явно жизнью не довольный. За ним Димка-Маркони со своей рацией... Вот ведь интересно: живем в век высоких технологий, а радист таскает на спине дуру - в двадцать килограмм весом?! Да еще запасные аккумуляторы! Абсурд какой-то!
– Мажор, за мной. Маркони, с Листиком.
Ох, вот чего не люблю, так это злого командира... Он тогда превращается в натурального Джина: дымится и так же непредсказуем. Выходим, на улицу. Там уже сидит на крылечке Степаныч и задумчивый Марат. А у нас, похоже, военный совет? Рогожин всегда по возможности подтягивает нас с Маратом - учит думать! Мы же младшие командиры?! Вот и приобщает к таинству.
– Степаныч, хлопцы все целы?
– командир интересуется состоянием пленных - рабов.
– Да как тебе сказать, Иваныч...
– прапорщикдостает из кармана пачку сигарет, тяжко вздыхает, - состояние паршивое, да и с головой у ребят, того...
– крутит пальцем в воздухе и наконец, прикуривает сигарету. Выдохнув дым продолжает: - Один на меня кинулся. Ох-хо-хох... Связал их на всякий случай. Один побит сильно: это, которого сегодня видели. Остальные истощены. Ну и били, конечно... В больничку бы их. Не ходоки.