Меч без рукояти
Шрифт:
Заколку эту Хэйтан раньше у Хэсситая не видел. Не то бы подивился. Вот уж о ком не скажешь, что у бедолаги две руки и обе – левые, так это о Хэсситае. Ловкие у него руки, мастеровитые, быстро-умные. Не такими руками эта заколка сделана. Изделие, вышедшее из его рук, Хэйтан не смог бы сломать, едва наступив, – пришлось бы хорошенько попрыгать сверху, да и то навряд ли. А тут извольте – ступить не успел, а под ногой уже хрупнуло. И немудрено: кто же древесину волнистой яблони так обрабатывает! Узор не закреплен, края зашлифованы кое-как, все в заусенцах. Такую
Вот к тому, кто подарил, он и утягивается каждый день – а как же иначе! Не в городок поразвлечься – это ведь недоумок вроде Китаная мог бы предположить, что нахальный котеночек по городским крышам гуляет. Ему себя на людях выставлять без надобности вовсе не след – и он это отлично знает. Да и притом дружки его сердечные, сотаинники разлюбезные, живо бы сведали, покажись он хоть единый раз в городе. Нет, не развлекаться Хэсситай ходит. Другой у него интерес. Куда как более сердечный. И обретается этот интерес не так уж и далеко. Во всех окрестностях есть только один ложок, поросший волнистой яблоней.
К великому изумлению и восхищению Хэсситаевых сотаинников, мастер-наставник вышел вдогонку ровным твердым шагом. Он не рыскал, не шарил взглядом, не присматривался ни к чему и не принюхивался, не выискивал направление – он знал его совершенно точно. На то он и мастер. Не вам, оболтусам, чета. Вот потому-то вы даже и уследить за Хэсситаем не смогли, а мастер его в два счета сыщет. А вы гадайте себе, какое такое потаенное мастерство помогло наставнику взять след. Думайте сколько влезет. Не возбраняется. Полезное занятие.
Однако уходил Хэсситай все-таки с превеликим умением. Не знай Хэйтан, куда ему идти, он не раз и не два сбился бы со следа. Возможно, он бы и вообще не нашел Хэсситая. Никогда еще не было у мастера Хэйтана такого сообразительного ученика. Не гневаться в пору, а радоваться, что учение ему впрок пошло. Ничего, вот сыщет мастер беглого наглеца, учинит ему достойную трепку, гнев отведет – вот тогда и порадуется. А сейчас не радоваться, а искать надо.
И все же Хэйтан едва не упустил Хэсситая в зарослях волнистой яблони – и упустил бы, когда б не услышал его голос.
– А тогда старичок этот им и говорит: “Никогда не достичь вам Неведомой Земли, если не возьмете вместо обычного якоря деревянный”.
– А зачем деревянный? – удивленно вопросил чей-то звонкий голосок. – Он ведь и не потонет даже.
– Вот и матросы о том же самом спросили, – ответил скрытый за деревьями Хэсситай. – Уже было сдумали, что рехнулся дедушка на старости лет. А он все одно на своем стоит: мол, без деревянного якоря пропадете вы все ни за грош, и только. И не видать вам Неведомой Земли…
Ступая неслышно, Хэйтан осторожно подобрался поближе к тому месту, откуда звучали голоса.
– А моряки что? – жадно спросил еще один голос.
– А что моряки? Пусть даже и не в своем уме чудной старикашка, так ведь если его послушаться, от них не убудет.
Теперь Хэйтан уловил, что голос Хэсситая, хоть и веселый, звучит как-то напряженно. Хэйтан слегка отодвинул ветви и глянул.
– Сделали они деревянный якорь, как им старый лоцман велел, и поплыли. А старик им путь указывает…
Еще бы голос не напряженный! Еще бы дыхание не сдавленное! Кто другой на месте Хэсситая и “ой, спасите!” из себя бы не выжал. Попробуй-ка поговори, исполняя “поклоны облакам”!
Хэсситай сбежал от надзора – но вовсе не от наказания. Что мастером велено, то он и делал. И исполнял все честно, хотя проследить за ним здесь было некому. Уцепившись ногами за высокую толстую ветку, Хэсситай ритмично подтягивался вверх, касаясь лицом колен, и снова распрямлялся, повисая головой вниз. Ритмично и медленно. Нет – очень медленно.
– А дальше что было? – спросил мальчик лет восьми. Другой мальчишка, постарше, уже и не спрашивал ни о чем – он молча сидел под яблоней, завороженно глядя на Хэсситая.
– Вот они вышли в Дальнее Море, нигде и края земли не видать, а лоцман и говорит, что теперь оно самое время и есть на якорь становиться. И кидает деревянный якорь в воду. Тут сразу темнота спустилась, и ничего как есть не видно. Трое суток ночь стояла. Совсем моряки измаялись.
– Но ведь потом рассвело? – почти жалобно спросил младший мальчик.
– Рассвело. Так и ахнули моряки: растет прямо из волн морских дерево преогромное, а на ветвях его земля простирается, и конца-краю ей нет. И всякой твари живой на той земле место есть. И цветы на ней цветут, и травы колышутся, и деревья листвой шумят. И зверье там играет непуганое, и птиц на ветвях видимо-невидимо щебечет, и такая кругом красота, что и небо, и море словно смеются от радости. А лоцман старенький морякам и говорит: “Искали вы Неведомую Землю – и нашли. Потому что не бывает другой Неведомой Земли, кроме той, что ты сам с собой привез”.
Сказку о Неведомой Земле и деревянном якоре Хэйтан и раньше слышал. Вот только когда он был ровесником этих мальчишек, не до сказок ему было.
– Обед готов, – сказал тот из мальчиков, что постарше. – Ты сегодня будешь с нами обедать?
– Навряд ли, – ответил Хэсситай, зависнув на мгновение головой вниз. – Опоздать боюсь. Мне и так обратно бегом бежать придется, а я ведь еще “поклоны облакам” не окончил.
– Можешь не оканчивать, – произнес Хэйтан, выступая из-за дерева. – Ты их и так неплохо делаешь. А вот над дыханием тебе еще поработать придется. Разве же так сказки рассказывают? Так сипишь да придыхаешь, что жалость берет слушать.