Меч, дорога и удача
Шрифт:
– Могу ли я попрощаться с другом, о великий князь? Возможно, мы больше не увидимся, – неожиданно попросил мессир Маноло и так церемонно и почтительно поклонился Мансуру, что тот немного смягчился.
– Что ты хочешь ему сказать?
– Я хотел бы обменяться с моим другом последними словами.
– Ладно, – милостиво разрешил Мансур. – Обменивайтесь своими словами…
Мессир подошел к Каспару и, наклонившись к его уху, сказал:
– Перед тем как вы начнете совершать свой подвиг, проглотите снадобье.
Сказав это, мессир
– Ну хватит – попрощались! – грубо крикнул Мансур.
Его воины схватили мессира Маноло за плечи и потащили к яме. Вслед за ним тычками и пинками к яме погнали Бертрана, Углука и Фундинула.
Гном сопротивлялся и, отвечая на удары, пытался пинать воинов Мансура.
61
Каспара привели в большой шатер, который, как оказалось, состоял из двух помещений.
Двое воинов Мансура встали возле полога, еще несколько человек окружили шатер по периметру. Вокруг шатра горели костры, и их темные тени падали на его стенки.
Войдя внутрь, Каспар остановился. Здесь было довольно темно.
Лейла величественно проплыла мимо него, подошла к подпорному столбу и с помощью тлевшего на медной подставочке уголька зажгла масляный светильник, оборудованный даже колпаком из бенцианского стекла.
Скорее всего этот светильник был украден во время похода Мансура или кого-то из его предшественников во владения лорда Кремптона.
Наладив освещение, Лейла повернулась к Каспару, показала рукой на небольшое, застеленное ковром и украшенное вышитыми подушками возвышение и что-то сказала на своем языке.
Ее голос был мелодичен, однако формы тела – пугающе велики.
Каспар не понял, приглашают ли его сначала присесть, или же требуется немедленно исполнить обещанное. Впрочем, он решил подождать и в дальнейшем ориентироваться по поведению хозяйки шатра.
Неудобно подогнув под себя ноги, Каспар расположился на ковре. Лейла улыбнулась ему и сняла большой платок-накидку, покрывавший ее с ног до головы. Фрай уже знал, что женщины в этих краях носят головные уборы, а девушки – такие вот накидки.
– Очень хорошо, милочка, – сказал он и глупо улыбнулся, не зная, что означают эти действия Лейлы. То ли она уже собралась раздеться донага, то ли это был обычный жест вежливости.
Сняв накидку, Лейла открыла небольшой шкафчик, тоже похожий на трофей, добытый в цивилизованных краях, и достала оттуда красивую фарфоровую чашку.
Затем откинула край лежавшего на полу толстого шерстяного одеяла и извлекла из-под него изящный медный чайник с изогнутым носиком, украденный в разоренном селении где-нибудь в приморских землях.
«Наверное, в нем травяной чай», – подумал Каспар. И не ошибся. Лейла села на подушки, наполнила чашку чаем и протянула Каспару. Каспар с выражением почтительности принял ее – чай оказался горячим – и вежливо кивнул. Затем попробовал на вкус.
В кулаке он сжимал данный мессиром Маноло сверточек со снадобьем, но не мог решить, принять ли его прямо сейчас или подождать начала «основной работы».
Он выпил чай лишь наполовину и, отставив чашку в сторону, сказал:
– Я потом допью, хорошо? Потом… Перед тем как… Ну ты понимаешь.
Лейла только улыбнулась ему, ничего не сказав. Потом поднялась, выглянув из шатра, кого-то позвала и, бросив на ходу какую-то фразу, исчезла на другой половине жилища.
Снаружи послышались торопливые шаги по песку. К шатру приближалось несколько человек. У входа шаги смолкли, Каспар услышал приглушенный девичий смех.
Полог отодвинулся, и внутрь вошли шесть девушек.
Три из них остались стоять у порога, с легким удивлением и с явным любопытством рассматривая Каспара, а три других, хихикая, перебежали на вторую половину.
Те девушки, что остались на половине Фрая, держали в руках небольшие глиняные горшочки, накрытые глиняными же крышечками.
Подталкивая друг друга, девушки несмело приблизились к пленнику, а затем та, что посмелее, дотронулась до куртки Каспара и, потрепав ее, произнесла:
– Эбей, эбей наку…
– Да вроде мы договаривались с Мансуром только об одной Лейле, девочки, – осторожно заметил Каспар, опасаясь, что ни его собственных сил, ни снадобья мессира Маноло не хватит на такое количество желающих.
Смелая девушка снова подергала его куртку, а затем приоткрыла горшочек, с которым пришла, и, макнув туда палец, мазнула им по щеке Каспара.
– Ах вон оно что – душистое масло! – обрадовался он, поняв, что девушки посланы не изводить его до смерти, а только размягчить тело массажем и благовонным маслом.
62
Раздевать себя Каспар предоставил массажисткам. Впрочем, делали они это с охотой.
Скоро в их руках оказались куртка, кожаные штаны и даже исподнее белье, почерневшее за несколько дней путешествия.
Дорожные башмаки он сбросил сам и остался совершенно нагим перед тремя девушками. Они рассматривали его с нескрываемым любопытством. Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы самая инициативная не опомнилась и не указала ему рукой на ковер, давая понять, что нужно лечь.
Каспар лег. Девушка попыталась снять с его шеи талисман с золотым единорогом, но Фрай придержал ее ладонь и протестующе замотал головой.
– Это мое, – сказал он. – Пусть останется.
Девушка пожала плечами и дала команду своим подружкам приступать к работе. Стараясь не смотреть на те места, которые приличным девушкам видеть не положено, массажистки щедро полили тело Фрая маслом и стали его растирать. Делали они это столь умело, что Фрай почувствовал, как жизнь возвращается к нему, как наливаются силой руки и ноги, но одновременно закрываются глаза от желания немедленно уснуть.