Меч Господа нашего
Шрифт:
Лейтенант сидел на своем рюкзаке рядом с ганнером, который настороженно всматривался в горный склон, готовый в любую секунду окатить его градом путь калибра 0,50 дюйма – и вспоминал. Во время своей предыдущей ходки он заработал достаточно для того, чтобы они с Тришей окончательно выплатили кредит за дом. Черт возьми, они здесь это и делали, зарабатывали, чтобы выплатить кредит за дом. В эту ходку – возможно, он заработает достаточно, чтобы купить себе что-нибудь свое, потому что дом при разводе остался у Триши. Военная служба, тем более такая, как у него – не слишком способствует крепости семейных уз, не всякая женщина выдержит. Вот и Триша – не выдержала. И он ее ни в чем не винил.
Лейтенанта хлопнули по плечу,
Одна минута…
Это была обычная работа, которую они делали для того, чтобы парням, отправляющимся в пешие патрули, не приходилось отбиваться от засад и подрываться на фугасах. Эту работу не мог сделать никто кроме них, потому что за всеми передовыми базами и прочими пунктами дислокации американской армии следили днем и ночью. Стоило только выйти из расположения – об этом всем становилось известно, сейчас здесь была сотовая связь, афганцы общались условным языком, перехват мало что давал. Они же, вылетающие на дело из Баграма и возвращающиеся туда же – могли провернуть это дело быстро и тихо и вернуться на базу еще до рассвета.
Одному из офицеров расквартированного неподалеку батальона морской пехоты удалось узнать от осведомителя координаты точки, где находится крупный склад оружия. Афганцы тоже учились, сейчас уже невозможно было найти полную оружия пещеру, какие находили еще в пятом, весь переправляемый через границу груз распределяли по небольшим закладкам, в каждой приходили только по мере необходимости, ночью. Но тут – информатор рассказал о целом хурджине со взрывчаткой, которую доставили сюда на осле. Осел может нести пятьдесят – шестьдесят килограммов груза – значит, взрывчатки хватит на два – три нехилых фугаса. Им удалось наладить какое-то прикрытие границы, по переправляющимся караванам наносили удары беспилотники, тяжелые штурмовики Спектр, штурмовики А10, поэтому со взрывчаткой у Талибана было туго. Но тут… пятьдесят – шестьдесят килограммов, этого достаточно, чтобы в клочья разнести пару патрулей.
Почему информатор предал? А черт его знает. Американцы, воюющие здесь уже десять лет, до сих пор плохо понимали, что заставляет афганцев совершать те или иные поступки. Возможно, это кровная месть, начавшаяся с тех пор, как прапрадед одного из мстящих украл у прапрадеда другого лошадь, осла, или прапрабабушку. Возможно, это произошло не так и давно – до тех пор, как они пришли сюда, здесь все с увлечением резали друг друга. Может быть, он хочет получить делянку с опиумным маком того, кого предает или еще что. Как бы то ни были – специалисты по разведке проверили информацию и признали ее достоверной. Реализацию – выпало проводить им, специалистам из седьмой группы боевых пловцов. У остальных, особенно у сухопутчиков – еще оставалось что-то в голове, чтобы не соваться в район, расположенный рядом с самой границей с самоубийственной миссией.
Ганнер, сидящий на правом пулемете – здесь уже давно заменили Миниганы на старые добрые М3 – выслушав сообщение по внутренней сети связи вертолета – обернулся, хлопнул лейтенанта по плечу, показал на пальцах – одна минута.
– Одна минута! Готовность!
Их было всего четверо – стандартный разведывательный патруль. Для боя – недостаточно – но они и не собирались воевать, их основным оружием был лазерный целеуказатель армейского стандарта, которым они наведут на цель КАБ [17] с истребителя – бомбардировщика, взлетевшего с Баграма или Кандагара. Их малочисленность – их преимущество, морские пехотинцы выбросили бы целую роту, которая с потерями пробивалась бы к складу – а на месте оказалось бы, что все это фуфло, информатор солгал. Так, кстати частенько бывает, из их разведывательных выходов пустышками были три из четырех.
17
Корректируемая авиабомба.
Вертолет начал тормозить, задирая нос. Выпускающий – сдвинул в сторону люк десантного отсека, выглянул в темноту. Холодный ветер ворвался в салон, ничего не было видно – только идиот станет в таком месте включать освещение в десантном отсеке. Пилоты – использовали очки ночного видения, так они планировали летать над Советским союзом, когда он еще существовал.
– Чисто!
Лейтенант стравил вниз трос лебедки – о том, что пользоваться стандартной техникой высадки нельзя они поняли, когда две группы провалились от того, что муджики нашли тросы, сброшенные после десантирования и пошли по следу.
– Удачи… – пожелал выпускающий, который будет прикрывать их с пулеметом М249 и в очках ночного видения – скорее не их даже, а зависший вертолет…
Лейтенант Дулитл молча схватился за трос и шагнул в темноту…
Когда он оказался на земле – то первым делом привел в боевую готовность свое оружие: он прекрасно помнил, как их высадили в Кандагаре и пулеметчики хлопали ушами до тех пор, пока Чинук не получил гранату из РПГ. Рядом – тяжело плюхнулся Орфи, их пулеметчик, при высадке его задача – как только оказался на земле сечь склон, чтобы дать вертолету обойти. Еще двое – Бен Стимпсон, их разведчик и Карл Ли, снайпер – залегли в стороне от них, прикрывая фланги.
Как только последний – отцепился от троса – вертолет немедленно, дав форсаж двигателям, пошел в долину со снижением. Пилотам хотелось оказаться отсюда подальше как можно быстрее, оставаться над склоном в режиме висения и почти на пределе для двигателей – им ни разу не улыбалось…
Они пролежали без движения минут двадцать, смотря и слушая за окружающей местностью – муджики стали умнее и теперь они ждут, пока вертолет улетит, чтобы не попасть под огонь бортовых пулеметов. Но все было тихо, так тихо – как бывает только в горах ночью, где почти никто не живет. Даже змеи не попадаются на такой высоте.
Потом они молча встали, без единого слова построились в походную колонну. И выступили на восток, забирая все ниже и ниже. Тот, кто придумал высаживать группы не ниже цели, как они делали раньше – а выше, на пределе возможностей вертолетов – был чертовски умным человеком…
Утром, в тот самый момент, когда солнце еще не встало над горами, но оно уже было где-то рядом, и темнота окружавшая их стала сереть – они услышали голоса. Трудно было усомниться с тем, что они на правильном пути. Эти кхакающие звуки могли принадлежать лишь говору пуштунов, их смертельных врагов.
Лейтенант подал знак – всем вниз. Сам – залег у корня какого-то дерева, держа наготове автомат с глушителем.
Говорили на пушту и совсем рядом. Лейтенант кое-что знал из пушту и разобрал слово «дизаль» – так со времен русских здесь называли любую горючку. Один из голосов был раздраженным, другой – оправдывающимся. Не понимая многих слов, лейтенант пришел к выводу, что речь и в самом деле идет о горючке. Один, вероятно тот, кто отвечал за ее сохранность – оправдывался и говорил, что все на месте, другой – уличал его во лжи. Обычная ситуация – но тут на кону намного большее, чем просто выговор или увольнение – за кражу здесь наказывают отрубанием руки. Хост – был одним из самых диких мест в Афганистане, он находился на границе, разделявшей земли пуштунов и не пуштунов – но власть здесь была чисто талибская. Не так давно – семилетнего ребенка открыто казнили на площади при стечении народа, причем полиция смотрела в другую сторону.