Меч и ятаган
Шрифт:
Дождь лил и лил не унимаясь, а к рассвету в небе начал угрюмо воркотать гром, вторя трепещущему свечению молний. В назначенный час с ударом колокола Томас зажег свечу, поднялся и стал одеваться, догадываясь, что Мария не спит и смотрит на него. Застегивая камзол, он обернулся:
— Не поможешь мне с доспехами?
Она кивнула и, усаживаясь, потянулась за халатом. На сундуке у двери Томас с вечера оставил оружие и снаряжение. Сейчас он поднял нагрудник и приставил его к груди, а Мария, как заправский оруженосец, справилась с застежками и надела наспинник, помогла с боевыми рукавицами и приспособила латы. Когда дело дошло до набедренников, Томас покачал головой:
— Эти надевать не буду: ожоги мешают, больно. Давай просто шлем, и все.
Она бережно надела ему на голову подшлемник, после чего подняла с сундука морион, водрузила его и застегнула ремешок под подбородком.
— Ну вот.
Томас опробовал доспех в движении, стараясь не обращать внимания на вяжущую боль в левом боку. Наконец с удовлетворенным кивком он потянулся за мечом и вделся плечом в перевязь. Мария поспешила наверх и вскоре возвратилась в укороченном гамбизоне и бриджах. Свои роскошные волосы она стянула сзади в тугой пучок. На ногах у нее были мягкие сапоги на шнуровке. Довершал же экипировку пояс с кинжалом, который она сама загодя достала из сундука.
— Ну вот, я готова, — с горделивым видом обратилась она к Томасу.
В свете свечи ее розово-матовая кожа казалась особенно румяной и гладкой. Томас невольно заулыбался ее красоте.
— Прежде чем мы отправимся, Мария, я хотел тебя еще кое о чем попросить. Я написал письмо Ричарду — оно наверху, на сундуке у кровати. Если со мной что-нибудь случится, проследи, чтобы оно попало к нему.
Мария молча кивнула.
— Вот и хорошо, — улыбнулся Томас. — А теперь идем.
Подъемным мостом наспех сооруженной внутренней стены служила повозка, укрепленная сбитыми крест-накрест балками. Сама стена была возведена из подручных средств: тут тебе и материал от снесенных домов, и каменный мусор от рухнувших участков основной стены. Высоты в ней было с десяток футов, а концами она примыкала к двум пока еще стоящим изрядно порушенным бастионам. За стеной находился подмосток для защитников — женщин, детей и стариков; сейчас все это разношерстное и разноликое воинство рассредоточилось под командой горстки солдат, руководящих обороной последнего рубежа. Из оружия эти горе-вояки имели при себе легкие пики, мечи, топорики и дубины, а также корзины с камнями, предназначенными для метания в головы сарацин, если только те перелезут через остатки главной стены.
Мария с Томасом расстались у той самой повозки, где новоявленной ополченке выдали палицу, с которой она по небольшой лестнице поднялась на подмосток за стеной. Сам Томас прошел через проем. С той стороны уже были заготовлены лестницы на случай, если защитники главной стены будут вынуждены отступить. Возле проема Томаса дожидался Ричард. Вместе они взошли на участок главной стены, где под висящим мокрой тряпкой знаменем Ордена уже расположился Великий магистр. Ла Валетт стоял на парапете, уперев руки в перчатках во влажно поблескивающий камень, и пристально вглядывался в османские ложементы.
Поглядев на небо, Ричард сморгнул дождевые капли.
— Пальбы сегодня, похоже, не будет, — рассудил он вслух. — Льет так, что порох отсыреет мгновенно. Будет рукопашная — стенка на стенку, кто кого. А значит, турки полезут на стены безнаказанно: стрелять-то по ним нечем.
— Не скажите, молодой человек, — заслышав разговор, на минуту отвлекся от вражеских позиций ла Валетт. — Для пушек и аркебуз погода, быть может, и сыровата, но никак не для наших арбалетов.
Поглядев вдоль стены, в еще мутноватом предутреннем свете Томас обнаружил, что солдаты, вооруженные обычно аркебузами, держат при себе арбалеты с колчанами увесистых коротких стрел-болтов.
— Вы мне сами о них на днях напомнили, сэр Томас, — с хохотком сказал ла Валетт. — Они хранились у нас в подземелье, среди реликвий прежних войн. И я приказал за ночь доставить их из Сент-Анджело. Будем надеяться, что они сослужат нам хорошую службу.
Великий магистр снова обратился взором к вражеским позициям. Стоя под дождем, защитники ждали, когда сквозь мрачную пелену из туч проклюнется рассвет. По мере того как небо медленно наливалось белесым светом, становилось все заметнее, насколько скользкой и раскисшей сделалась земля перед остатками стены. В отдалении торчали из траншей турецкие знамена, тоже мокрые и поникшие. На позициях различалось слабое движение: враг готовился к приступу. Сквозь шуршание дождя местами доносились заунывные напевы молебна. Поле боя то и дело скудно озарялось дрожащим магнетическим светом молний.
Если солнце уже и взошло, понять это было невозможно из-за плотного облачного слоя. Наконец из ложемента напротив штандарта Великого магистра вылезла фигура. Вот она сделала несколько шагов вперед и, остановившись, вынула блеснувший драгоценными каменьями ятаган. Несмотря на промокшую одежду, было видно, что воин этот знатный: большущий тюрбан, богато украшенный нагрудник.
— Ого. Сам Мустафа-паша, — прищурясь сквозь дождь, проронил Ромегас.
Грудь османского военачальника как будто вздулась, и он пронзительно выкрикнул призыв, прорезавший шелест дождя. Из окопов незамедлительно хлынула лавина фигур, с ревом устремляясь по всей длине полуразрушенных укреплений Биргу. На мгновение в трепетном проблеске молнии лавина словно застыла. Тысячи злобных, яростно оскаленных лиц с дикарским воем неслись по безжизненному пространству, оскальзываясь и падая, в мрачной решимости смести упрямых иноверцев с лица земли.
Глава 43
— Приготовить арбалеты, — скомандовал ла Валетт.
Ромегас поднес ладони ко рту и выкрикнул команду громовым голосом, пересиливая шум дождя. Приказ повторами разнесся по всей стене, и арбалетчики, подняв оружие, нацелились.
Томас бросил взгляд вдоль линии укреплений. Провалов в стене было едва ли не больше, чем уцелевших участков, а сошедшие в ров каменные осыпи представляли собой вполне удобные насыпные дороги, подступами ведущие к защитникам. Была попытка возвести на месте брешей что-то вроде брустверов, но, разумеется, для врага это было не препятствие: дунь — и рассыплются. Он оглянулся на внутреннюю стену — не видать ли там Марии, — но намокшие фигуры на подмостке смотрелись все на одно лицо.
— Турок на подступах ждет неприятный сюрприз, — с холодным сарказмом заметил Ричард. — Арбалетов они никак не ждут.
Томас кивнул. Если бы не дождь, вражеский приступ, несомненно, предварила бы мощная канонада со стен вкупе с огнем из аркебуз, а так нападающая сторона вступала в бой без урона. Потому и прут без страха. Ну да ничего, это поправимо. Самые прыткие успели вырваться вперед, а главная сила катила сзади; по такой прорве не промахнешься. Ла Валетт поднял руку и ждал, когда дистанция сократится до сотни шагов.